Договор крови - Хафф Таня - Страница 46

«Сейчас не время распускать сопли, Нельсон, — сухо сказала она себе, высвобождаясь из обхвативших ее плечи рук. — Перед тобой чертова прорва проклятых дел».

Селуччи, прочитавший на лице подруги как охватившее ее желание, так и внутреннее сопротивление, криво усмехнулся и шагнул в сторону, освобождая ей проход. Он узнал это разрастающееся напряжение, которое придавало синюшный оттенок полукружьям у нее под глазами и опускало уголки рта, и понял, что часть напряжения следовало бы снять, иначе ее может разорвать на части. Но он не знал, что делать. Хотя стычки между ними часто носили терапевтический характер, данная ситуация далеко перешагнула те сравнительно безопасные пределы, когда они просто орали друг на друга по поводу постоянно возникающих между ними мелких разногласий. Хотя Майк и мог бы высказать сейчас пару вещей, способных вызвать серьезный спор, у него не было намерения сделать ей больно, прибегая к подобному приему. Все, что он мог сделать, — это продолжать ждать и надеяться, что он окажется в нужном месте, когда возникнет необходимость собирать осколки.

«Разумеется, если Фицрою действительно не повезло...» Мысль была довольно гнусная, но он не мог полностью от нее избавиться.

— Итак, — произнес он, наблюдая, как женщина прошла через коридор и открыла дверь в спальню, и задумался, как долго он сможет придерживаться такого статус-кво, если Генри на самом деле не появится снова в их жизни, — что мы будем делать теперь?

Вики обернулась и внимательно посмотрела на него; вид у нее был несколько удивленный.

— Делать мы будем в точности то же, что делали ранее. — Она поправила очки на переносице. — А когда обнаружим людей, которые похитили тело моей матери, найдем и Генри.

— Быть может, он просто залег в какую-нибудь нору, слишком поздно обнаружив, что у него нет времени, чтобы добраться сюда.

— Он не поступил бы так со мной, если бы у него была возможность выбора.

— Он бы позвонил? — Селуччи не смог удержаться от насмешки.

Подбородок Вики дернулся.

— Разумеется, именно так он и сделал бы. «Он не оставил бы меня думать, что он мертв, если бы у него была возможность выбора. Ты не посмеешь поступать так с тем, кого, как ты утверждаешь, любишь». Мы найдем мою мать. Мы найдем Генри. «Он не смог бы позвонить, если бы был мертв. Он жив». Ты понимаешь это?

По правде говоря, он это понимал. За девять лет он стал настоящим экспертом по чтению подтекста в словах подруги. И, если бы его понимание было единственным, что она имела... Майк только развел руками — жест, выражающий как согласие, так и указание на то, что у него нет никакого желания продолжать обсуждение этого вопроса.

Напряжение, кажется, постепенно начало отпускать Вики.

— Завари, сделай милость, кофе, — попросила она, — пока я приму душ.

Селуччи закатил глаза.

— Неужели я и в самом деле так похож на прислугу, вкалывающую за стол и пищу?

— Нет. — Вики почувствовала, как задрожала у нее нижняя губа, и с трудом заставила себя удержаться от улыбки. — Ты выглядишь как человек, на которого я могу положиться. Несмотря ни на что.

Затем, прежде чем спазм, перехвативший горло, едва не заставил ее задохнуться, она развернулась на голой пятке и быстро вышла из комнаты.

— Когда ты уже готов оказаться от нее, — пробормотал Майк, — бывает вот так...

Отбросив со лба выбившуюся прядь волос, он отправился на кухню заваривать кофе.

Слегка пригладив влажные волосы, Вики вошла в гостиную и опустилась на диван. Она слышала, как в кухне Селуччи что-то бормочет себе под нос, и, вспомнив, что случалось прежде в подобных ситуациях, решила, что будет лучше не беспокоить его, пока он занят готовкой. И в следующий момент обнаружила, что, особенно не сознавая это, наклоняется над кофейным столиком, на котором стоит коробка с вещами матери, принесенная накануне из университета, и раскрывает ее.

«Полагаю, не существует такого дня, который ты не смогла бы превратить в нечто еще худшее».

