Слово джентльмена - Энок Сюзанна - Страница 19

– Сделку?

– Ну, что-то вроде этого. В обмен на черенки роз и инструкции, которые я ему подарила, он предложил мне содействие в привлечении к нашему списку лорда Джеффри.

Джорджиана чуть не подскочила, что оказалось не так-то легко при ее большом животе – ведь она была уже на последних неделях беременности…

– Так ты по доброй воле все ему рассказала о наших уроках? – воскликнула она, побледнев.

– Ну конечно, нет, Роберт сам завел разговор об этом. Он уже знает об уроках, равно как и о Дэре и Сент-Обине!

Джорджиана нахмурилась:

– Проклятие! Пора бы мне понять, что этот человек всегда знает детально обо всем происходящем.

– Еще одно из преимуществ оставаться практически постоянно невидимым…

– Но он не… Черт побери, зачем я говорю с тобой обо всем этом – ведь ты же не шпионка той чудовищной змеи!

– Вряд ли он задумал против нас троих что-то дурное – скорее здесь простое любопытство. Я пыталась объяснить ему, что те черенки роз были всего лишь подарком, но Роберт уцепился за них и стал настаивать, обещая со своей стороны помочь мне сблизиться с лордом Джеффри.

– Другими словами, вся кутерьма направлена именно на это. Кстати, он знает о твоем интересе к лорду?

Фраза Джорджианы только по форме была вопросом. Люсинда поняла, что подруга уже давно обо всем догадалась, а потому не стала темнить:

– Конечно, знает. Роберт почти уверен, что мы затеяли игру, чтобы поочередно поймать себе женихов.

– И он решил сказать тебе об этом?

– Ну да…

Джорджиана не дала ей договорить и, увидев, что дети выбежали из Египетского зала, резко поднялась со скамейки:

– Сегодня вечером мы намеревались слегка посплетничать с Робертом.

Люсинда предостерегающе схватила подругу за руку:

– Умоляю, ни слова о том, что я. – себе сейчас сказала!

– Не беспокойся, все останется между нами.

В конце зала появился Эдвард; за ним выстроились в затылок его братья. Люсинда прыснула со смеху, не понимая, что означает подобный парад, и тут вслед за ними в зал неожиданно вошел Роберт.

Неизвестно, что произошло с ним и что он видел, но так или иначе его трудно было узнать. В силу каких-то причин он решил, что связан какими-то взаимными предложениями и договоренностями с Люсиндой.

– Мисс Люсинда! – раздался голос за ее спиной.

Она обернулась и увидела перед собой Эдварда.

– Я должен был вручить вам вот это, – смущенно сказал мальчик, – но чуть было не забыл! – Он вынул из кармана сильно смятую записку и протянул Люсинде.

– Спасибо! – Быстро схватив записку, Люсинда развернула ее и с первого же взгляда узнала почерк Роберта, который на этот раз отличался удивительной аккуратностью.

Могло показаться, что Роберт старательно выводит не только каждое слово, но и букву. Под текстом стояли инициалы «Р. К.».

Роберт приглашал Люсинду на утреннюю верховую прогулку. Но в полдень на обед к генералу был приглашен Джеффри, а после лорд с Барретом намеревались продолжить обсуждение воспоминаний генерала. Протоколировать их беседу, как и в прошлый раз, должна была Люсинда. Это давало ей возможность затем ненадолго прокатиться верхом вместе с Джеффри, якобы для обсуждения деталей будущих уроков.

Немного подумав, Люсинда решила отказаться от приглашения. Она вытащила из ридикюля карандаш и написала несколько слов под текстом Роберта. Снова свернув записку, Люсинду вернула ее Эдварду:

– Передай это, пожалуйста, Карроуэю…

Когда Роберт спустился вниз, Тристан и Брэдшоу уже давно ждали в фойе. Оба они отлично знали, что Роберт ни разу не был ни в одном лондонском аристократическом клубе с тех пор, как пять лет назад уехал в Испанию, где присоединился к своему полку.

– Я приказал подать экипаж, – сказал Тристан Роберту. – Или ты предпочитаешь ехать верхом?

Это был нелегкий выбор. Роберт представил себе, как он забьется в темный пыльный экипаж, вместо того чтобы наслаждаться свежим воздухом и быстрой опьяняющей скачкой на Толли. И все же он решил согласиться с Тристаном.

