Барабаны осени. Книга 1. О, дерзкий новый мир! - Гэблдон Диана - Страница 78

— Они напуганы, — мягко сказал Джейми, останавливаясь на мгновение и прислушиваясь; я последовала его примеру.

— Чему тут удивляться, — пробормотала я. — Я тоже боюсь.

Он издал негромкий звук, как будто то ли хмыкнул, то ли коротко вздохнул, — и мне показалось, что в его голосе прозвучала усмешка.

— Ну, вообще-то и я тоже, — негромко произнес он. — Но только не привидений.

Он крепко взял меня за руку и толкнул небольшую дверь, которая вела в помещение под платформой лесопилки, — и я не успела спросить, чего же тогда он боится.

Тишина внутри была плотной, осязаемой. Поначалу я подумала, что это похоже на мертвую тишину поля битвы после сражения, но тут же поняла, что здесь все иначе. Эта тишина была живой. И что бы там ни скрывалось в ее мягкой массе это «что-то» не хранило полного молчания. И мне даже показалось, что я чувствую запах крови, все еще витавший в воздухе…

Я вдохнула поглубже — и холодный ужас охватил меня, заставив съежиться. Я действительно чувствовала запах крови. Свежей крови.

Я вцепилась в руку Джейми, но он и сам уже почуял кровь; его мышцы внезапно отвердели под моими пальцами, настороженно, как при близкой опасности. Не сказав ни слова, он высвободился из моих рук и растаял в темноте.

На мгновение мне показалось, что он и в самом деле растаял, и уже готова была удариться в панику, шаря в воздухе на том месте, где он только что стоял. Потом до меня дошло, что он просто набросил на голову свой темный плед, мгновенно скрыв светлые пятна лица и льняной рубашки. Я услышала его шаги, быстрые и легкие, — он едва касался ногами грязного пола, — но потом и шаги затихли.

Под платформой было жарко, неподвижный воздух насквозь пропах кровью. Жирный, сладкий запах, оставляющий на языке металлический привкус. И точно так же, как неделю назад, он вызывал видения. Все еще в тисках холодного ужаса, я повернулась и напрягла глаза, всматриваясь в дальний конец похожего на пещеру помещения, почти ожидая увидеть ту самую сцену, что впечаталась в мою память, как будто она могла вот-вот возникнуть в темноте… огромный крюк, раскачивающийся под страшным грузом…

Где-то неподалеку раздался тихий стон, и я чуть не откусила себе язык. В моем горле набух ком, готовый прорваться отчаянным визгом; и лишь испугавшись, что на мой крик кто-то выскочит из ниоткуда, заставил меня молчать.

Но куда подевался Джейми? Мне страшно хотелось позвать его, но я не решалась. Мои глаза уже немного освоились с темнотой, и я рассмотрела очертания пилы, — неопределенное пятно футах в десяти от меня, — но противоположный конец помещения по-прежнему оставался стеной непроницаемой тьмы. Я изо всех сил напрягла глаза, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть, и тут с некоторым запозданием сообразила, что мое светлое платье может без труда заметить кто угодно, если этот кто угодно прячется где-то неподалеку.

Стон повторился, и я непроизвольно дернулась. Мои ладони стали мокрыми от пота. «Да нет же, нет! — яростно повторяла я в мыслях. — Этого не может быть, так не бывает!»

Меня просто парализовало страхом, и мне понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать то, что услышали мои уши. Стон раздался вовсе не из темноты в противоположной стороне помещения, где находилось основание подъемника с тем самым чудовищным крюком. Стон слышался за моей спиной.

Я стремительно развернулась. Дверь, через которую мы с Джейми вошли сюда, была все еще открыта, и я увидела бледный прямоугольник на фоне чернильной тьмы. Но в дверях никого не было, и ничто не шевелилось между мной и дверью. Я сделала шаг к выходу и остановилась. Каждая мышца моих ног была напряжена, меня так и подмывало броситься в паническое бегство… но я не могла оставить здесь Джейми.

И снова я услышала звук — все тот же рыдающий вздох, вздох физического страдания; в нем звучала невыносимая боль. И тут в моем уме вспыхнула новая мысль: а что, если эти вздохи издает Джейми?

Потрясенная до того, что забыла об осторожности, я повернулась на звук и громко выкрикнула его имя, загрохотавшее в замкнутом пространстве.

