Вольный стрелок - Гусев Валерий Борисович - Страница 4

Бесшумно возник Анчар, переменил приборы, вновь наполнил бокалы и растворился.

– Вы, наверное, знаете, – продолжил Мещерский, – что я отошел от дел. И надеялся дожить здесь спокойно, в обществе самых близких… и дорогих мне людей.

Скорее всего двоих – этого Архара и незримой женщины…

– …Однако с некоторых пор я вдруг стал чувствовать какое-то постороннее внимание. Я бы даже сказал – враждебное…

– Что-нибудь конкретное? – Мне стало немного интересно.

– Абсолютно ничего. Но что-то я чувствую. Может быть, оно еще и не здесь. Не исключаю, что оно еще не началось, а только задумывается… Но мне это уже мешает. Не пугает, не тревожит, а мешает. Я этого не люблю. И не привык.

– У вас прекрасный телохранитель.

– Да, Арчи беззаветно предан мне. Он силен, умен, ловок, он обладает всеми прекрасными качествами, присущими мужчинам его народа, но он не профессионал, он исполнитель, хотя и безупречный. А здесь требуется человек с определенным опытом, творческий, с инициативой…

– Наказуемой, естественно.

– Это будет зависеть от вас. К тому же, я не думаю, что дело обстоит так мрачно.

А я думаю, что именно так оно обстоит. И я думаю, что эта девочка в пансионате, с ножками и попкой, работала не от тех, у кого я в долгу. Это первый шаг в твою сторону, Князь. (Надо же, и «псевдоним» его вспомнился.)

– Поймите, я волнуюсь не за себя…

Догадываюсь.

– …Мне уже нечего бояться…

Не понравилась мне эта фраза. Не понравилась его бледность, не понравилось, что он очень мало ел, что этот дом не то что простреливается – он просвечивается и просматривается насквозь. И что все здесь в ловушке. Серый, кстати, тоже.

Мы пересели в кресла, между которыми стоял столик с напитками, пепельницами и сигаретами.

– Вы что же, – спросил я, – совсем не представляете, какого рода опасность вам угрожает?

Он покачал головой.

– Догадываюсь только, от кого она исходит. – И он назвал одно имя.

– Ну, нет, – я встал, – с этим я воевать не буду. Он раздавит меня, как танк черепаху. А вас всех – как сырые куриные яйца.

– Я слышал, что вы безрассудно смелый человек.

– Нагло врут. Во всяком случае – преувеличивают. К тому же такого рода клиентов, как вы, я не обслуживаю. Позвольте откланяться. Все было очень вкусно.

Порыв ветра отбросил в сторону зеленую штору, и на мгновение мы увидели девушку в купальнике, которая бочком сидела на широких перилах веранды и, склонив к плечу голову, задумчиво смотрела в даль моря. Рядом с ней – забытая книга и недопитый бокал вина.

Я бросил взгляд на Мещерского и чуть не вздрогнул – такая острая тоска мелькнула в его глазах.

– Ладно, – сказал я. – Я остаюсь.

Все-таки я излишне честный и не могу бросать людей в беде. Такой явной и такой неясной.

– Я остаюсь. Только распорядитесь, чтобы Анчар вернул мне пистолет. Кстати, как у вас с оружием?

Мещерский пожал плечами:

– У меня есть «кольт»…

– Револьвер?

– Нет, пистолет. «Командер» тридцать восьмого. У Арчи в сакле карабин и какая-то сабля, кажется. И кинжал, конечно. У Виты, – он кивнул в сторону веранды, – газовый пистолет…

– Все? Не густо.

– Не все, – он улыбнулся. – Есть еще подводные ружья, арбалет.

– Арбалет? Это неплохо.

– К сожалению, стрелы к нему только спортивные.

– Не проблема.

– Что вас еще интересует?

– Я хотел бы для начала осмотреть территорию, помещения, ну и окрестности.

– Я бы посоветовал вам для начала отдохнуть…

– В сфере своей деятельности, – довольно резко оборвал его я, – я не терплю никаких советов.

– Тем не менее, что вы предпочитаете перед отдыхом – бассейн или живое море?

Трудно с ним будет. А может, и нет.

– Я предпочитаю русскую речку. С ветлами, кувшинками и лягушками.

– Извините, – он с улыбкой развел руками, – меня не настолько подробно информировали о ваших вкусах.

