Женская сущность - Григ Кристин - Страница 16

Александр сжал губы, пытаясь сохранять спокойствие. Что толку ругаться?

– Она упала.

– Где упала?

– На улице.

– На какой улице?

У него на скулах заходили желваки.

– Было темно. Я не смотрел на уличный знак. Какое это имеет значение? Я же говорю, ей плохо.

Женщина взяла из ящика стола формуляр.

– Мне нужны ее имя и адрес..

– Ее зовут Николь Колдер. Она живет у меня.

Женщина взглянула на него.

– Это где?

Он сказал. Он отвечал на вопросы, но время шло, а терпение кончалось. Ник пошевелилась у него на руках и застонала. Ему захотелось усадить ее в кресло, потом схватить регистраторшу и выбить из нее душу.

– Как это случилось?

– Мисс Колдер оступилась, сходя с тротуара на дорогу, и чуть не попала под мою машину. Я подавал сигнал и пытался остановиться. Она испугалась и отпрыгнула.

– Дорожно-транспортное происшествие. Понятно. Полицию известили?

– Но это не дорожно-транспортное происшествие!

– Но вы сами только что сказали…

– Я не задел ее…

– Но, как я поняла…

– Александр, – слабым голосом проговорила Ник, – объясни ей точно и ясно, что ты не виноват.

– Она говорит по-английски?

– Она американка.

– А. В таком случае нужно два других формуляра…

– Формуляры подождут. – Александр снова призвал на помощь всю свою выдержку. Гневом делу не поможешь, он по собственному опыту знает это. – Ей немедленно нужен врач. У нее боль. Что-то с лодыжкой. И у нее озноб. К тому же, насколько я понимаю, она в шоке.

– Формуляры…

– К черту формуляры! – взорвался он. – Вызовите врача!

– Вы здесь не приказывайте. Мне нужна информация. А кое-какие бумаги должна подписать сама больная. После этого придется ждать, Когда вас вызовут. Вам понятно?

– Наверное, это вам следует понять, что скажут вам ваши начальники, когда узнают, что члена совета директоров держат в приемной.

У женщины вытянулась физиономия.

– Как, вы сказали, ваше имя?

– Александр Татакис. И мне нужен врач-ортопед. Немедленно.

– Разумеется, сэр. Будьте добры, Присядьте. Я вызываю доктора.

Он сел, прижимая Ник к себе, грея ее своим телом. Она проговорила что-то, но так тихо, что ему пришлось нагнуться к ней.

– Что, gataki?

– Я говорю, ну и спектакль. – Зубы у нее стучали. – Т-т-ты и правда в совете директоров больницы?

– Кто знает? – Он улыбнулся. – Не исключено. Я даю деньги на многие благотворительные дела и числюсь во многих попечительских советах. Трудно все упомнить.

Ник улыбнулась.

– Когда ты волнуешься, у тебя появляется особая интонация.

– Я и не замечал. – Он поморщился, потому что она сказала правду. – Прибавим это к твоей работе. Теперь будешь не только переводить, но и сообщать, когда у меня появляется эта интонация.

– Не буду, я ухожу с работы.

– Никуда ты не уходишь, – спокойно проговорил он. – У нас контракт.

– Нет у нас никакого контракта. Мы ничего не подписывали.

– У нас словесное соглашение. Такого рода соглашения приравниваются к контрактам. Ты что, рискнешь порвать контракт с человеком, способным напугать тирана местного значения?

Взгляды их встретились. В глазах Ник еще стояла боль; лицо было бледно. Что промелькнуло на ее лице: гримаса боли или подобие улыбки?

– Сэр?

– Да? – поднял глаза на регистраторшу Александр.

– Доктор сейчас выйдет.

– Ортопед, – проговорил он, поднимаясь с Ник на руках.

– Главный ортопед, – поправила женщина из регистратуры, а Ник зарылась лицом в шею Александра, и ему показалось, что на этот раз она действительно улыбнулась.

Ссадины на лице Ник оказались липовыми. Ссадины, как пояснил врач, не выступают так быстро. Это просто подтеки грязи, и сестра, ассистировавшая доктору, аккуратно стерла их с ее лица тампоном со спиртом.

Врач осмотрел ее зрачки и сообщил Александру, что с ними все в порядке. Это касательно ее координации. Шока тоже не было. Просто она замерзла.

