Женщина без тени - Хабер Карен - Страница 48

Через некоторое время Кейла почувствовала, что мир начал по кусочкам возвращаться обратно. Кейла лежала одна на кушетке в комнате с кремовыми стенами. Ее взгляд беспорядочно блуждал, словно бьющийся о стекло мотылек. Стена. Потолок. Ее собственная нога.

Пол взметнулся вверх и покатился к ней наподобие твердой волны. Ее голова раскалывалась от боли, парализованное тело приросло к лежанке. Она как будто оказалась в центре ускорения перед грандиозным пространственным прыжком, раздавленная своим непомерным весом.

Память мало-помалу начала возвращаться к ней. Она знала свое имя: ее звали Кэти. Не Кейла, нет, – Кэт Н. Шадоу, пилот-навигатор. Контрабандистка, изгнанница. Отдельные факты выплывали из-подо льда, холодные и сверкающие. Она пряталась долго, очень долго, но кто-то нашел ее.

Зрение Кейлы постепенно прояснилось. Какое облегчение! Она обвела взглядом комнату. Где же дверь, где окна? Где она, в тюрьме или в больнице?

Она выпустила узконаправленный зонд и ощутила, как он моментально вернулся обратно. Стены ее камеры оказались экранированными и непроницаемыми. Значит, тюрьма.

В гладкой стене появились светящиеся очертания двери, словно кто-то с другой стороны рисовал лазером прямоугольник. Кто-то с очень твердой рукой. Наконец дверь открылась, и Кейла увидела лицо, знакомое лицо из далекого прошлого.

Вместе с румяным лицом и дородным телосложением она вспомнила имя: Йоханнес Гудделл, добряк, член Гильдии Стикса, пытавшийся предупредить ее насчет Беатрисы Келлер. В правой мочке его уха сверкал грушевидный метакристаллический кулон.

– Йоханнес, что ты тут делаешь?

Он вымученно улыбнулся ей одними губами.

– Значит, это все-таки ты, Кейла. Когда я увидел волосы, у меня появилась надежда… но нет. И все-таки я рад видеть твое милое лицо.

Кейла медленно села и потянулась к его руке.

– Расскажи мне о Стиксе. Как поживает Расти? Что делает доктор Эшли?

– Прекрасно, – с отсутствующим видом ответил он. – Просто замечательно. – Он не смотрел ей в глаза, но и не отводил взгляда.

«Он лжет», – подумала Кейла.

– В самом деле? Йоханнес, пожалуйста, посмотри на меня!

Его лицо побагровело.

– Я говорю правду, Кейла. В шахтах дела пошли плохо, по-настоящему плохо. Многие из нас обанкротились во время бума на метакристаллическую соль. Я, Мириам Кроун… практически все, кого ты знаешь. Соль разрушила рынок метакристаллов. Йейтс внедрил в производство машины, работающие гораздо быстрее человека. Мы оказались не у дел. А после смерти Беатрисы Келлер…

– Она умерла?

– У нее сдало сердце. Как ни удивительно, у нее оказалось обычное человеческое сердце. В общем, Йейтс вступил в права наследства. Первым делом он аннексировал большинство заявок, и мы остались без средств к существованию. Потом он сделал нам предложение: Пеллеасу Карлсону требовалось на службу подразделение эмпатов. Йейтс устроил все так, что мы смогли приехать в Вардалию и жить как короли.

– Но как же Стикс? Как же Совет Гильдии?

Йоханнес пожал плечами.

– Что толку от Совета, когда нечего обсуждать? Все это в прошлом. Здесь нас ожидала новая, лучшая жизнь.

У Кейлы упало сердце.

– Значит, у вас остался один выбор: стать правительственными шпионами? – резко спросила она.

Йоханнес, казалось, был искренне уязвлен ее словами.

– Это не шпионаж, – возразил он. – Это секретная работа с очень высоким уровнем допуска. Мы – элитная группа, что-то вроде патруля. Несколько человек работают на торговых маршрутах, остальные здесь.

– А Йейтс Келлер возглавляет этот элитный патруль?

– Не смотри на меня так, девочка. Ты еще слишком молода и не можешь понять, какую шутку жизнь может сыграть с человеком. Йейтс дал нам еще один шанс, и я уцепился за него.

– В самом деле?

– Да, Кейла. – Он улыбнулся. – И с тех пор небеса всегда были голубыми. Фактически, я полагал, что тебе захочется присоединиться к нам.