А пожалуй, если бы знал, то и речку достал бы. С кувшинками, полными зеленых лягушек.

Вошел Анчар. Он, похоже, всегда входит и выходит в нужный момент. Чутье, стало быть, лакейское.

– Арчи, верни нашему гостю оружие и проводи в его комнату. – Мещерский обратился ко мне: – Вы отдохнете, а перед ужином мы обсудим условия нашего договора, не возражаете?

Я откланялся. Мещерский с бокалом вышел на веранду.

– Серого успели снять с бомбы, шеф.

– Кто?

– Грузин Мещерского.

– Контрольная группа? Спала? Что ты молчиш ?

– Ребята не справились… Ситуация из менилась… Есть потери…

– Все?

– Повреждена машина…

– От участия в операции отстраняю. Будешь жестоко наказан.

– Я не виноват…

– Вызови капитана катера.

– Слушаюсь, шеф.

– Не «слушаюсь», болван, а «есть»! Свободен, до особого распоряжения.

– Я не виноват… Этот Серый…

– Все! Кругом, шагом марш!

Моя комната мне понравилась: окно – на склоны гор, дверь – в холл, откуда расходились двери в гостиную, в кабинет и спальню хозяина, в апартаменты Виты и в слепую каморку, где были сложены водные лыжи, серфер и акваланги. Оно и кстати (я про двери, а не про лыжи) – смогу, стало быть, держать под наблюдением своих клиентов…

Сумка с моим скупым джентльменским барахлишком уже стояла у входа. Пистолет лежал на прикроватной тумбочке.

Я вынул из обоймы патроны и внимательно осмотрел каждый. Все – мои и вроде не тронуты. На всякий случай я заменил их из своих запасов и снарядил еще одну обойму.

Приоткрыл дверь, покачал ее. Достал из сумки ружейное масло и капнул в петли.

И устал, однако, от трудов таких. Подошел к окну. Почти напротив прилепилось к скале обиталище Анчара – каменная изба по имени сакля: с узким окном-щелью без стекла и с дубовой дверью. Прямо блокпост какой-то. Кладка – отсюда видать – не сухая, не на желтке ли замешена? Не больно-то к этому доту подступишься. И расположен высоко, господствует, стало быть, над местностью. Но посмотрим, как дела пойдут, а то придется настоять, чтобы Анчар в дом перебрался. Оно разумнее. И мне

спокойней.

А вот склоны гор сплошь в зарослях. Наблюдать оттуда за виллой – одно удовольствие. Даже четыре: на травке, в тенечке, опять же всякие-разные фрукты и ягоды под рукой, пусть и дикие. И днем, и ночью. Ну, ночью-то зачем? – не военный же объект, не склад марихуаны. Хотя… Хотя, смотря с какой целью наблюдать. Вот именно. Хозяева-то наверняка шашлычками в ночи балуются у открытого огня, цикад слушают и при луне купаются. Песни пионерские у костра поют.

Ну а я днем схожу, берег тоже надо посмотреть.

Я переоделся и пошел на пляж. Навстречу мне, щедро освещенные клонившимся к морю солнцем, выходили на берег, взявшись за руки, Мещерский и его подруга. Она на секунду остановилась, сбросила купальную шапочку и встряхнула головой, взметнув и разбросав по плечам волосы. Совершенно изумительная фигура, безупречная не статичной красотой прекрасного изваяния, а подлинным изяществом и гармонией каждого обычного движения. Такие женщины даже моргают красиво. И неповторимо. И чихают не смешно.

– Мой старый друг, – с иронической улыбкой представил меня Мещерский.

– Мистер Грей, – с усмешкой помог ему я.

Вита улыбнулась – куда нам с Князем! – открытой и счастливой улыбкой и протянула мне руку. Не для поцелуя, а для пожатия, крепкого и дружеского.

– Искупаешься – зайди ко мне, – на помнил Мещерский.

– В договоре два основных пункта, – Мещерский передал мне листок бумаги. Анчар печатал, отметил я, девушка, естественно, не догадывается о причине моего приезда. – Первый: если событие, которого я жду, не произойдет, я оплачиваю вам суточные из расчета… ну, там указано. И второй: если вам придется и удастся его предотвратить… оптимально предотвратить, вы получите вознаграждение и, естественно, все виды компенсации всех видов возможного для вас ущерба…