Лучи любви - Хагерти Дениз - Страница 17

– Я заснула, читая, – объяснила ей Мэг.

– Со мной такое бывает. Только возьму книгу в руки, сразу и засыпаю, – с пониманием отозвалась Мэри Энн.

Мэг не хотела никому рассказывать о ночном явлении. Слуги решат, что она сама накликала беду, а трезвомыслящие люди посоветуют обратиться к психиатру. Мэг приняла душ, вяло натянула на себя джинсы и футболку, стянула волосы резинкой и, передвигаясь как в замедленной съемке, спустилась вниз. Услышав звук тормозов подъехавшей машины, с криком «Генри!» она выбежала на крыльцо.

– Вынужден вас огорчить, это только я, – раздался низкий ленивый голос, и его обладатель уверенно зашагал навстречу. В отличие от Мэг Ричард выглядел свежим, хорошо выспавшимся и невероятно уверенным в себе. Глянув на расстроенное лицо девушки, он отбросил привычную насмешливость и озабоченно спросил: – Что случилось?

– Ничего, – коротко ответила Мэг.

– Я же вижу, что-то произошло.

– Да ничего серьезного, все в порядке, – попыталась бодриться Мэг, но неожиданно для себя уткнулась носом ему в грудь и отчаянно разрыдалась.

Мэг плакала навзрыд. Через минуту рубашка Ричарда стала мокрой от ее обильных слез. Ричард, прижав девушку к себе, нежно гладил по голове.

– Ну-ну, моя девочка, – ласково шептал он ей прямо в ухо. – Успокойся, думаю, мы сможем решить твои маленькие проблемы.

Он достал из кармана платок и осторожно вытер ее мокрое лицо, деликатно задержавшись в области носа. Мэг отстранилась и снова зашлась слезами. Сочувствие и простое человеческое тепло были так нужны ей сейчас, она не давала отчета своим действиям и, не противясь объятиям Ричарда, доверчиво прильнула к нему. Она чувствовала и мягкую шерсть его костюма, и свежесть рубашки, и терпкий запах его кожи. Мэг было приятно ощущать его большую, крепкую, надежную ладонь в своей. Ричард взял ее за плечи и слегка отстранился.

– Видел бы тебя сейчас Генри. Интересно, кто это сказал, что женщина хорошеет от слез? Это явно не про тебя!

Мэг жалко улыбнулась. Ричард слегка подтолкнул девушку вперед, и они вошли в дом.

– Не хотите кофе? – спросила Мэг, пытаясь войти в роль хозяйки.

– Это будет очень кстати, я рано уехал из дому и сейчас голоден как волк, – бодро ответил Ричард.

За кофе Ричард вел непрерывную беседу – скорее сам с собой. Мэг способна была только на краткие ответы или возгласы типа «О!» или «Ах!». Но постепенно к девушке вернулось самообладание. Она уже внимательно слушала собеседника, ночные страхи отступили, и все происшедшее при дневном свете не казалось таким зловещим.

– А ты знаешь это стихотворение Лавлейса «К Амаранте, чтобы она распустила волосы»? – неожиданно спросил Ричард. – Мне кажется, это о тебе.

– Нет, не знаю. Прочтите, пожалуйста, – попросила девушка.

Амаранта, Бога ради,

Полно мучить эти пряди!

Пусть они, как жадный взгляд,

По плечам твоим скользят…

Ричард неожиданно смолк, нагнулся к Мэг и распустил ее волосы, позволив огненным прядям водопадом рассыпаться по плечам.

– Мне все время хотелось это сделать, – ответил он на немой вопрос Мэг. – Так что же все-таки произошло? – спросил он неожиданно.

Мэг прямо посмотрела на Ричарда. Его лицо выражало такое беспокойство, такое внимание и такое сочувствие!..

– Вы, как всегда, будете надо мной смеяться, – выдохнула она.

– Я никогда не смеюсь над тобой, девочка.

– Розовый мальчик.

– Что Розовый мальчик? – Левая бровь Ричарда привычно изогнулась.

– Сегодня ночью ко мне приходил Розовый мальчик.

– Может, ты слишком плотно поужинала?

– Я же говорила, что вы мне не поверите.

– Расскажи подробнее, – сказал Ричард, посерьезнев.

Мэг не очень складно попыталась изложить историю ночного визита. Ричард слушал ее, не перебивая. По его лицу трудно было понять, верит он Мэг или нет.

– Ах, если бы Генри был здесь!

– И что тогда?

– Я бы попросила его остаться!

– Не сомневаюсь, он бы сделал это с большим удовольствием.

