Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Смерть зверя с тонкой кожей - Александер Патрик - Страница 30


30
Изменить размер шрифта:

– Ты кого толкаешь, хиппи недоделанный? – рявкнул тот и одним ударом послал обидчика в нокаут.

Второй боец добрался до конторки, где надрывался клерк: «Это он, это он!».

Прежде чем боец успел что-то предпринять, бродяга своротил с конторки кассовый аппарат и обрушил на него, сокрушая нос и скулу. Боец осел на пол, в глазах медленно гасло изумление.

Секундами позже подоспели Эшби с Клиффордом и попытались прорваться к бродяге.

Амбал заорал: «Четверо на одного, да?! Мочи козлов!». Клиффорд поймал его на замахе, крепко ухватил за лацканы и ударил головой в лицо. Пьяный рухнул, Клиффорд перешагнул через него как раз в тот момент, когда бродяга вывернулся из рук Эшби и кинулся к выходу.

Эшби бросился было за ним, но Клиффорд закричал:

– Оставь его! Оставь!

Он опустился на колено, выхватил Ремингтон, перехватил для устойчивости второй рукой, выдохнул и выжал спусковой крючок – всё одним слитным движением.

Бродягу, бывшего уже ярдах в десяти от выхода, вдруг подбросило фута на два в воздух, перевернуло и он рухнул навзничь – прямо рядом с плакатом: «Голубей не кормить». Невидящие глаза смотрели куда-то под потолок.

Файерболл 0.221 снёс два шейных позвонка и вышел через горло. К тому моменту, когда до тела добрались, оно уже плавало в луже крови – неожиданно большой и увеличивающейся.

– Гос-споди, – выдохнул Клиффорд, сам не узнавая своего голоса.

Он убил не того.

* * *

Она была полногрудой, худой, с кожей, темнее, чем у Кироте (темнее ночи), с высокими африканскими скулами и профилем Нефертити. Он называл её Дженни. Настоящее её имя больше смахивало на икающее «Йенни», произнесённое пьянным немецким матросом.

Она искупала его, накормила, дала приют и выходила.

Остальной бидонвиль полагал, что он её сутенёр, и это изрядно раздражало тех, кто считал, что сутенёру непременно полагается быть чёрным.

В конце концов какой-то патриот попытался исправить положение при помощи ножа. Но в тот момент, когда он перешагивал порог трактира, ему сделали ему подсечку, а потом уронили на голову тяжёлый глиняный горшок. Посетители затолкали тело под стол и вернулись к прерваным занятиям. Время от времени патриоту лили на голову пиво, пытаясь привести в чувство. Тот не реагировал, и Эбботт решил, что он мёртв. Позже, заглянув под стол, он обнаружил, что тело удалилось.

В меню имелось два напитка: маисовое пиво и мутный бесцветный самогон, с обжигающим вкусом туалетного дезинфектанта и привкусом креозота. От самогона Эбботта тошнило и он перешёл на пиво. Пиво оказалось неожиданно крепким. Эбботт не чувствовал хмеля, пока не попытался привстать. Пришлось долго отсиживаться, ожидая, пока снова начнут слушаться ноги.

Трактир был тесным, жарким и скверно освещался светом коптящей парафиновой лампы.Вонь стояла неописуемая и в какой-то момент он решил, что с него достаточно. Снаружи стояла ночь – тёплая, тёмная и полная звёзд.

– Господи! Ночь тёмная, ты тоже. Не заметил.

Они стояли там, пока глаза не привыкли к темноте. Но даже так разглядеть можно было только горбатые силуэты хижин в бледном свете звёзд. Повсюду лежали длинные тени. На свежем воздухе Эбботта снова развезло, и он опёрся на плечо Дженни.

От неё пахло теплом и мускусом. Интересно, какая она в постели? Интересно ещё, не прячется ли в одной из длинных теней патриот с ножом? Его не в первый раз пытались зарезать в этом бидонвиле – алкоголь здесь был и источником радости, и причиной большинства драк.

Риск получить нож промеж рёбер – за пиво или женщину – конечно существовал, зато выдавать его полиции никто не собирался.

Это радовало. С ножами он мог разобраться и сам.

16.

