Лили (Том 2) - Гэфни Патриция - Страница 48

– Все в порядке, любовь моя, – заверил он ее, стараясь, чтобы его голос звучал убедительно, – все будет хорошо. Я о тебе позабочусь. Ни о чем не беспокойся, думай только о ребенке.

– Где?

Вместо ответа он поднял ее и взял на руки. Прибой пенился вокруг его ног. Стиснув зубы и щурясь от ветра, Дэвон пошел по мокрой гальке в восточном направлении. Он старался держаться как можно ближе к береговым утесам, но иногда земля уходила у него из-под ног, и ему приходилось брести чуть ли не по пояс в бурлящей воде. Лили изо всех сил цеплялась за его шею и молила Бога, чтобы он не оступился. Они прошли около сорока шагов, прежде чем она начала догадываться, куда направляется Дэвон.

– В пещеру.., ты несешь меня в пещеру!

– В чудную, большую, просторную…

– ..пещеру.

– Да.

– Мы с Клеем…

– ..в детстве играли здесь в пиратов.

– Ну да. Это единственное…

– Я не хочу рожать в пещере! Ой! О, нет… Внезапно дыхание у нее пресеклось, а все тело свело судорогой. В ожидании нового приступа боли она еще крепче ухватилась за его плечи. Дэвон сел прямо в полосе прибоя, держа Лили на коленях, и стал укачивать ее.

– Сильнее, чем раньше, – заметил он нетвердым голосом, когда схватка миновала. Лили смогла лишь кивнуть в ответ.

– Послушай, Дорогая, другого места нет. Там будет темно и, наверное, грязно, но хотя бы сухо. Там мы укроемся от ветра. Мы уже добрались. Видишь? Вход вон там, позади дерева в расщелине.

– Но мы же утонем! Вода…

– ..поднимается футов на двенадцать и забивает вход, но там начинаются ступеньки, ну , что-то вроде ступенек. Они ведут прямо в пещеру, а в ней сухо и безопасно.

Он поднялся, держа ее на руках.

– Что-то вроде?

– Лили, не волнуйся.

– Что это значит, Дэвон?

– Все будет хорошо.

– В пещере живут летучие мыши, верно?

– Нет там никаких летучих мышей!

– И мен.

– Никаких змей.

– – Ну, значит, пауки.

На это у него ответа не нашлось, и Лили воскликнула со злорадной укоризной:

– Значит, есть пауки? Ах ты, лжец!

– Я их раздавлю.

Дэвон поставил ее на ноги у входа в пещеру, представлявшего собой узкую зловещую щель в отвесной скале.

– Давай я первым войду.

– Давай.

– Держись за мою руку. Крепче.

– Тебе легко говорить!

Обеими руками он сжал ее лицо и заглянул прямо в полные ужаса глаза.

– Все будет хорошо, любовь моя, я обещаю.

– Но, Дэв, мне придется рожать в пещере! Он поцеловал ее лоб и щеки.

– А я буду тебе помогать. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

Опять у нее начались схватки. Лили тяжело прислонилась к нему, и прикосновение его могучего тела помогло ей пересилить боль.

– Ты меня не бросишь? – простонала она, когда боль наконец отпустила ее.

– Я никогда тебя не брошу. Идем, любовь моя, вода поднимается. Держись за мою руку.

Лили заметила, что волны разбиваются у самых ее колен. Ей пришлось наклонить голову, чтобы войти в пещеру. Почти тотчас же они оказались в кромешной тьме.

– Прекрасная пещера, что и говорить! – прошипела Лили с сарказмом.

– В самой пещере не так уж темно, – торопливо пояснил Дэвон, – там сверху свет проникает, – добавил он, полагаясь на воспоминания двадцатилетней давности и надеясь, что они его не подведут. – Идем, нам сюда.

Ступени, вырубленные в скале, были высокими и неровными, ему пришлось на каждом шагу подсаживать Лили. На четвертой ступеньке, пока они отдыхали, у нее опять начались схватки.

– Они приходят все чаще, – испуганно заметила она.

– Вот и хорошо, – бодро отозвался Дэвон, незаметно вытирая лоб тыльной стороной ладони. – Это значит, что все скоро кончится.

Самому Дэвону понравилась уверенность, прозвучавшая в его голосе. Интересно, удалось ли ему убедить Лили? При мысли о том, что придется принимать роды, его прошиб пот.