Медсестра выставила его ненадолго из палаты, чтобы снять с Ник мокрую одежду и переодеть в больничную ночную рубашку, халат и закутать в одеяло.

Когда Александр вернулся, сердце его сжалось при виде Николь. Его свирепая киска была похожа на потрепанную жертву кота. Он поцеловал ее в лоб, сел на стул около кровати и держал ее за руку, пока врач осматривал лодыжку. Тот действовал с профессиональной осторожностью, но Ник сжала губы и вскрикнула от боли.

Александр чуть не взбесился.

– Вы что, коновал? Вы же ее мучаете.

– Я все делаю, чтоб не причинить ей боль, мистер Татакис.

Ник задержала дыхание и вонзила ногти в его ладонь.

– Черт побери, – снова взорвался Александр, – нельзя ли поаккуратней!

Врач бросил на него взгляд.

– Послушайте, мистер Татакис. Вы либо сидите тихо, либо подождите в коридоре, пока я не закончу осмотр.

Александр хотел было обругать врача и сказать ему, что не привык, чтобы ему приказывали, но его остановила Ник, с мольбой посмотревшая на него. Он сдался и больше не пытался вмешиваться, даже когда ее повезли на рентген, а его не пустили в кабинет. Когда врач вышел, Александр вышагивал по коридору.

– Ну как? – набросился он на врача.

– Не выпьете ли вы со мной чашечку кофе, мистер Татакис? День был очень тяжелый.

Александр нетерпеливо схватил его за локоть.

– Сначала скажите, что с ней. Врач устало вздохнул.

– Мисс Колдер вывихнула лодыжку. Сильное растяжение.

– Что это значит?

– Возможно, разрыв связок. Это болезненно и требует времени на выздоровление.

– Но это не перелом?

– Нет-нет, лодыжка не сломана. Надо сказать, ей повезло. Сильное растяжение связок иногда требует хирургического вмешательства.

Александр закрыл глаза. Он вспомнил, как разозлился, узнав, что Николь убежала в ночь, и как злость сменилась ужасом, когда она шагнула чуть ли не под колеса его машины.

– Это все из-за меня, – с горечью проговорил он. – Она сошла с тротуара. Шел дождь, а я ехал слишком быстро…

Врач кивнул.

– С ней будет все в порядке, – мягко заметил он.

– Я хочу, чтобы вызвали лучшего хирурга. И мнение второго врача. Не обижайтесь, доктор, но прежде, чем ее будут оперировать…

– Ее не будут оперировать, – еще мягче произнес врач. – Я же сказал, мисс Колдер в рубашке родилась. Травма болезненная, но не опасная. Придется ей несколько дней побыть с перевязанной лодыжкой, и я кое-что пропишу, что полагается при сильном растяжении. Скоро она будет как огурчик.

Александр уставился на него.

– И это все?

– Все. Медсестра наложит эластичный бинт. – Он похлопал Александра по плечу. – С вашей дамой все в порядке, мистер Татакис.

– Она работает у меня, – быстро отреагировал Александр. – Это моя переводчица. У меня словно камень с души свалился, доктор. Спасибо. И я счастлив слышать, что ей ничто не грозит.

– Я тоже счастлив, а теперь, простите меня, но, если вы не возражаете, я поеду домой, а то жена меня ждет не дождется.

– Конечно, конечно, – улыбнулся Александр, пожимая ему руку. – Чем я могу вас отблагодарить?

– Вы бы могли позаботиться через совет директоров об увеличении штата, чтобы мы здесь так не перегружались.

– Считайте, дело сделано.

– И вот еще что. Ради вас и пациентки… успокойтесь, прежде чем повезете ее домой.

– Так я могу забрать ее?

– Если не хотите, чтобы она провела ночь у нас.

– Я отвезу ее домой, – твердо заявил он, постаравшись скрыть охватившую его радость.

Ему выдали флакон с таблетками и велели давать по одной каждые четыре часа, если будет боль.

Сейчас у нее боли не было. Вероятно, действовало то, чем они ее напичкали. Александр понял это по ее странной улыбке. Она была все еще в больничном одеяле, халате и рубашке. Сиделка вручила ей пакет с промокшей одеждой и заверила его, что он может не торопиться возвращать больничные вещи.

– Ну, поехали, – сказал Александр и снова взял ее на руки.