— Джейми! — еще раз крикнула я. — Где ты?!

— Я здесь, Сасснек. — Приглушенный голос Джейми раздался где-то слева от меня, ровный, но несколько напряженный и настойчивый. — Иди сюда, сможешь?

Значит, стонал не он. Чуть не заплакав от радости, я побрела сквозь темноту, не особо тревожась о том, кто же там дышал, — ведь это был не Джейми…

Моя рука натолкнулась на деревянную стену, я вслепую зашарила по доскам, а потом наконец нащупала открытую дверь. Джейми был там, в помещении, принадлежавшем надсмотрщику.

Я шагнула сквозь проем — и сразу ощутила перемену. Здесь воздух был еще плотнее, еще горячее, чем под остальной частью платформы. Пол здесь был деревянный, а не земляной, но моих шагов не было слышно: слишком неподвижная и плотная атмосфера глушила звуки, заставляла задыхаться. А запах крови стал еще сильнее.

— Где ты? — спросила я снова, на этот раз совсем тихо.

— Здесь, — последовал ответ, прямо рядом со мной, — у кровати. Подойди, помоги мне; здесь девушка.

Джейми был в крошечной спальне; помещение не имело окон, да и фонаря или свечи тут тоже не было. Я ощупью отыскала Джейми, стоявшего на коленях на дощатом полу, рядом с узкой кроватью, — а на кровати кто-то лежал.

Это действительно была женщина, как и сказал Джейми; понять это было нетрудно, стоило лишь прикоснуться к ней. Но то же самое прикосновение дало мне знать, что эта женщина почти полностью обескровлена. Щека, по которой я провела пальцами, оказалась холодной и липкой. А все остальное было влажным и теплым — одежда женщины, постель, матрас…

И когда я опустилась на колени рядом с кроватью, я почувствовала, как влага впитывается в мою юбку.

Я поискала пульс на шее — и не нашла его. Единственным признаком еще не до конца ушедшей жизни было едва заметное движение груди, слабо вздохнувшей под моей рукой.

— Все в порядке, — услышала я собственный голос, ровный и спокойный, без малейших следов недавней паники, — хотя, по правде говоря, как раз теперь-то и следовало бы запаниковать. — Мы здесь, ты не одна. Что с тобой случилось, ты можешь сказать?

Пока я говорила это, мои руки словно сами собой скользили по голове, горлу, груди и животу, отводя промокшую насквозь одежду, отчаянно, вслепую пытаясь отыскать рану, чтобы остановить кровотечение. Ничего… ни фонтанирующей артерии, ни какого-либо разреза… И все это время я слышала слабое, но постоянное: кап-кап, кап-кап… как будто где-то рядом топали чьи-то крохотные лапки.

— Расскажите… — Это было даже не столько слово, сколько негромкий выдох. И тут же за ним последовал судорожный вдох.

— Кто сделал это с тобой, детка? — бестелесный голос Джейми прозвучал низко и настойчиво. — Скажи мне, кто?

— Расскажите…

Я проверила все точки, где крупные сосуды подходили близко к коже, — но тут все было в порядке. Потом взяла женщину за безжизненную руку и чуть приподняла, чтобы прощупать спину. Все тепло, еще оставшееся в ее теле, скопилось там; платье было мокрым от пота, но не от крови.

— Все будет в порядке, — повторила я. — Ты не одна Джейми, подержи ее руку. — Меня охватило чувство полной безнадежности; теперь я знала, что это должно быть такое.

— Уже держу, — откликнулся Джейми. — Не тревожься, детка, — теперь он обращался к женщине. — Все будет в порядке, ты слышишь?

Кап-кап, кап-кап… Крошечные лапки замедлили бег.

— Расскажите…

Я ничем не могла ей помочь, но тем не менее снова просунула руку под ее юбку, на этот раз глубже, позволив пальцам добраться до выпуклости, разделяющей бедра. Кровь мягко хлынула по моей руке, потекла между пальцами, горячая и влажная, как воздух вокруг нас… и неудержимая, как вода, вырвавшаяся из открытого шлюза.

— Я… умираю…

— Я думаю, тебя убили, детка, — очень мягко произнес Джейми. — Ты не скажешь нам, кто тебя убил?

Ее дыхание стало немного громче, в горле что-то булькнуло. Кап. Кап. Кап. Кап. Лапки топали уже едва слышно.