Там оказалось не так уж много предметов: шерстяной жакет, обычно свисавший со спинки стула в ее офисе; два тюбика губной помады: один — бледно-розовый, другой — кричащего малинового цвета; початый флакончик с таблетками аспирина; кофейная кружка; календарь с пометками, теперь уже абсолютно бесполезными; ее собственная фотография в день выпуска из академии; стопка каких-то разрозненных листков.

Вики подняла фотографию и всмотрелась в лицо улыбающейся молодой женщины. Она казалась такой юной. Такой уверенной в себе...

— Я выглядела так, будто думала, что знаю все на свете.

— Ты и по сию пору считаешь, что знаешь все. — Селуччи протянул ей кружку с кофе и взял у нее из руки фотографию. — Нет, мне не нравится, как ты здесь вышла.

— Если я сделаю вид, что тебя здесь нет, ты уберешься снова на кухню?

На секунду он задумался над ее предложением.

— Нет.

— Ну и не надо. — Вики вынула из коробки тоненькую пачку листков. «С чего это миссис Шоу решила, что мне могут понадобиться записки матери?». И в этот момент она увидела, с каких слов начинается каждая страница.

Дорогая Вики, возможно, тебя удивит, почему я пишу тебе письмо, вместо того чтобы позвонить по телефону, но я должна сказать тебе нечто очень важное, и думаю, что смогу легче сделать это, когда ничто не сможет мне помешать. Уже давно не писала писем, так что, надеюсь, ты простишь меня...

Дорогая Вики, рассказывала ли я тебе о результатах анализов? Ну, я не хочу обременять тебя подробностями, но...

Дорогая Вики, во-первых, я очень люблю тебя и...

Дорогая Вики, когда твой отец ушел, я обещала тебе что всегда буду с тобой рядом. Я хочу, чтобы...

Дорогая Вики, бывают такие обстоятельства, когда легче сообщить о них в письме, и поэтому я надеюсь, что ты простишь меня за расстояние, которое я вынуждена оставить между нами. Доктор Фридман говорит, что у меня возникли проблемы с сердцем, и, может быть, жить мне осталось недолго. Пожалуйста, не выходи из себя и не требуй, чтобы я показалась другому специалисту. Я уже это сделала.

Да, мне страшно. Любому нормальному человеку тоже было бы страшно. Ъольше всего я боюсь, что все произойдет прежде, чем я наберусь мужества рассказать об этом тебе.

Мне не хотелось бы исчезать из твоей жизни, как это было с твоим отцом. Я хотела бы иметь возможность попрощаться с тобой. Как только получишь это письмо, позвони мне. Надеюсь, ты сможешь выбрать время и приедешь ко мне на несколько дней, и мы сядем и поговорим обо всем.

Я люблю тебя.

Последнее и самое подробное письмо было датировано пятницей, накануне смерти Марджори Нельсон.

Вики, с трудом сдерживая рыдания, трясущимися руками укладывала наброски неотправленного письма обратно в коробку.

— Вики?

Она качала головой, не находя сил произнести хотя бы слово, захлестнутая почти равной смесью печали и ярости. Даже если бы письмо было отправлено, у них не было бы времени проститься. «Боже мой, ма, почему ты не попросила доктора Фридман позвонить мне?»

Селуччи наклонился и взглянул на верхнюю страницу.

— Вики, я...

— Не надо. — Она так плотно сжала зубы, что ей показалось, виски обхватила стальная лента. Еще одно сочувственное слово, вообще любое произнесенное слово могло полностью разрушить ее самообладание. Ничего не видя вокруг из-за застилающих глаза слез, она встала и поспешно двинулась к спальне. — Мне нужно одеться. Мы идем искать Генри.

В двадцать минут десятого Кэтрин подняла крышку герметичного бокса и улыбнулась существу, бывшему некогда Марджори Нельсон.

— Тебе здесь, наверное, довольно скучно, я не ошибаюсь? — Она натянула пару стерильных перчаток, ловко расцепила разъем и отложила в сторону его съемную половину, поблескивавшую золотом контактов. — Еще пара секунд, и я помогу тебе выбраться отсюда. — Питательные трубки были осторожно отсоединены от катетеров и отложены в специальные отделения по бокам бокса. — У тебя удивительно свежий цвет кожи, если учесть все обстоятельства, но, думаю, следует добавить немного эстрогена в крем для эпидермы, чтобы привести ее в полный порядок. Мы ведь не хотим, чтобы у тебя что-то разорвалось, когда ты встанешь и начнешь двигаться.