Проклятие крови - Хафф Таня - Страница 32

— Ты прекрасно знаешь, что здесь происходит: постоянно переработка и недоплата. — Вики заметила: Сидни обратил внимание на толщину линз в ее очках, задаваясь вопросом, что она может видеть. — А куда ты дела свою собаку-поводыря? — не замедлил поинтересоваться ее бывший коллега.

— Приготовила из нее жаркое.

Его громогласный хохот заглушил скрип ее зубов.

— Серьезно, Вики, какова жизнь частного следователя?

— Не так уж плоха.

— Да ну? Селуччи говорил, ты работаешь весьма успешно.

Селуччи можно доверить выпуск бюллетеня новостей.

— Я справляюсь.

— Слышал, парочка наших подкинули тебе несколько своих дел. — Он распознал выражение ее глаз и поспешно развел руками. — Эй, эй, я вовсе не имел в виду того, что тебе показалось.

— Уверена, что ты не имел в виду этого. — Улыбка Вики вышла натянутой.

Сидни покачал головой.

— Боже, не могу поверить, что ты ушла от нас больше года назад. Ты могла бы вернуться прямо сейчас, и никто бы даже не вспомнил, что ты нас покидала. Только вот, — он шутливо нахмурил брови, — хочу спросить, как случилось, что ты так редко бываешь у нас? Знаешь, как говорится, просто для того, чтобы прикоснуться к истокам и все такое?

«Потому что это вонзает нож в мое сердце и проворачивает его в ране, ты, безмозглый ублюдок». Но не могла же она сказать это ему в лицо. Вместо этого Вики, пожав плечами, спросила:

— Если бы ты выбрался из этого сортира, вернулся бы назад? — зная, что он не поймет желчность, скрытую в ее голосе. — Мне нужно двигаться дальше. Инспектор ждет меня.

Входя в кабинет инспектора Кэнтри, женщина почувствовала, будто окунулась в свое прошлое. Сколько раз в жизни она входила в эту дверь? Сотню? Тысячу? Сотни тысяч? В последний раз, непосредственно перед ее увольнением, и она, и инспектор вели себя до боли учтиво. Воспоминание обожгло Вики, но не так сильно, как она опасалась. Теперь у нее была новая жизнь, и место, по которому была произведена ампутация прошлого, уже почти зарубцевалось.

— Добро пожаловать, Нельсон. — Кэнтри, держащий в руке телефонную трубку, прикрыл ладонью микрофон и кивком указал на кофеварку, стоявшую на картотеке. — Налей себе кофейку, я присоединюсь к тебе через минуту.

Кофе выглядел густым, черным, с радужной маслянистой пленкой сверху. Вики наполнила до половины картонный стаканчик и добавила две большие ложки порошкового заменителя сливок, вопреки опыту, который давно имела: после первой пары глотков она может выложить то, о чем говорить вовсе не собиралась. Кто-то из подчиненных инспектора на полном серьезе заявил однажды, что если предлагать подозреваемым кофе, который он собственноручно заварил, их можно заставить признаться в совершении любого преступления, но такую идею пришлось отклонить как скрытое нарушение прав человека.

— Итак... — Кэнтри повесил трубку, как только Вики пододвинула стул к его письменному столу и села. — Приятно увидеть тебя снова, Нельсон. — По его голосу можно было предположить, что так оно и было на самом деле. — По возможности я слежу за твоей новой карьерой. Тебе удалось добиться пары признаний от подсудимых об их виновности, наряду с делами о пропавших собаках и подозревавшихся в измене супругах. Сожалею, что мы были вынуждены с тобой расстаться.

— Но все же не так, как об этом сожалею я. — Произнося эти слова, женщина криво улыбнулась.

Инспектор торжественно кивнул, выражая согласие со справедливостью ее утверждения.

— Как твои глаза? — поинтересовался он.

— Все еще при мне. — Но поскольку Кэнтри был одним из четырех людей во всем мире, которым, как ей казалось, следовало давать честные ответы, она продолжила: — Чертовски беспомощна в темноте, но вполне дееспособна при ярком свете, при условии, что необходимо воспринимать мир прямо перед собой. Периферическое зрение упало за этот год на двадцать пять процентов.

— Могло быть и хуже.

