Меняющие Суть - Сергеева Ольга И. - Страница 79

Раз весна пришла, знать зима долой!

Хороводом лиц свадьба - пир хмельной.

Все желали нам год за годом жить,

Счастье чаркой пить, да детей растить!

А потом был дом, да за речкой луг.

На двоих постель, ни души вокруг...

Только счастье ведь как сирень цветет:

Лишь коснись ее - мигом опадет!

Так случилось вдруг в тот вечерний час.

Стук копыт тогда потревожил нас.

Кай'я Лэ не слышала ни строчки. Она прижала ладони к лицу, словно пыталась заставить себя перестать видеть снова и снова вздымающиеся в черное небо ярко-рыжие лепестки пламени. Занила сама разожгла этот костер, прикоснулась факелом к аккуратно сложенной поленнице в человеческий рост высотой, на самом верху которой все также в негнущейся от золота парче лежало тело Натары. Дрова были щедро политы маслом, и пламя вспыхнуло стремительно, обдав жаром руки и лицо Занилы. Но она даже не подумала отстраниться, словно не чувствуя его. Так и стояла, пока кто-то из оборотней - она даже не заметила кто - не заставил ее отступить.

За дверьми гонец, его в мыле конь.

"Меня князь послал", - так сказал нам он.

Свиток с сургучом протянул вперед.

Мужа моего к себе князь зовет.

Буря летняя, страшная гроза...

То на земли к нам вдруг война пришла!

Вот и князь теперь собирает рать,

На пути врага чтобы грудью встать.

Так сказал гонец да умчался вдаль,

Только счастье ведь он с собой забрал!

Ночь та темная коротка была.

А рассвет настал - провожать пошла.

А огонь пожирал дрова. Сначала облизывал их, словно пробуя на вкус, прикасался к ним тонкими цепкими пальчиками, а потом, словно решив, что эта еда ему вполне по нраву, с бешеным ревом набрасывался, вгрызался... И уже не вырвать добычу из его жадной пасти! Она принадлежит ему по праву: смолистое дерево и то, что на нем, в негнущейся золотой парче...

На околицу с милым вышла я.

"Ты не плачь, - сказал. - Ты дождись меня!

Мой клинок остер и верна рука.

А разлука нам будет коротка!

Осень не успеет листвы позолотить,

Я вернусь домой - будем дальше жить.

Слез не лей, жена, много не горюй..."

В губы сладкие крепок поцелуй...

Время вышло. Конь копытом бьет.

На войну тот конь седока зовет.

Оглянулся он, да вскочил в седло.

Шпоры в бок коню - только пыль столбом.

А потом был еще один костер. Поленница такой же высоты, только тело на ее вершине маленькое. Как еще одно напоминание о том, кого именно они этой ночью предают огню. Как будто хоть кто-то из стаи мог забыть!.. А пламени было все равно. Оно ревело точно также. И искры ядовитыми светляками вгрызались в черный бархат неба. Оборотням, окружившим костер, ослепленным близким пламенем, даже звезды на нем были не видны, словно огонь добрался и туда, сжег их дотла, потому что на земле ему было мало пищи!

Так осталась я у ворот стоять,

На закат смотреть, да о нем скучать.

Вспоминать слова, что сказал мне он.

Лишь бы с губ моих не сорвался стон...

Ох, по ниточке - по реке.

Да по ниточке - по тропе.

По ниточке - по волосу.

По ниточке - по голосу.

Сквозь сырой туман.

Сквозь густой бурьян.

Я приду к тебе.

Ты дождись меня!..

А потом поленницы рухнули, сложившись с протяжным стоном. На несколько минут пламя взметнулось еще выше, разгораясь еще ярче, но никто не собирался его больше кормить. Этой ночью оно уже получило свою добычу. И только угли, ярко-алые, словно кровь, еще долго мерцали в темноте - будто глаза, следящие за оборотнями, напряженно смотрящие им вслед, когда стая отвернулась от них, чтобы уйти в дом.

Время быстрое речкой вдаль бежит.

Имя милого на устах дрожит.

Вот и лето уж на лугах цветет.

Лишь грозой вдали все война идет.

День за днем спешит - за зарей закат.

Только милого я все жду назад.

Зеленей трава, ярче маков цвет.

Никаких вестей от него лишь нет!

А однажды я вышла за порог.

Словно померещилось, кто меня зовет.

Ритуальная зала в самой глубине дома была уже готова, та самая, где год назад Занила принимала клятву крови. Она не использовалась с того времени, и вот теперь понадобилась вновь. Лука ждал Кай'я Лэ там. Он стоял возле каменного алтаря. Он не был связан, и никто из оборотней не держал его. Он сам выбрал свою судьбы, призвав право верности, и не ему теперь отказываться от нее. И костры, унесшие свободные отныне души в небо, он тоже видел.

Пригляделась вдаль да и обмерла,

Как узнала я серого коня.

На спине коня странный груз везут.

Самого его в поводу ведут.

Подошли ко мне, только прячут взгляд.

Догадалась я, когда так гладят!..

Я метнулась к ним сверток развернуть.

На того, кто в нем, я должна взглянуть.

Я по имени его стала звать.

Как же милого мне и не узнать?..

Занила подошла к Луке. Она была безоружна. Своего врага она бы заколола клинком, или когтями и клыками выпустила его кровь, но оборотню своей стаи она могла подарить только одну смерть. Ее руки легли на плечи Луки, притягивая его к себе, обнимая. Кожа оборотня казалась почти горячей, но Кай'я Лэ не позволила себе почувствовать это, опустившись на другой уровень реальности. Здесь она видела только его кружево, полное энергии, излучающее свое собственное тепло, прикасающееся к силе в ее нитях.

Только ведь ему не воскреснуть вдруг.

Не услышать мне больше сердца стук.