Договор крови - Хафф Таня - Страница 21

Но здесь, тем не менее, было что-то.

На протяжении столетий Фицрой вдыхал запах смерти во всем множестве ее разновидностей, но эта смерть, этот слабый намек, который смогло уловить обостренное обоняние вампира, был ему не знаком. Такого вида смерти он не знал.

Глава 5

— Доктор Брайт, только взгляните на это! Определенно, мы подбираемся к модели независимости ритмов головного мозга.

— Ты уверена, что это не эхо от сигналов, которые мы ввели в ее программу?

— Совершенно уверена. — Кэтрин постучала по распечатке ногтем. — Посмотрите на этот пик. И вот на этот.

Дональд склонился над плечом доктора и принялся рассматривать широкую бумажную ленту самописца.

— Электронная отсебятина, — объявил он. — И после тридцатичасовой записи процесса, который можно назвать «такова твоя жизнь», — я ничуть этому не удивлен.

— Возможно, ты прав... — Доктор Брайт провела рукой по каждому пику на диаграмме, и какая-то туманная улыбка изогнула краешки ее губ. — Но с другой стороны, может статься, мы действительно столкнулись с чем-то значительным. Кэтрин, мне кажется, следует открыть герметичный бокс.

Оба аспиранта от неожиданности резко повернулись и в изумлении воззрились на своего руководителя.

— Слишком рано, — возразила девушка. — Обычно мы даем бактериям как минимум семьдесят два часа...

— Однако полного успеха нам в этих случаях добиться не удавалось, — сказала доктор Брайт. — Мы утратили первые семь экземпляров, номер восемь начинает разлагаться, и, согласно утренним образцам, даже у номера девять не проявляются признаки клеточной регенерации в мускульных тканях. Полная катастрофа с номером пять доказала, что через семьдесят два часа удачное течение эксперимента невозможно, поэтому предлагаю взглянуть, что получится, если мы сократим процесс.

Кэтрин провела ладонью по обтекаемой поверхности бокса.

— Я не знаю... — произнесла она с сомнением.

— И кроме того, — продолжала доктор, — если эти пики действительно указывают на возникновение самостоятельной мозговой активности, в дальнейшем то, что мы считали существенным фактором, — лишение сенсорной чувствительности в условиях камеры, вероятно...

— Расплющивает их в лепешку.

Обе женщины обернулись.

— Довольно грубо, Дональд, но, по существу, правильно.

Кэтрин внимательно оглядела все узлы установки и мониторы, отражающие состояние процессов во времени, на которых высвечивались результаты обработки.

— Хорошо. За исключением постоянного альфа-ритма на входе, по сути дела, она ничего другого не выдает.

Доктор Брайт вздохнула и решила на некоторое время согласиться с этой точкой зрения.

— Так оно и есть. Кэтрин, не своди с мониторов глаз и, если произойдут какие-либо изменения, сразу же дай знать.

Задвижка щелкнула, затвор, издав похожий на вздох звук, открылся; возник легкий запах формальдегида, примешавшийся к обогащенному кислородом воздуху, и тяжелая крышка бесшумно поднялась вверх на противовесах. Обнаженное тело Марджори Нельсон лежало на стерильной подкладке, выстилавшей бокс изнутри, огромные пурпурные шрамы были наспех зашиты; волосы раздвинуты в тех местах, где скобки удерживали крышку черепной коробки. Легкие следы похоронной косметики создавали искусственный румянец на скулах, заметно выделявшийся на фоне посмертной маски.

У пульта с мониторами Кэтрин нахмурила брови.

— Что-то не так... Быть может, плохое соединение. Доктор Брайт, будьте любезны, проверьте контакты.

Натягивавшая пару хирургических перчаток Дженис Брайт наклонилась и тут же стремительно отпрянула назад.

Серо-голубые глаза распахнулись.

— Черт побери! — Дональд в ужасе отскочил, наткнулся на бокс номера девять и ухватился за него, чтобы не потерять равновесие.

Одна секунда. Две секунды. Три секунды. Целая вечность.

Как внезапно они открылись, так же неожиданно глаза и закрылись.

Кэтрин со своего места не могла видеть тело, так как его загораживала аппаратура, также не обратила она особого внимания на возглас Дональда; по мнению девушки, его крики слишком часто раздавались по совершенно пустячным поводам. Она вздохнула.

