Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Душистые ветки акации белой

Толстой Алексей Константинович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Душистые ветки акации белой - Толстой Алексей Константинович - Страница 9

Изменить размер шрифта:

Но в скромный, тихий день, осеннею погодой,

Когда и воздух сер, и тесен кругозор,

Не развлекаюсь я смиренною природой,

И немощен ее на жизнь мою напор.

Мой трезвый ум открыт для сильных вдохновений,

Сосредоточен я живу в себе самом,

И сжатая мечта зовет толпы видений,

Как зажигательным рождая их стеклом.

Винтовку сняв с гвоздя, я оставляю дом,

Иду меж озимей чернеющей дорогой;

Смотрю на кучу скирд, на сломанный забор,

На пруд и мельницу, на дикий косогор,

На берег ручейка болотисто-отлогий,

И в ближний лес вхожу. Там покрасневший клен,

Еще зеленый дуб и желтые березы

Печально на меня свои стряхают слезы;

Но дале я иду, в мечтанья погружен,

И виснут надо мной полунагие сучья,

А мысли между тем слагаются в созвучья,

Свободные слова теснятся в мерный строй,

И на душе легко, и сладостно, и странно,

И тихо все кругом, и под моей ногой

Так мягко мокрый лист шумит благоуханный.

1858

* * *

Ты знаешь, я люблю там, за лазурным сводом,

Ряд жизней мысленно отыскивать иных

И, путь свершая мой, с улыбкой мимоходом

Смотрю на прах забот и горестей земных.

Зачем же сердце так сжимается невольно,

Когда твой встречу взор, и так тебя мне жаль,

И каждая твоя мгновенная печаль

В душе моей звучит так долго и так больно?

1858

* * *

Замолкнул гром, шуметь гроза устала,

Светлеют небеса;

Меж черных туч приветно засияла

Лазури полоса.

Еще дрожат цветы, полны водою

И пылью золотой,

О не топчи их с новою враждою

Презрительной пятой.

1858

* * *

Змея, что по скалам влечешь свои извивы

И между трав скользишь, обманывая взор,

Помедли, дай списать чешуйчатый узор:

Хочу для девы я холодной и красивой

Счеканить по тебе причудливый убор.

Пускай, когда она, скользя зарей вечерней,

К сопернику тайком счастливому пойдет,

Пускай блестит, как ты, и в золоте и в черни,

И пестрый твой в траве напоминает ход!

1858

* * *

Ты жертва жизненных тревог,

И нет в тебе сопротивленья,

Ты, как оторванный листок,

Плывешь без воли по теченью;

Ты как на жниве сизый дым:

Откуда ветер ни повеет,

Он только стелется пред ним

И к облакам бежать не смеет;

Ты словно яблони цветы,

Когда их снег покрыл тяжелый:

Стряхнуть тоску не можешь ты,

И жизнь тебя погнула долу;

Ты как лощинка в вешний день:

Когда весь мир благоухает,

Соседних гор ложится тень

И ей одной цвести мешает;

И как с вершин бежит в нее

Снегов растаявшая груда,

Так в сердце бедное твое

Стекает горе отовсюду!

1858

* * *

Бывают дни, когда злой дух меня тревожит

И шепчет на ухо неясные слова,

И к небу вознестись душа моя не может,

И отягченная склоняется глава.

И он, не ведая ни радости, ни веры,

В меня вдыхает злость – к кому, не знаю сам —

И лживым зеркалом могучие размеры

Лукаво придает ничтожным мелочам.

В кругу моих друзей со мной сидит он рядом,

Веселость им у нас надолго отнята,

И сердце он мое напитывает ядом

И речи горькие влагает мне в уста.

И все, что есть во мне порочного и злого,

Клубится и растет все гуще и мрачней

И застилает тьмой сиянье дня родного,

И неба синеву, и золото полей,

В пустыню грустную и в ночь преобразуя

Все то, что я люблю, чем верю и живу я.

1858

* * *

С тех пор как я один, с тех пор как ты далёко,

В тревожном полусне когда забудусь я,

Светлей моей души недремлющее око

И близость явственней духовная твоя.

Сестра моей души! С улыбкою участья

Твой тихий кроткий лик склоняется ко мне,

И я, исполненный мучительного счастья,

Любящий чую взор в тревожном полусне.

О, если в этот час ты также им объята,

Мы думою, скажи, проникнуты ль одной?

И видится ль тебе туманный образ брата,

С улыбкой грустною склоненный над тобой?

1858

* * *

Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре,

О, не грусти, ты все мне дорога,

Но я любить могу лишь на просторе,

Мою любовь, широкую как море,

Вместить не могут жизни берега.

Когда Глагола творческая сила

Толпы миров воззвала из ночи,

Любовь их все, как солнце, озарила,