Улыбка на тропе - Буянов Евгений - Страница 7

В Безенги видел результаты похожих срывов с куда более печальными исходами. Когда погибших с трудом опознать можно было. Кем лучше быть, – живым «трусом» или «храбрым» покойником, – решите сами, какие кавычки выбрать. И решите сами, кто из них умнее. А дураков, и их обвинений боятся не стоит. Горы уважать надо, и всегда считаться с ними. Нам в этих случаях они легкомыслие простили. Но могли и не простить!..

(Написано по рассказам Кузнецова Ю.А., Иркутск, 29.10.06. Иллюстрации: фото Буянова из похода 1991 г., группа Цехановича Г.С. 5 к. сл., на спуске с перевала ВГУ, по гребню от пика Каракол на перевал Джеты-Огуз.) 

Е.В. Буянов, П.П. Захаров, Ю.А. Кузнецов

Они больше «не ходили»…

Рассказал мне знакомый альпинист одну историю.

Был в альплагере один компанейский парень. Балагур, весельчак, певун и гитарист. И по хозяйству хорош во всем! В любой компании его рады были видеть. В общем, «душечка», а не парень. Но вот однажды взяли мы его в группу на восхождение. В компании у нас он был новеньким, – никто с ним до этого не ходил. Случился на этом восхождении срыв, – сорвался его напарник по связке. А вот сам он к срыву был не готов, – мы сразу поняли, что сейчас первый сорвет второго и полетят оба! Но! Он вдруг быстрым движением отстегнул карабин связочной веревки. Кажется, по простой и понятной логике: «Зачем биться двоим?..». К счастью, веревка, хотя и отстегнутая, все же как-то случайно змеилась и зацепилась за скалу, – срыв был остановлен. Однако… Что-то изменилось в наших взглядах на этого парня.

С ним больше никто из нас не ходил…

Вот такая история.

Был однажды в горах трагический случай. Знаю понаслышке, как легенду. Парень не мог удержать девушку. Понял, что оба разобьются, и… перерезал веревку. Момент был очень опасный! Потому группа скрыла и «покрыла» этот поступок, – не захотели, чтобы его за этот поступок судили. Бог им судья! Но вот с ним, с этим парнем они больше уже не ходили…

Рассказывала мне еще одна альпинистка, Лида Боревич об одном случае. Дали ей в напарники одного парня, – и она уже на маршруте поняла, что он ни по снегу ходить, ни по скалам лазать, ни страховать не умеет. Маршрут они все же прошли, – спустилась она, вся взмыленная, с ужасом в глазах… Больше она с ним, с этим парнем, не ходила.

Тот же альпинист (что и в начале) рассказал еще одну притчу-легенду. Одно время тренировался он у одного опытнейшего инструктора-методиста. И появился у них в группе парень, – сама «услужливость». Он инструктору тарелки и кружки подносил… А тот его за это из своей группы очень скоро выгнал, и другим сказал: «Не верьте тем, кто вам кружки и тарелки таскает.… Не верю я таким!» (такую легенду мне, якобы, про Барова рассказали, но, – вот беда, – Баров сам о таком случае не помнит).

Я, конечно, примерно представлял, что имел в виду «инструктор», но вот яркого примера такого «типа» у меня на памяти не было. А тут, как будто специально уже другой старый альпинист рассказал еще одну историю, которая «тык-в-тык» с выводами и смыслом слов Барова совпала. Но вначале Пал Палыч сказал вот что.

Учил меня еще мой мудрый дедушка: может, будет в жизни тебе кто-то свое «золотишко» в разных видах «подпихивать». В виде самых разных «благ»! Так вот, прежде чем эти блага взять, ты посмотри ему в лицо хорошенько. На месте ли оно, лицо, или это маска? А если маска, то что под ней? Под ней может и харя свиная, и морда волчья оказаться! В общем, посмотри, вглядись хорошенько. И если лицо тебе не понравится, не бери никакое «золотишко», как бы заманчиво не смотрелось… Боком выйдет!.. Это – мудрость жизни. А сама история вот такая случилась.

Попала группа в непогоду на гребне Бжедуха. Отсиживались, а продукты на исходе. Холодно и голодно. Последние сухари считали и делили! Был в группе парень один, – компанейский, с виду трудолюбивый. В общем, нормальный и хороший парень. Как все считали. Как и другие, он нес продукты, – порядочный такой шмат колбасы.

