Бегство из Эдема - Гэфни Патриция - Страница 24

Она не стала отрицать, что нуждается в помощи! Это молчаливое признание само по себе ужаснуло Алекса. Прошла минута. Он почувствовал, как она постепенно овладевает собой.

– Итак, – заговорила наконец Сара, повернувшись к нему с ослепительной, нестерпимо фальшивой улыбкой, – Бен рассказал мне, что вы поселились в лесной глуши, в какой-то хижине, где нет никаких удобств, кроме телефона. Вы не боитесь, что в Ньюпорте, этой мечте миллионов, вас могут неправильно понять?

– Вы глубоко заблуждаетесь, – в тон ей возразил Алекс. – Ньюпорт – это не мечта миллионов, это мечта миллионеров.

– Все верно, поправка принимается. Миллионеры – это ведь совсем не то, что миллионы?

– Совершенно верно. И поскольку миллионеров на свете не так уж много, все в этом богоспасаемом городишке друг друга знают. Так не все ли равно, где я устрою свою контору?

– А вам нравится жить отшельником в лесной чащобе?

– Миссис Кокрейн, я вижу, вы пребываете в заблуждении, – улыбнулся Алекс. – Мой дом находится всего лишь в полумиле от центра города. Он очень комфортабелен, и его можно даже назвать живописным. Приглашаю вас посетить его в любое удобное для вас время и убедиться собственными глазами.

Сара опять улыбнулась и едва заметно покачала головой, бормоча слова благодарности. Алекс понял, что совершил промах: она никогда не заглянет к нему на огонек, это было бы нарушением приличий. Само приглашение прозвучало для нее двусмысленно, но она была слишком хорошо воспитана, чтобы дать ему это понять.

– А как вам нравится ваш новый дом? – торопливо спросил Алекс.

– Я от него в восторге, – ответила Сара с искренним воодушевлением. – Он расположен на Элизабет-стрит, близко отовсюду, и в то же время соседние дома так далеко отстоят друг от друга, что можно наслаждаться уединением. Во всяком случае, после жизни в Нью-Йорке мне так показалось.

– Ну а сам-то дом вам нравится?

– Он просто идеален. Не понимаю, зачем владельцам понадобилось сдавать его незнакомым людям хотя бы на несколько месяцев? Будь он моим, я никогда бы оттуда не уехала.

– Мне он тоже нравится, – согласился Алекс.

– Вы его знаете?

– Да. По правде говоря, этот дом довольно хорошо известен и считается одним из лучших деревянных зданий, построенных еще до того, как Ньюпорт превратился… – Алекс осекся на полуслове и прикусил язык.

– …в скопище каменных и мраморных монстров, – закончила за него Сара с усмешкой. – Не будем больше говорить об этом, хорошо?

– Безусловно.

– Хотя вообще-то я сама удивляюсь, как это южная оконечность острова еще не осела в море.

Алекс засмеялся, и Сара засмеялась вместе с ним. Оба были рады наконец-то откровенно высказать все, что думают.

– На заднем дворе есть даже качели для Майкла, – продолжала она, – а в доме столько комнат, балконов и крылечек, что ему хватит работы до середины лета, пока он будет их исследовать. И я совершенно уверена, что каждый день он будет путаться у вас под ногами на стройке, потому что участок всего в трех кварталах от дома.

– Я буду рад его видеть. А вы знаете, что прямо у вас под боком живет знаменитость?

– Правда? С какой стороны?

– Известняковый особняк с колоннами принадлежит Дейзи Вентуорт. Она живет там круглый год.

– Кто она такая? Имя мне ничего не говорит.

– Должно быть, вы не читаете бульварной прессы.

– Конечно, читаю, – призналась Сара со смущенной улыбкой.

– Значит, вы решили отдохнуть от нее два года назад, когда все газеты пестрели подробностями о скандальном разводе Дейзи с ее мужем-банкиром.

– Вот оно что. Полагаю, у него были романы на стороне?

– Нет, не у него, а у нее. Он подал на развод, обвинив ее в неверности, и выиграл дело. Она получила этот дом и какую-то сумму денег. Все говорят, что Дейзи превратилась в отшельницу.

– А что случилось с ее любовником?

– Он вернулся к жене.

– В семье были дети?

– По-моему, нет.