– Тут совсем не то, что вы думаете! – рассердилась Мэг. – Он серьезно предупреждал меня по поводу сиреневой комнаты и даже уговаривал переселиться в правое крыло.

– Вот как? – Ричард наморщил лоб. – А не обладает кто-нибудь из ваших слуг таким своеобразным чувством юмора?

– Нет, что вы, они все были до смерти запуганы. Только Том хорохорился – обещал надрать мальчику уши.

– Пожалуй, если ваша милость очень меня попросит, я проведу с вами ночь, напуганная дева.

– Правда? – с надеждой спросила Мэг и залилась краской.

– Ну что ты так смущаешься? Я не собираюсь посягать на твою добродетель. Разве что ты сама проявишь активность и соблазнишь меня. Да и то при условии, что ты не станешь собирать волосы в этот жуткий пучок.

Мэг уже открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но вовремя вспомнила о грядущей ночи и только бросила:

– И не надейтесь! Я заплету косички, чтобы вас не смущать, и вообще, вы не герой моего романа! – От этой чудовищной лжи она опять покраснела.

– Конечно, тебе больше нравятся такие, как Генри. Обходительные молодые люди с мягкими манерами и вкрадчивыми улыбками.

– Пожалуй, – согласилась Мэг и, чтобы не углублять столь опасную тему, добавила: – Хотите еще кофе?

– Давай поговорим о мужчинах, которые тебе нравятся.

– Да не нравятся они мне! – выкрикнула девушка.

– Боже, тебе нравятся женщины? – продолжал насмешничать Ричард.

– Мне вообще никто не нравится.

– Жаль! – промолвил Ричард. – Надеялся, мое обаяние не оставит тебя равнодушной. Пойдем осмотрим эту твою сиреневую спальню.

В комнате царила полная идиллия. На кровати среди мягких подушек блаженно развалился Пират.

– Это единственный мужчина, которому дозволено разделить с тобой ложе, – не преминул съязвить Ричард.

– Прекратите! – досадливо отозвалась Мэг и чуть не наступила на Аттельстана, спавшего на коврике у камина.

– Про Пирата я все понял, а где в это время был Аттельстан?

Мэг задумалась.

– Обычно он спит здесь на коврике. А прошлой ночью… Да-а, он спал здесь.

– А что он делал, когда вы увидели Розового мальчика?

– Не знаю… Во всяком случае, я ничего не заметила.

– Очень странно.

– Может, он тоже оцепенел от ужаса?

– Скорее всего, ему не отчего было приходить в ужас.

– Вы думаете, это была галлюцинация?

– Нет, я думаю совсем о другом. Ладно, Мэг, постараюсь разобраться. Интересно, как это розовое создание могло проникнуть к тебе в комнату.

– Я не запираю двери.

– Теперь, думаю, будешь. – Ричард внимательно оглядел стены и приоткрыл дверь ванной комнаты. – Здесь он не мог спрятаться?

– Для этого надо хорошо знать дом.

– Ты куда-нибудь выходила после того, как приняла ванну?

– Да, в желтую гостиную.

– Зачем?

Мэг не стала говорить, что спускалась туда, чтобы еще раз посмотреть на виконтессу Лигонье. Для нее это было уже своеобразной манией, граничащей с мазохизмом. Каждый вечер она стояла перед портретом, который ассоциировался у нее с Бланш, и с привычной горечью убеждалась, как хороша та и как невзрачна она.

– Окно, говоришь, было закрыто?

– Да.

Ричард выглянул наружу.

– Ну-ка, Мэг, спустимся вниз!

Под самым окном на клумбе был ясно виден отпечаток ботинка.

– Пожалуй, великоват для мальчика, – заметил Ричард.

Мэг кивнула и указала рукой на куст белых роз. На шипах весело трепыхался по ветру розовый шелковый лоскуток.

– Теперь вы мне верите?

– Я с самого начала поверил в эту нелепую историю, – ответил Ричард, осторожно снимая лоскуток и внимательно его рассматривая.

– Надеюсь, ты никому об этом не говорила?

– Нет, конечно.

– Пусть пока об этом будем знать только мы двое. – Он аккуратно сложил лоскуток и засунул его в кожаный бумажник. – Я думаю, Мэг, на сегодня достаточно расследований. Предлагаю вместе пообедать в ресторане «Гордость Маклейна». Мне нужно кое-что еще сделать, но это не займет много времени. В восемь часов я заеду за тобой. Только, пожалуйста, не стягивай свои… каштановые, – он слегка хмыкнул, – волосы аптечной резинкой. Изысканные дамы так не делают.