– А где колбаса-то, коллега?..

– «Вы знаете, рюкзак перекладывал, выложил ее на уступ, и позабыл там…».

Ну, ладно, бывает. Ночью лежим в палатке, и вдруг слышим какой-то приглушенный звук. Думали, что показалось. Прислушались. Чавканье негромкое слышно… Перешептались: действительно, чавкает кто-то во сне. Разобрались быстро. Он, как глист, забрался внутрь спальника с закрытой стороны, и жрал колбасу втихаря. Колбасу у него отобрали, и остатки поделили.

На следующий день никто с ним в связке идти на спуск не захотел. Пришлось идти мне, руководителю. Там есть место одно, – «гоголем» называется. Скала в форме носа, – три монолита, а между ними трещина. Надо сверху подлезть, нащупать в трещине крюк и повесить карабин спусковой веревки. Я это сделал, а потом стал выбирать веревку для приема напарника. Конец веревки ко мне без узла пришел…

– Ты зачем веревку отвязал, ядрена вошь!!?

– Да, а вдруг Вы бы сорвались, – мне что, тоже лететь?..

Пришли в лагерь. Ночью вызывают в медпункт. Врач говорит:

– Где это у Вас так участник побился?

– Какой участник? У меня никто не побился, – все целые пришли, как огурчики!

– Да, вот этот… Его в больницу отправлять надо. Я спрашивал, где побился. А он все молчит…

Его вечером ребята под ручки отвели в лесок за лагерем, взяли «в кружок» и устроили «пятый угол» руками по лицу и по туловищу, а ногами по «пятой точке». Так «метелили», пока он не догадался свалиться. Понятно, лежачего не бьют, – лежачему они объяснили:

– Вали отсюда! Со страшной силой! Никто из нас к тебе не пристегнется! И доброй девочке к тебе «пристегнуться» не позволим, – ты ее в благодарность в пропасть спустишь. Этого еще не хватало! Мотай подальше, гнида!.. Ты нам не нужен!..

Может, конечно, и не совсем так оно было, – я того не видел. Но, по сути, – по сути, было так!

Больше его в альплагерях не видели.

Знать надо, с кем ходить. А если видишь, что с «этим» ходить не надо, надо сразу завернуть с ним вниз. При первой возможности, – черт с ним, с маршрутом…

Лучше, «черт с маршрутом», чем «с чертом на маршруте»!

И не ходите с теми, с которыми другие предпочитают не ходить.

Ходить надо не с «господами», а с товарищами. Есть такое понятие.

Жизнь одна, товарищ!..

(Написано по рассказам Кузнецова Ю.А., Иркутск и Захарова П.П., Москва, 29.10.06.).

Домбайский бокс

– Правила простые: ринг ограничивается веревками, которые держат в руках помощники судей. Участникам-боксерам завязывают глаза и на правую руку до локтя наматывают спальный мешок, – этой рукой можно наносить удары. Левые руки закрепляют на поясе сзади, – ими наносить удары нельзя. Ведут боксеров партнеры-направляющие с открытыми глазами. Ведут на веревках-поводках, закрепленных на поясах боксеров ремнями обвязки Абалакова. Направлять и отдавать приказы голосом запрещается. Судят бой судья на ринге и двое боковых судей. Победа присуждается за активность, большее число нанесенных ударов и по прихоти судей. Если кто-то из боксеров падает, – это считается «нокаут». Потеря «перчатки» – штрафные баллы. Объявляют обычно, что боксирует чемпион Мира против чемпиона Европы. Или Олимпийских игр! Предупреждают, что за нарушение правил или общественного порядка могут «убить морально»: положить голову на плаху и «отрубить» ее подушкой.

Объявляют: «То, что нельзя свалить с больной головы на здоровую, можно свалить со здоровой на нетрезвую»!

И что в горах «здоровая» голова, которая не сумеет вовремя «свалить», вовремя становится «больной»…

Примерно так объяснил нам правила домбайского бокса директор военной турбазы «Терскол» подполковник Галич (в июле 1969 года). Картину развлечения мы представили, но реальность внесла некоторые коррективы.