Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Полное собрание стихотворений

Случевский Константин Константинович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Полное собрание стихотворений - Случевский Константин Константинович - Страница 30

Изменить размер шрифта:

«Я знаю кладбище. С годами...»

Я знаю кладбище. С годами

Остатки камней и крестов

Стоят застывшими волнами

В подушках мягких, сочных мхов.

Они – как волны – безымянны,

И только изредка, порой,

Возникнет новая могила

Поименованной волной...

Читаешь имя... как-то странно!

В нем просьба будто бы слышна,

Борьба последняя с забвеньем,

Но... прекратится и она!

«На гроб старушки я дряхлеющей рукой...»

На гроб старушки я дряхлеющей рукой

Кладу венок цветов, – вниманье небольшое!

В продаже терний нет, и нужно ль пред толпой,

Не знающей ее, свидетельство такое?

Те люди отошли, в которых ты жила;

Ты так же, как и я, скончаться опоздала;

Волна твоих людей давно уж отошла,

Но гордо высилась в свой срок и сокрушала.

Упала та волна пред юною волной

И под нее ползет бессильными струями;

В них – еле видный след той гордости былой,

Что пенилась, гремя могучими кряжами.

Никто, никто теперь у гроба твоего

Твоей большой вины, твоих скорбей не знает,

Я знаю, я один... Но этого всего

Мне некому сказать... Никто не вопрошает.

Года прошедшие – морских песков нанос!

Злорадство устает, и клевета немеет;

И нет свидетелей, чтоб вызвать на допрос,

И, некого судить... А смерть – забвеньем веет!

«Здравствуй, товарищ! Подай-ка мне руку...»

Здравствуй, товарищ! Подай-ка мне руку.

Что? Ты отдернул? Кажись, осерчал?

Глянь на мою, – нет ей места в гостиной;

Я, брат, недаром, кустарник сажал.

Старый товарищ! Печальная встреча!..

Как искалечен ты жизнью, бедняк!

Ну-ка, пожалуй в мой дом, горемыка...

Что? Не желаешь? Не любо! Чудак!

Выпьем с тобой... Как? И пить ты не хочешь?

Просишь на выпивку на руки дать;

Темное чувство в тебе шевельнулось?..

Что за причина, чтоб мне отказать?

Гордость ? Стыдливость? Сомнение? Злоба?

Коль потолкуем – причину найду...

Да не упрямься, мы юность помянем,

Дочку увидишь мою...– «Не пойду».

И отошел он по пыльной дороге,

Денег он взял, не сказав ничего...

Разных два мира в нас двух повстречались...

Камнем бы бросить... Кому и в кого?

«С моря сердитого в малый залив забежав...»

С моря сердитого в малый залив забежав,

В тихом спокойствии я очутился;

Лодку свою между острых камней привязав,

Слушая бурю, в раздумье забылся...

Как хорошо, прекратив неоконченный спор,

Мирно уйти из бурунов сомненья,

Руки сложив, ни себе, ни другим не в укор,

Тихо качаясь на зыби мышленья...

«Меня в загробном мире знают...»

Меня в загробном мире знают,

Там много близких, там я – свой!

Они, я знаю, ожидают...

А ты и здесь, и там – чужой!

«Ему нет места между нами, —

Вольны умершие сказать, —

Мы все, да, все, живем сердцами,

А он? Ему где сердце взять?

Ему здесь будет несподручно,

Он слишком дерзок и умен;

Жить в том, что осмеял он, – скучно,

Он не захочет быть смешон.

Все им поруганное – видеть,

Что отрицал он – осязать,

Без права лгать и ненавидеть

В необходимости – молчать! «

Ты предвкуси такую пытку:

Жить вне злословья, вне витийств!

Там не подрежет Парка нитку!

Не может быть самоубийств!

В неисправимости былого,

Под гнетом страшного ярма,

Ты, бедный, не промолвишь слова

И там – не здесь – сойдешь с ума!

«Вконец окружены туманом прежних дней...»

Вконец окружены туманом прежних дней,

Все неподвижней мы, в желаньях тяжелей;

Все уже горизонт, беззвучнее мечты,

На все спускаются завесы и щиты...

Глядишь в прошедшее, как в малое окно;

Там все так явственно, там все озарено,

Там светят тысячи таинственных огней;

А тут – совсем темно и, что ни час, темней...

Весь свет прошедшего как бы голубоват.

Цвет взглядов юности! Давно погасший взгляд!

И сам я освещен сиянием зари...

Заря в свершившемся! Любуйся и смотри!..

Как ясно чувствую и как понятно мне,

Что жизнь была полней в той светлой стороне!

И что за даль видна за маленьким окном —

В моем свершившемся, чарующем былом!

Ведь я там был в свой час, но я не сознавал.

И слышу ясно я – мне кто-то прошептал:

«Молчи! Довольствуйся возможностью смотреть

Но, чтоб туда пройти, ты должен умереть!»

«Я помню ночь. Мы с ней сидели...»

Я помню ночь. Мы с ней сидели.

Вдруг – теплый дождь! В лучах луны

Все капли в нем зазеленели,

Струясь на землю с вышины.

Зажглась заря. Вновь упадая,

Все капли ярко разожглись

И, в блеске утреннем пылая,

Дождем рубинов пронеслись.

Где эта ночь с ее значеньем?

Где годы те? Где взять ee?

И сам живу я под сомненьем:

Остаток дней – не бытие...