«К нам»?!

Кейла поежилась. Неужели ее старый друг говорил всерьез?

– Присоединиться к вам? Стать частью группового разума? Ведь это в самом деле групповой разум, не так ли?

– Совершенно верно, – с гордостью подтвердил бывший шахтер.

– Значит, Йейтс приказал тебе прийти сюда и завербовать меня?

Улыбка Гудделла дрогнула, но он энергично кивнул.

– Мне работать на Йейтса Келлера?

Улыбка исчезла.

– Должно быть, ты не в своем уме, Йоханнес. Йейтс Келлер довел тебя до сумасшествия.

– А вот оскорблять совсем ни к чему, – обиженно отозвался Гудделл. – Йейтс просил меня напомнить тебе, что есть и другие, более худшие возможности.

– В настоящий момент я не могу придумать ничего хуже, чем сейчас.

– Не надо, Кейла, не говори так. Ведь ты же еще даже не попробовала! Это в самом деле очень интересная работа. Кроме того, ты будешь получать хорошие деньги – значительно больше, чем в шахтах.

– Да, но находясь рядом с Йейтсом Келлером и работая на него.

Йоханнес смущенно моргнул и отвернулся.

– Нет, Йоханнес, – твердо сказала Кейла. – Мне очень жаль.

Гудделл кивнул, неопределенно махнул рукой и встал.

– Что ж, я старался как мог. Удачи тебе, Кейла.

В стене снова загорелись очертания двери, пропустившей дородную фигуру Гудделла, а затем свет исчез.

Кейла тут же пожалела о том, что позволила ему уйти. Возможно, она смогла бы попробовать захватить контроль над его разумом, вынудила бы его освободить себя…

Дверь снова вспыхнула и открылась. В комнату вошел Йейтс Келлер.

Все былые чувства разом нахлынули на Кейлу: влечение и гнев, желание и ненависть.

– Пришел позлорадствовать? – вызывающе спросила она. – Или просто посмотреть?

Он опустился на корточки рядом с ней. Его лицо выглядело скорее опечаленным, чем сердитым, когда он протянул руку и прикоснулся к ее лицу.

– Кейла, – сказал он, – что ты сделала со своими чудесными волосами?

Услышав его голос, Кейле пришлось изо всех сил удерживать себя от желания потянуться к его теплу. «Химия, – твердила она себе. – Это всего лишь химическая реакция».

Отодвинувшись, она увидела страдание в его глазах.

– Ну почему ты так чертовски упряма? – спросил он. – Все могло бы быть чудесно, просто замечательно. Тебе нужно лишь сказать «да». Скажи «да», Кейла.

Она вспоминала его голос, его улыбку, прикосновение его губ, и воспоминания эти были сладостными. Но то, что он на самом деле ей предлагает, абсолютно невозможно. Сама мысль о союзе с ним была безумием. Глаза Кейлы вспыхнули.

– Должно быть, ты считаешь меня настоящей дурой, Йейтс.

Он вздохнул, словно спрашивал: «Ну что мне с тобой делать?» – и покачал головой.

– Ты же знаешь, что я могу упрятать тебя в тюрьму до конца твоих дней. Не заставляй меня делать это, Кейла.

– Если я соглашусь работать на тебя, это будет означать то же самое.

К ее удивлению, Келлер улыбнулся.

– Хороший ответ. – Он пересел на кушетку. – Знаешь, я не виню тебя за ту атаку. Мне не следовало так бессердечно обращаться с тобой. Мне очень жаль, Кейла.

– Мне тоже, – услышала она свой голос.

Он похлопал ее по руке.

– Вот и хорошо. Тогда расскажи мне о своих скитаниях. Почему ты предпочитаешь вести жизнь звездного бродяги, если есть возможность жить во дворце? Ты сможешь общаться с другими подобными тебе, есть нормальную пищу. Неужели тебе не тошно целыми месяцами торчать в тесных каютах?

Его тон был опасно соблазнительным. Кейла отодвинулась к краю кушетки.

– Тесных? – повторила она. – Мне никогда не было тесно в шахтах, так почему я теперь должна бояться тесноты?

– Но ты можешь видеть голубое небо, наслаждаться красотами Вардалии, завести новых друзей. Зачем мириться с очищенным воздухом и гидропонической преснятиной, перегоняя какую-то рухлядь от станции к станции?

– У меня уже есть друзья, – с жаром возразила она. – И мне нравится космос.

Он закатил глаза.