Добравшись до вершины последней ступеньки, он велел ей оставаться на месте и не двигаться. Лили обещала, что никуда отлучаться не собирается. С ней все будет в порядке? Да, конечно. Но когда Дэвон, выпустив ее руку, скрылся во тьме. Лили охватил безрассудный, слепой страх.

– Дэв!

Через секунду он был уже рядом с нею.

– Все хорошо, – Дэвон обнял ее и принялся успокаивать тихим, проникновенным голосом. – Тебе было очень больно?

– Нет.., это не то…

Лили умолкла, обдумывая возможность приврать немного, но тут же отбросила эту мысль.

– Я просто испугалась, – призналась она. – Не оставляй меня одну. Разве мне нельзя пойти с тобой? Ты же говорил, что здесь не будет темно!

– Надо немного подождать.., пока глаза привыкнут.

– А что это за странный запах?

– Не знаю.

– А какой тут пол? Наверное, кругом пауки ползают. И змеи, если уж на то пошло…

– Лили, ради всего святого…

– Это все по твоей вине, Дэвон.

– По моей вине?

– Ну.., это же твой ребенок!

Его рука крепко сжала ее плечи, и Лили прикусила язык.

– Да, мой, – торжественно провозгласил Дэвон. – Долго же ты с этим тянула! Но я рад, что ты все-таки признала его моим еще до того, как он появился на свет.

Тысячи мыслей хлынули ей в голову одновременно.

– Я не об этом хотела поговорить.

– Тут вообще не о чем разговаривать.

– Ты прав, не о чем. Это мой ребенок, а не твой. Ей показалось, что он сквозь зубы испустил проклятье, осторожно пробираясь вперед в полной темноте. Она крепко держалась за полу его куртки. Вдруг Дэвон выругался по-настоящему, в полный голос, ударившись ногой обо что-то металлическое, и Лили не смогла подавить в груди испуганный крик.

– Что? Что это?

– Откуда мне, черт побери, знать? Стой смирно, не двигайся.

Лили повиновалась. Дэвон стал ощупывать препятствие.

– Боже милостивый!

– Что это?

– Это.., мне кажется, это.., ну да.

– Что?

– Фонарь. Слава Богу, в нем даже масло есть! А рядом с ним, Лили, – в его голосе послышалось что-то, похожее на благоговение, – рядом с ним коробка с кремнем и огнивом.

– Ты шутишь, Дэвон? Если ты шутишь…

– Да не шучу я! Присядь вот здесь, прямо здесь, посиди, пока я не зажгу фонарь.

Она замерла, и действительно через секунду раздался стук кремня об огниво, фитиль зашипел и загорелся. Лили сморщила нос: оказалось, что фонарь заправлен рыбьим жиром. Когда огонь разгорелся, она первым долгом отметила, что на полу, по крайней мере поблизости от нее, нет пауков, и лишь постепенно начала осознавать, что находится в весьма необычном месте. Настолько необычном, что у нее перехватило дух от изумления.

– "Дэв, смотри!

Он огляделся и вопреки ожиданиям не увидел пустой, сырой и грязной пещеры своего детства, населенной пауками и змеями. Они оказались на складе. Ряды громоздящихся друг на друге ящиков, тюков и бочек окружали их со всех сторон. На расстоянии вытянутой руки возвышалась стена скатанных штуками всевозможных тканей. Чего тут только не было: и шелк, и атлас, и парча, и бархат, и цветной муслин. Рядом выстроились большие и малые бочки, полные вина, рома и коньяка. Вдоль другой стены лежали скатанные турецкие ковры, пестрые и немного отдающие затхлостью, а к ним примыкали огромные связки мехов: бобровые, лисьи и енотовые. Поодаль высилась гора расписанных вручную китайских обоев, напоминавших древние свитки. Лили и Дэвон, разумеется, не могли видеть кофе и чая, но зато отчетливо ощущали их запах – терпкий аромат, который почуяли, едва войдя в пещеру, но не сумели сразу определить: уж слишком он казался странным и неожиданным в подобном месте. Длинный, обитый железом короб, о который Дэвон споткнулся при входе, нес на себе аккуратно выведенную надпись “Мушкеты”. Однако самым поразительным предметом оказался простой, ничем не украшенный деревянный сундук, стоявший посреди пещеры в шести футах от них. Тяжелая крышка была откинута, внутри, призрачно мерцая и отсвечивая, лежали насыпанные грудами до самого верху золотые и серебряные монеты.