— Просто проверьте разъемы. Возможно, что-то с проводами.

— С проводами! — Стетоскоп, висевший на шее молодого человека, взметнулся вверх, описав немыслимую дугу. — У нас здесь не просто что-то пошевелилось, уважаемая коллега, у нас произошло узнавание.

— Что ты сказал? — Кэтрин, как пружина, вскочила на ноги, вглядываясь попеременно в Дональда и в доктора Брайт — Что произошло?

— Мы открыли крышку, оно открыло глаза, ну и... бам! — Молодой человек нанес удар по невидимой боксерской груше. — За этот миг она поняла, кто стоит возле нее. Говорю тебе, Кэти, она узнала доктора Брайт!

— Чепуха. — Прежде чем выпрямиться, Дженис Брайт спокойно осмотрела имплантированный разъем. — Это была бессознательная реакция на свет. Ничего более. — Она стянула перчатки и раздраженно швырнула их в корзину. — Выключите кислородную установку. У нас осталось всего три полных баллона, и я не могу с уверенностью сказать, когда еще мы сможем получить новые. Кроме того проведите полное тестирование механизмов. Подготовьте обычный набор образцов.

— А как насчет альфа-ритма?

— Продолжайте регистрировать. — Выглядевшая слегка побледневшей в ярком освещении люминесцентных ламп, доктор Брайт остановилась на пороге. — Но при первом же признаке любого возбуждения немедленно отключите питание. У меня скопилась масса неотложных дел, так что я вынуждена вас покинуть.

Требовательный взгляд девушки вонзился в Дональда.

— По мне, то, что я видел, было не чем иным, как узнаванием, — повторил тот, вытирая вспотевшие ладони о брюки.

Кэтрин озадаченно закусила губу.

— Да, но электроника ничего не зафиксировала.

Ее коллега пожал плечами.

— Быть может, активность проявляется вне сети.

И тут же, словно желая подтвердить это предположение, номер девять начал стучать изнутри своего бокса.

Дональд, едва не подпрыгнув, выругался, но девушка огорчилась куда больше.

— Ох, как я могла забыть! Я же обещала ему, что он не останется там дольше, чем будет необходимо для соблюдения чистоты эксперимента.

Наблюдая, как она пробирается к боксу номер девять, Дональд выудил из кармана конфету и принялся методически сдирать с нее обертку. «Теперь появилось еще одно существо, которому не терпится выбраться из ящика», — мелькнуло в голове молодого человека.

Обычно доктор Брайт считала звук собственных шагов — стук кожаных подметок по кафельным плиткам пола — не более чем сопутствующим шумовым фоном, на который уже не обращаешь внимания. Сегодня, однако, эти звуки сопровождали ее, гнались за ней по пятам через пустынные вестибюли старого здания биологического факультета естественных наук, когда она проходила через переход в цокольном этаже и поднималась в свой офис. Даже удобно устроившись в глубине своего кресла, она, как ей казалось, все еще слышала разносящееся эхо шагов. Секундой позже Дженис Брайт осознала, что это был частый стук ее сердца.

«Возьми себя в руки, — твердо велела она себе, положив ладони на стол. — Вдохни поглубже и прекрати преувеличенно остро реагировать на сложившуюся ситуацию».

Состояние сердца Марджори Нельсон, а также то, о можно было без особой сложности заполучить ее тело, сделали пожилую женщину превосходным кандидатом для следующего этапа эксперимента. Заранее были сняты энцефалограммы, взяты образцы тканей, был создан особый вид бактерий для ее ДНК, — словом, все подготовлено для ее смерти. Или, точнее, для попытки возвращения ее из смерти в жизнь. Марджори, не имевшая никакого представления о том, чем занимается ее начальница, согласилась на тесты, которые, как ей было сказано, смогут помочь в лечении, и скончалась именно тогда, когда было нужно.

«Когда было нужно. — Дженис Брайт вздохнула. — Кончина произошла быстро и безболезненно, в то время как могло быть совсем по-другому». Уж не говоря о том, что ее при этом присутствие гарантировало полную уверенность в том, что вскрытие проводиться не будет и можно не беспокоиться о разрушении тканей, которое является следствием аутопсии.