– Вот и слава богу, – прошептала Сара.

Опять она погрустнела, видимо, приняла вполне банальную историю, которую он ей поведал, близко к сердцу. С ней творилось что-то неладное, Алекс никогда не видел ее в таком состоянии: она была не просто чем-то огорчена, но с трудом сдерживала отчаяние.

– Что случилось с Наташей… забыл ее фамилию? – спросил он, чтобы ее отвлечь. – С вашей подругой из эмигрантской общины?

– Ее дела продвигаются весьма успешно.

– Вы говорили, что у нее будет новая работа.

– Это пока в перспективе. Она сейчас занимается с преподавателем, совершенствует свой английский.

Алекс мог с легкостью догадаться, кто оплачивает услуги преподавателя.

– Она нашла себе новую квартиру?

– Нет… Мы подумали и решили, что ей лучше остаться в нашем доме на все лето. Бен переедет в свой клуб, – поспешно добавила Сара, увидев изумление на его лице. – По правде говоря, нам крупно повезло: есть на кого оставить дом, пока мы в отъезде. Теперь не придется закрывать его на лето. Кстати, на это же время намечены какие-то ремонтные работы с водопроводом, и теперь у нас будет человек, который сможет впускать и выпускать рабочих и следить за порядком.

Оркестр заиграл новую мелодию. Алексу хотелось пригласить ее танцевать, но благоразумие одержало верх. Разумеется, у него были свои планы относительно миссис Кокрейн, хотя и не совсем те, какие он обычно вынашивал, когда речь заходила о красивых замужних дамах. По правде говоря, желание потанцевать с Сарой захватило его с чрезмерной силой, и собственная страстность послужила ему предупреждением об опасности. Он решил, что надо быть осторожнее.

Но у нее в волосах были свежие гардении, и их нежный запах волновал его. Ее обнаженные плечи смутно белели в пронизанной светом фонариков полутьме. Сара держалась с царственным величием, но каким-то непостижимым образом сумела смягчить свою английскую надменность: она впечатляла, но не подавляла. Алексу очень хотелось узнать, что она думает о нем, почему относится к нему по-доброму: из-за того, что он ей нравится, или просто потому, что она неизменно добра со всеми?

– Вы сегодня очень красивы. Вы всегда красивы.

Сара замерла на мгновение и тотчас же отвернулась. Алекс видел, что смутил ее своим комплиментом. Но он рискнул, пошел ва-банк и не жалел об этом. Напротив, когда решающие слова прозвучали, его охватило странное восторженное состояние.

– Сара…

Какое упоение – назвать ее по имени! Осмотрительность улетела прочь, как птица, выпущенная из клетки.

– Не надо… – проговорила она едва слышно.

– Не надо чего?

Во взгляде, брошенном на него Сарой в эту минуту, было столько нежности, что его сердце перестало биться.

– Не надо все портить, – пояснила она. Алекс взглянул на небо, стараясь перевести дух.

– Да, вы правы. Пожалуйста, простите меня. Мне очень жаль, что я назвал вас красивой и произнес вслух ваше дивное имя. Просто не понимаю, что мне взбрело в голову. Это все из-за… о нет, прошу вас, не уходите. – Он коснулся ее плеча с настойчивой нежностью. – Это все из-за того, что я пьян. Самым смиренным образом прошу у вас прощения.

Сара упорно отворачивалась, не желая на него взглянуть.

– Я на все готов, лишь бы не испортить то, что у нас есть.

В ее встревоженном взгляде отразилась нерешительность. Теперь ему оставалось надеяться разве что на ее великодушие.

– Я прощен?

Ожидание было невыносимым, но в конце концов Сара прошептала:

– Да, конечно. А теперь, если вы меня извините…

– Я думал, что увижу Майкла на закладке первого камня, – поспешно вставил Алекс, чтобы удержать ее рядом. – С ним все в порядке? Он не заболел?

Тень печали легла на ее лицо, прекрасный рот превратился в тонкую линию.

– Нет, он здоров. Его отец решил, что детям не место на церемонии.

Еще одна запретная тема. Разговор с ней в этот вечер напоминал хождение по тонкому льду. Озарение пришло к Алексу внезапно, хотя он опасался, что она воспримет все иначе. Он церемонно протянул ей руку.