— Мог бы и дождь пойти! — выпалила Вики, яростно глотая кофе, который оставлял обжигающий след по всей длине ее пищевода. Через несколько мгновений под давлением взгляда инспектора она вынуждена была добавить: — Верно, могло быть хуже.

Кэнтри улыбнулся.

— Ты знаешь, что мы с удовольствием примем тебя снова, в любой момент, но поскольку ты впервые осчастливила меня своим появлением с тех пор, как вернула полицейский жетон, полагаю, существует некая другая причина твоего визита.

— Меня наняли разобраться с двумя смертями в Королевском музее Онтарио, и мне бы хотелось узнать, что вы можете рассказать мне о них.

— Нанял кто?

Она только улыбнулась в ответ.

— Этого я вам сказать не могу.

— Ладно, тогда ответь мне на вопрос: почему ты не обратилась за помощью к своему приятелю Селуччи?

— Все, что мог, он мне уже сообщил. Включая то, что вы сняли его с этого дела. Я еще удивилась, по какой же это причине.

— Неужели удивилась? Не слишком-то на тебя похоже. Ну ладно, имея в виду твои прошлые заслуги, а также потому, что я по сути своей хороший парень, повторю тебе все, что сказал ему...

Пока он произносил это, Вики удалось скрыть свое раздражение. Инспектор говорил, и она слышала в точности те же самые выражения, что передал ей давеча Селуччи, слово в слово, как если бы это было нечто такое, что он крепко заучил и теперь повторял наизусть. И как женщина ни старалась, ей так и не удалось вынудить Кэнтри рассказать подробней об этом деле. Наконец она сдалась и встала.

— Ладно, спасибо за внимание и за кофе, но я должна быть... — В этот момент ее внимание привлек толстый конверт кремового цвета с обратным адресом, отпечатанным выпуклым золотым шрифтом. — Вы собираетесь на свадебную церемонию? — поинтересовалась она, поднимая конверт со стола.

— Я приглашен на прием но поводу празднования Хэллоуина к заместителю генерального прокурора, — Кэнтри выхватил конверт у нее из руки, и Вики удивленно уставилась на него.

— Серьезно, что ли?

— Ну да, я не мог и мечтать об этом. — Он швырнул конверт на стол. — Кажется, достопочтенный заместитель генпрокурора заполучил какого-то нового советника, которого желает представить всем главам отделов.

— Кого же это?

— Откуда мне знать? Я с ним пока не встречался. Какой-то недавно объявившийся здесь парень с кучей грандиозных идей, несомненно.

Вики дотянулась до стола и, взяв твердый прямоугольник бумаги, поднесла его к глазам.

— Тридцать первого. Следующая суббота. Хэллоуин. Как мило — это будет маскарад. — Она представила себе инспектора Кэнтри, на самом деле похожего на Джеймса Эрла Джонса, наряженного в костюм Тулзы — негодяя, роль которого этот артист играл в первом фильме о Конане, и с трудом скрыла улыбку.

— Конечно, тебе легко говорить, ведь не тебе приказано прибыть на этот прием. — На лице инспектора мелькнуло отвращение, и он швырнул и конверт, и приглашение в верхний ящик письменного стола. — Шеф ясно дал понять, что я непременно должен там присутствовать, и, как я слышал, все ребята из полиции Онтарио тоже должны туда явиться. Уж не говоря обо всем проклятом отделе проклятого заместителя генерального прокурора. — На его лице застыла сердитая гримаса. — Именно так я отношусь к перспективе провести субботний вечер, ведя учтивые беседы со сворой политиканов и политизированных полицейских.

— И весьма могущественных персон... — Вики ухмыльнулась, стараясь подавить внезапный всплеск дурного предчувствия. — Как я понимаю, по крайней мере, вас подробно проинформировали, чтобы вы пришли, должным образом подготовившись.

— Оставь в покое мою подготовку. Эта чертова штуковина доставлена мне через специального посыльного сегодня утром.

— Специальный посыльный? А вам это не кажется несколько странным?

Кэнтри раздраженно фыркнул.

— Наше дело — не спрашивать, почему...

Остальная часть цитаты утонула в пронзительном звонке телефона, и Вики, беззвучно, одними губами произнеся: «Я выйду сама», повернулась и направилась к двери.

Выйдя на улицу, она оглянулась на здание главного управления и тряхнула головой. «У меня неприятное предчувствие по поводу всего этого. Но почему?»