На Шеппарда Фрэнк Смит наткнулся через час в Скотленд-Ярде. Смит как раз сделал в пресс-центре заявление для вечерних и воскресных газет и заканчивал объясняться с Контролером (тот находился на своей яхте в Соленте и выходил на связь по радиотелефону) и министром (дома, в Белгравии). Оба нервничали.

– Господи всемогущий, – сказал Контролер, – неужто нельзя мне на пять минут отлучиться, чтобы что-то не пошло вразнос?

Смит успокоил его, указав, что вразнос пошло бы по-любому, безотносительно к его участию. Потом зачитал ему заявление для прессы. Там говорилось, что погибший был боевиком ИРА, намеревавшимся забрать оставленное в камере хранения оружие, при попытке задержания оказал сопротивление и был убит. Из соображений безопасности раскрытие подробностей происшествия на этом этапе нежелательно.

Газеты пошумят пару дней и забудут. ИРА разумеется будет всё отрицать, но кто верит ИРА? К тому же он вполне мог быть членом одной из отколовшихся групп.

Контролер хмыкнул. Считает ли Смит, что ему, Контролеру надлежит вернуться и провести расследование? Смит не считал. Он полагал, что Контролер может оставаться на месте и наслаждаться гонками. Он сам расследует происшествие должным образом и доложит в понедельник.

Министра Смит успокоил, сказав примерно то же самое, но без подробностей, добавив в заключение: «Оставьте это профессионалам и не беспокойтесь». Беспокоил министра не сам труп и не то, как он таковым стал, а возможные последствия этой истории для него и его политической карьеры. В конце концов он не был знаком с покойником. Это был всего лишь покойник. Даже не избиратель, притом.

Министр чувствовал, что находится на переломном этапе своей карьеры (Он называл его «водоразделом»). Левое крыло партии было недовольно премьером, и собиралось добиваться его отставки. Министр левым нравился и рассматривался ими, как вероятный преемник. С другой стороны, он пользовался и поддержкой премьера – иначе тот не взял бы его в Кабинет. Рано или поздно придётся слезть с уютного забора и присоединиться к одной из группировок. Министр отчаянно пытался угадать, к какой. Меньше всего ему сейчас нужны были скандалы и провалы – особенно в сфере обеспечения безопасности.

Смит заверил его, что неприятностей не предвидится, а если и предвидятся, то небольшие, и вообще всегда можно найти козла отпущения. Последнего Смит вслух не говорил, упомянув полунамёком. Намёки министр понимал очень хорошо. Настолько, что решил проведать умирающую жену.

Закончив с ним, Смит взялся за расследование.

– Ну хорошо, так как, чёрт побери, Клиффорд мог так напортачить?

– Он не портачил, – за своих людей Шеппард всегда стоял до последнего.

– Застрелить не того человека – как тогда это называется?

– У него не было выбора. Вопрос секунд. В конце концов, если б это оказался Эбботт мы бы только порадовались.

– Предполагалось, что он будет знать, Эбботт это, или не Эбботт. Предполагалось, что перед тем, как начинать пальбу, он его опознает. Для того и посылали Клиффорда, так?

Шеппард объяснил, что Клиффорд видел того человека только со спины, что человек закрывал лицо и переоделся бродягой – маскировка, которой Эбботт пользовался всего пару дней назад.

– Чтобы застрелить человека, этого недостаточно.

– Ещё одно – его реакция. Послушайте, если вы хватаете обычного человека с улицы, он пугается, теряется, начинает протестовать. Но реагировать,как тот парень не станет. Реагировать? Да он просто взорвался. Вроде грёбаного вулкана.

Он тряхнул головой.

– С точки зрения Клиффорда это должен был быть Эбботт.

– Увы, не был, – Смит вздохнул, – Подозреваю, что это – один из драчливых бомжей с которыми мы познакомились той ночью.

– Но почему он послал вместо себя другого? Что его насторожило?

– Сообщение о бомбе на Юстон-стейшен.

– И что?

– Скорее всего, он предположил, что начнутся проверки в камерах хранения других станций. С металлоискателями или что-то в этом духе. Вот так он и работает. А может просто лишняя мера предосторожности… «Избыточная защита», как он выражается. Шахматный термин, кажется.