Поле битвы — Земля [Поле боя — Земля] - Хаббард Рональд Лафайет - Страница 50

— Сколько у нас времени? — поинтересовался Джонни.

— Шесть с половиной месяцев. До девяносто первого дня наступившего года.

— Но ведь скоро зима.

Терл передернул плечами:

— На этой проклятой планете всегда зима. Десять месяцев зима, а два месяца осень. — Он хохотнул. — Лети туда и осмотрись, животное. Даю тебе неделю-другую для рекогносцировки, а потом встретимся. И не болтай лишнего своим, ясно?

Он направился к машине, издевательски поигрывая коробкой дистанционного взрывателя.

И вот спустя два часа Джонни с товарищами летел над Скалистыми горами. Кто-то из парней шутливо произнес:

— Впервые на моей памяти Роберт Бернс оказался токсичным…

Джонни оглянулся: выходит, и часовой на борту?

— Ты так хорошо говоришь по-психлосски?

— Еще бы, — усмехнулся юноша и показал синяки на руках. Он был одним из тех, кого Джонни сам отобрал из-за внешнего сходства с собой. — Я свесился из окна второго этажа и все слышал. Значит, демон совсем не понимает по-английски?

— Самое скверное то, что я не сумел раздобыть детектор урана. — опять упрекнул себя Джонни.

— Знаешь, парень, надо быть большим оптимистом, чтобы рассчитывать на выигрыш во всех сражениях. — Утешительно произнес старина Роберт. — Кстати, а что это за поселения там, внизу?

И в самом деле, внизу раскинулись развалины большого старинного города.

— Там никто не живет, — объяснил Джонни. — Я был. Одни крысы. Город-призрак.

— Да, печальное зрелище, — вздохнул Роберт Лиса. — Такие просторы, полно еды, а людей нет. У нас в Шотландии совсем нет места, ни черта не растет, пищи мало. Да, грустная страница истории…

— Мы все изменим, — убежденно произнес молодой шотландец.

— Ай-я, нужно еще, чтобы повезло, — вздохнул Роберт Лиса вновь. — Названия у этих горных вершин есть?

— Я не знаю их, — отозвался Джонни. — У этих проклятых психлосов на картах никаких названий, одни номера. Раньше, наверное, были. Этот пик, над которым мы сейчас пролетаем, у нас называют Великим Пиком.

— Эй, ребята, — воскликнул один из парней, глядя в подзорную трубу, — смотрите, внизу на склоне овца!

— Это горный баран, — уточнил Джонни. — Охотиться на такого — не приведи господи. Они умудряются карабкаться по уступам чуть больше твоей ладони.

— А вот медведь! — оживился паренек. — Какой огромный!

— Знаете, парни, — призвал к вниманию Роберт Лиса, — у нас есть занятие поважнее. Ищите-ка лучше каньон.

Ровно через час Джонни безошибочно вывел машину к цели.

7

Зрелище открылось натрясающее. Величие могучих горных хребтов заставило людей ощутить свою ничтожность. Над бурным водным потоком, протянувшимся серебристой лентой, вздымалась красная отвесная скала. С противоположного берега на нее смотрел могучий двойник. Веками вода подтачивала гранитную породу, прорезая неприступные вечные скалы. И вот она — огромная зияющая рана в тысячу футов глубиной и всего в сотню футов шириной. То там, то здесь устремлялись вверх острые зловещие пики, надежно защищая сокровища от всего мира. Белая, в несколько футов толщиной, нить кварцевой жилы красноречиво расчерчивала отвесный склон. А сквозь эту загадочно искрящуюся белизну мерцало чистое золото. Вблизи это было удивительно и неописуемо. Ни с какими фотографиями не сравнить. На дне ущелья громоздились исполинские валуны — следы оползня. Очевидно, вода слишком глубоко разъела гранит, и огромная масса скалы, обрушившись под собственной тяжестью, сорвалась вниз.

Погода выдалась сухой, снегопадов еще не было. Ничто не мешало осмотру. Джонни снизился. Внезапно в борт самолета ударил сильнейший шквал ветра. Воздушные потоки, попадая, как в воронку, в глотку коварного ущелья, с воем стремились вырваться из своей западни. Джонни большим усилием воли выровнял машину. В эту минуту он уже не думал об ослепительной красоте жилы. Они столкнулись со смертельно опасной стихией, готовой бесследно уничтожить горстку людей. Джонни поднял самолет выше и вывел его из воздушного течения. Потом повернулся к шотландцу, похожему на него — Даннелдину Мак-Свенсону, — который знал о Бернсе:

— Ты сможешь управлять?

