Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Полное собрание стихотворений

Пушкин Александр Сергеевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Полное собрание стихотворений - Пушкин Александр Сергеевич - Страница 57

Изменить размер шрифта:

* * *

"Хоть впрочем он поэт изрядный,

Эмилий человек пустой".

– "Да ты чем полон, шут нарядный?

А, понимаю: сам собой:

Ты полон дряни, милый мой!"

Меж тем как генерал Орлов —

Обритый рекрут Гименея —

Священной страстью пламенея,

Под меру подойти готов;

Меж тем как ты, проказник умный,

Проводишь ночь в беседе шумной,

И за бутылками Аи

Сидят Раевские мои —

Когда везде весна младая

С улыбкой распустила грязь,

И с горя на брегах Дуная

Бунтует наш безрукой князь…

Тебя, Раевских и Орлова,

И память Каменки любя —

Хочу сказать тебе два слова

Про Кишинев и про себя. —

На этих днях, [среди] собора,

Митрополит, седой обжора,

Перед обедом невзначай

Велел жить долго всей России

И с сыном Птички и Марии

Пошел христосоваться в рай…

Я стал умен, [я] лицемерю —

Пощусь, молюсь и твердо верю,

Что бог простит мои грехи,

Как государь мои стихи.

Говеет Инзов, и намедни

Я променял парна бредни

И лиру, грешный дар судьбы,

На часослов и на обедни,

Да на сушеные грибы.

Однакож гордый мой рассудок

Мое раска бранит,

А мой ненабожный желудок

"Помилуй, братец, – говорит, —

Еще когда бы кровь Христова

Была хоть, например, лафит…

Иль кло-д-вужо, тогда б ни слова,

А то – подумай, как смешно! —

С водой молдавское вино".

Но я молюсь – и воздыхаю…

Крещусь, не внемлю Сатане…

А всё невольно вспоминаю,

Давыдов, о твоем вине…

Вот эвхаристия [другая],

Когда и ты, и милый брат,

Перед камином надевая

Демократической халат,

Спасенья чашу наполняли

Беспенной, мерзлою струей,

И за здоровье тех и той

До дна, до капли выпивали!..

Но те в Неаполе шалят,

А та едва ли там воскреснет…

Народы тишины хотят,

И долго их ярем не треснет.

Ужель надежды луч исчез?

Но нет! – мы счастьем насладимся,

Кровавой чаш причастимся —

И я скажу: Христос воскрес.

Дева

Я говорил тебе: страшися девы милой!

Я знал, она сердца влечет невольной силой.

Неосторожный друг! я знал, нельзя при ней

Иную замечать, иных искать очей.

Надежду потеряв, забыв измены сладость,

Пылает близ нее задумчивая младость;

Любимцы счастия, наперсники Судьбы

Смиренно ей несут влюбленные мольбы;

Но дева гордая их чувства ненавидит

И очи опустив не внемлет и не видит.

Катенину

Кто мне пришлет ее портрет,

Черты волшебницы прекрасной

Талантов обожатель страстный,

Я прежде был ее поэт.

С досады, может быть, неправой:

Когда одна в дыму кадил

Красавица блистала славой,

Я свистом гимны заглушил.

Погибни злобы миг единый,

Погибни лиры ложный звук:

Она виновна, милый друг,

Пред Селименой и Моиной.

Так легкомысленной душой,

О боги! смертный вас поносит:

Но вскоре трепетной рукой

Вам жертвы новые приносит.

К моей чернильнице

Подруга думы праздной,

Чернильница моя;

Мой век разнообразный

Тобой украсил я.

Как часто друг веселья

С тобою забывал

Условный час похмелья

И праздничный бокал:

Под сенью хаты скромной,

В часы печали томной,

Была ты предо мной

С лампадой и Мечтой. —

В минуты вдохновенья

К тебе я прибегал

И Музу призывал

На пир воображенья.

Прозрачный, легкой дым

Носился над тобою,

И с трепетом живым

В нем быстрой чередою

< >

Сокровища мои

На дне твоем таятся.

Тебя я посвятил

Занятиям досуга

И с Ленью примирил:

Она твоя подруга.

С тобой успех узнал

Отшельник неизвестный…

Заветный твой кристал

Хранит огонь небесный;

И под вечер, когда

Перо по книжке бродит,

Без вялого труда

Оно в тебе находит

Концы моих стихов

И верность выраженья;

То звуков или слов

Нежданное стеченье,

То едкой шутки соль,

То Правды слог суровый,

То странность рифмы новой,

Неслыханной дотоль.

С глупцов сорвав одежду,

Я весело клеймил

Зоила и невежду

Пятном твоих чернил…

Но их не разводил

Ни тайной злости пеной,

Ни ядом клеветы.

И сердца простоты

Ни лестью, ни изменой

Не замарала ты.

Но здесь, на лоне лени,

Я слышу нежны пени

Заботливых друзей…

Ужели их забуду,

Друзей души моей,

И им неверен буду?

Оставь, оставь порой

Привычные затеи,

И дактил, и хореи

Для прозы почтовой.

Минуты хладной скуки,

Сердечной пустоты,

Уныние разлуки,

Всегдашние мечты,

Мои надежды, чувства

Без лести, без искусства

Бумаге передай…

Болтливостью небрежной

И ветреной и нежной

Их сердце утешай…

Беспечный сын природы,

Пока златые годы

В забвеньи трачу я,

Со мною неразлучно

Живи благополучно,

Наперсница моя.

Когда же берег ада

На век меня возьмет,

Когда на век уснет

Перо, моя отрада.

И ты, в углу пустом

Осиротев, остынешь

И на всегда покинешь

Поэта тихий дом…

Чедаев, друг мой милый,

Тебя возьмет унылый;

Последний будь привет

Любимцу прежних лет. —

Иссохшая, пустая,

Меж двух его картин

Останься век немая,

Укрась его камин. —

Взыскательного света

Очей не привлекай,

Но верного поэта

Друзьям напоминай.