– Экипаж – это прекрасно!

– Особенно тот, на котором мы поедем, – с гордостью добавил Тристан. – Итак, вперед?

Роберт утвердительно кивнул, при этом ни один мускул не дрогнул на его мрачном лице; дворецкий с беспокойством посмотрел на него, отворяя дверцы экипажа.

Роберт влез последним, вслед за Брэдшоу и Тристаном. Он чувствовал, что в любую минуту может повернуться и уйти и при этом ни тот ни другой не попытаются его остановить. Невольно Роберт вспомнил слова Брэдшоу, что он так и не сумел устроить свою жизнь.

Тяжело вздохнув, Роберт поудобнее уселся на заднем сиденье. Его устраивало, что оба его спутника заметили, с какой неохотой он согласился ехать в экипаже, а главное, что ни тот ни другой не прочли страха в его глазах. Нет, не перед темнотой экипажа или перспективой войти в ненавистный аристократический клуб. Он с содроганием думал о том, как увидит, выйдя из клуба, пугающую своей трагической чернотой глубокую заводь у высокого берега реки.

– Мне в голову пришла мысль, – прервал Брэдшоу становившееся тягостным молчание.

– Тебе в голову пришла мысль? – усмехнулся Тристан. – Неужели такое с тобой бывает?

– Представь себе – бывает. Я просто хотел сказать, что Сент-Обин теперь стал частью нашего союза. Мы можем привлечь его и герцога Уиклиффа, чтобы восстановить членство в клубе «Уайте».

Тристан удивленно выгнул брови:

– Насколько я помню, только я один выбыл из этого клуба, причем случилось это по твоей вине.

– Потому-то я и намерен добиться твоего восстановления там.

– Не беспокойся, Шоу, мне даже нравится быть откуда-то изгнанным. Это всегда напоминает Джорджиане, как сильно я ее люблю!

Подобный мрачный юмор тронул Роберта; он невольно вспомнил собственное поражение и с сарказмом добавил:

– А также то, как сама она нередко злилась на тебя!

– Согласен, – кивнул Шоу, – у меня тоже есть немало тому примеров.

– Не сочиняй, это слова Роберта, но мне это вовсе не интересно. К вашему сведению, друзья мои, я собираюсь поехать недели на три к отцу, и это меня сейчас занимает куда больше, нежели все остальное.

Роберт заметил появившееся на лице Тристана удовлетворенное выражение, которое, совершенно очевидно, отражало растущее чувство приближающегося отцовства. Самому же Роберту столь уверенное ожидание близкого счастливого будущего казалось непонятным, ибо сам он, ложась вечерами спать, не был уверен даже в том, что проснется на следующее утро.

Когда экипаж остановился у входа в клуб, слуга в ливрее открыл дверцы и помог приехавшим выйти.

– Прошу вас! – С учтивым поклоном слуга провел их в большую столовую клуба.

– Уотсон, – попросил его Тристан, – будьте добры, проводите нас вон к тому свободному столику у окна.

– Я предвидел вашу просьбу, – ответил Уотсон.

Все трое сели за стол и сделали заказ. Роберт был очень голоден, а потому с нетерпением ждал появления хоть какой-нибудь еды. Но тут от гастрономических размышлений его отвлек мужской голос, раздавшийся за спиной:

– Капитан нового корабля, не так ли?

Прямо через плечо Роберта протянулась чья-то рука, указательный палец которой был направлен на Брэдшоу.

– Пока еще неофициальный, – ответил Шоу. – Позвольте вам представить моих братьев – Дэра и Роберта. Господа, прошу вас познакомиться с моим другом лордом Хеджи!

Хеджи отвесил общий поклон, затем, сев, неожиданно обратился к Роберту:

– Я слышал, что вы потеряли ногу под Ватерлоо, или это только слухи и рана была не столь серьезной?

– К счастью, с ногой у меня особенных проблем нет, но я вас помню – кажется, мы встречались несколько лет назад на балу в Девоншире, не так ли? Помните, тогда вы просто-таки повисли на шее леди Уэрджертон? Надеюсь, у вас позже не было проблем с ее мужем?

Хеджи на мгновение застыл с открытым от изумления ртом, потом густо покраснел и прошипел:

– Не понимаю, о чем вы говорите.