Даннелдин быстро занял его место. Роберт Лиса перешел на освободившееся место второго пилота. В телепортационных двигателях приходилось постоянно следить за показателями. Часть из них была встроена в компьютер, другая перепрограммировалась в ходе полета. Само же пространство оставалось абсолютно неподвижным, без времени, энергии, собственной массы. Однако для сохранения одного и того же положения необходимо было отслеживать окружающую массу и держать параллельный след. Планета вращалась круглосуточно, приходилось делать корректировку положения со скоростью тысяча миль в час. Земля обращалась вокруг Солнца, и требовалась корректировка ускорения. Солнечная система совершала прецессию и, если даже поправка составляла всего одну минуту, ее необходимо было компенсировать. Сама же Солнечная система вращалась вокруг чего-то еще с сумасшедшей скоростью. Вся Галактика пульсировала и взаимодействовала с другими галактиками Вселенной. Даже при нормальных условиях полета приходилось учитывать и отслеживать массу показателей, не говоря уже о полете в каньоне, когда управление машиной становилось истинным кошмаром. Хаотичные порывы ветра нарушали инерцию двигателя и вносили постоянные изменения в пространственно-временные координаты. Даннелдин был обучен всему и, наблюдая за руками Джонни, буквально летающими над пультом, понимал, что этот полет многим отличается от тренировочного. Клавиатура была рассчитана на широкие и сильные лапы психлоса, для работы с ней требовалось изрядное физическое усилие. Даннелдин глянул в ущелье:

— На прогулку в сумерках это не очень похоже, но я попробую!

Джонни расстегнул страховочный ремень и попросил передать ему пороховой перфоратор. Ружье выстреливало вращающимся сверлом и позволяло брать цилиндрическую пробу породы диаметром в один дюйм. Длина образца зависела от времени работы и силы нажатия бура.

— Начинайте делать съемку! — крикнул он остальным.

На борту было три пикторекордера, инструмент для замера глубины залегания и определения плотности породы. Все приспособления отличались легкостью с точки зрения психлосов, но требовали немалых мускульных усилий от человека. Шотландцы приступили к заданной работе сквозь щели в фюзеляже. Джонни нацелил перфоратор.

— Подведи машину как можно ближе к скале, но без риска для жизни.

— Ий-я! — воскликнул Даннелдин. — Нелегкая задача. Готовы? Идем вниз!…

Машина нырнула в ущелье. Джонни слышал, как забарабанили пальцы пилота по кнопкам пульта. Еще мгновение, и вой свирепого ветра заглушил все и вся.

Машину отбросило. Отвесная скала то приближалась всего на несколько дюймов, то уходила на многие ярды. Ныряла вниз и взмывала вверх. Когда самолет занимал правильное положение, вой двигателей заглушал вой ветра. Джонни пытался сосредоточиться. Он рассчитывал получить пробу с первого же выстрела. Искрящаяся жила буквально плясала перед глазами. Джонни нажал на пуск. Сверло со скрежетом вонзилось в породу. Есть! Он запустил вращение. Внезапно машину отбросило к противоположной скале. Сверло вывернулось и повисло. Джонни сделал петлю.

— Поднимись выше! — крикнул он.

Даннелдин вывел машину на двести футов выше воздушного потока. Обтирая взмокший лоб, он откинулся на спинку кресла и перешел на просторечие:

— О-о-о! Вот это да! Правду сказать — что с женой дьявола станцевать!

Джонни крикнул через плечо:

— Замеры и снимки готовы?

Парни, что все это производили, успели вовремя. Те, что снимали пиктографами, промолчали. Им нужен был еще один заход.

— Давай я сам займусь ею! — предложил Джонни Даннелдину.

— Кем? Женой дьявола? — хохотнул тот. — Нет, Мак-Тайлер. Сдается мне, что этот танец я должен дотанцевать сам.

Операторы, сидевшие на съемке, попросили опуститься ближе ко дну ущелья.