Загадка сапфирового креста - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 8

Все это заняло уйму времени и сил. Зато старшее поколение во всех пятерых семействах тем вечером не переставало умиляться прилежностью своих чад. А папа Ивана сказал жене:

— По-моему, переход в новую школу нашему сыну явно пошел на пользу. Ты смотри, как он занимается.

— Можно подумать, это твоя заслуга! — воскликнула Инга Сергеевна.

— Ну, наверное, и моя тоже, — не слишком уверенно отозвался отец Ивана.

— Интересно, в чем? — язвительно осведомилась мать. — Кажется, ты собирался возить его на машине через весь город в старую школу. И если бы я титаническими усилиями не переубедила тебя, наш сын так и таскался бы сейчас в Бибирево.

— Вообще-то прежняя школа была совсем не плохой, — словно бы вскользь заметил муж.

— Но эта лучше, — настаивала Инга Сергеевна. — Во-первых, совсем рядом с домом. А во-вторых, посмотри, какая там атмосфера. Иван не успел прийти, а у него уже появилась куча новых друзей. И разве он раньше ходил с таким удовольствием в школу! И потом, как он занимался. А все потому, что у них в «Пирамиде» оригинальные современные методики преподавания. Мне Катя рассказывала, сколько пришлось сил вложить. Зато и результат налицо.

— С такими спонсорами, как у нее, у каждого будет результат налицо, — откликнулся Константин Леонидович.

— Ох, Костя, — Инга Сергеевна обиделась за давнюю подругу, которая и возглавляла ныне экспериментальную школу «Пирамида». — Вечно ты сводишь все к материальным проблемам. А главное совершенно в другом: у Кати настоящий педагогический и организаторский дар.

— Не спорю, — согласился отец Ивана. — Но без денег ничего бы не вышло. Кто бы твоей Кате все оплачивал без этого латиномафиозного Ярослава Хосе Рауля Гонсалеса?

— Почему обязательно мафиозного? — Ингу Сергеевну охватило негодование. — Просто человек не забыл своих русских корней и, разбогатев, теперь поддерживает нашу культуру и образование.

— На средства, скорей всего вырученные от продажи наркотиков, — хмыкнул Константин Леонидович.

— Ах, с тобой спорить — только нервы себе трепать!

Инга Сергеевна выбежала из гостиной на кухню и загремела посудой.

На следующее утро Иван встретился у подъезда собственного дома с Марго, Варварой и Герасимом.

— Ну как? — спросила Марго.

— Вроде бы кое в чем разобрался, — осторожно ответил он.

— А я чуть не влипла, — поделилась Варя. — Настасья меня едва не заложила.

— Кто это? — не понял Иван.

— Да сестра моя старшая. Разве не знаешь?

— Не знаю, — подтвердил Иван. — Ты при мне о ней никогда не упоминала.

— Теперь узнаешь, Ваня, — проникновенным голосом произнесла Варвара. — Настасья у нас уже взрослая. Учится в МГУ. На филфаке. Романо-германское отделение. Второй курс. Так вот. Я сижу, читаю. А Настасья, как назло, целый вечер торчала в квартире. Между прочим, когда надо, её где-то носит. А тут напало на неё домашнее настроение. И стоило мне выйти на кухню попить чайку, сеструха, конечно, влезла в мои брошюрки. Я возвращаюсь, а она начала мне катать истерику. Откуда, мол, взяла, зачем, почему? В общем, взрослую решила из себя изобразить. И пригрозила, что предкам доложит. Ну а я ведь девушка такая, — с кротким видом продолжала Варя. — Меня голыми руками не возьмешь. Пришлось сеструху немного пошантажировать.

— Чем? — тут же спросил дотошный Герасим.

— Имеем чем, — уклончиво ответила Варвара. — Специально берегла на неё компромат для подобного случая. В общем, Настасья как услышала, что я могу про неё предкам сказать, так у неё педагогический пыл мигом угас. Зато она попросила дать ей почитать эти брошюры. Ну, я согласилась. Так она потом целую ночь напролет не спала. Сдается мне, сеструха кого-то приворожить решила.

— По методу Вуду? — поинтересовался Иван.

— Там и другие методы есть, — уточнила Варвара. — И приворотов описано тьма-тьмущая.

— А я, — хвастливо объявил Каменное Муму, — даже провел эксперимент с концентрацией энергии.

— И удачно? — Варя кинула на него ехидный взгляд.

— Трудно сказать, — немного смутился Герасим. — Понимаете, я все же решил, прежде чем экспериментировать на людях, испытать Арчибальда. В общем, я на нем как следует сконцентрировал энергию. Арчибальд в это время сидел с любимой кожаной косточкой. А когда он с ней сидит, к нему лучше ближе, чем на метр, не приближаться. Иначе тут же цапнет.

— Ну и?.. — полюбопытствовал Иван.

— Так не цапнул, — внес ясность Герасим. — А я, между прочим, не только к нему подошел, но и косточку отобрал.

— Как ты только на такое решился? — удивилась Марго.

— Глава вторая, — многозначительно произнес Муму. — Секреты аутотренинга.

— Значит, у тебя получилось, — обрадовался за друга Иван.

— Да как сказать, — снова впал в некоторое смущение Герасим. — Меня-то Арчибальд не тронул, зато тут же направился к отцу и укусил его. Ох, что было! — схватился за голову Муму.

— А конкретнее? — Варя очень любила такие истории.

— Ну, понимаете, сперва отец орал, что дед совершенно распустил Арчибальда, из-за чего в собственной квартире стало невозможно расслабиться. Ну, а потом дед ещё громче орал на отца. Во-первых, что это вообще-то его квартира и её дали ему за его заслуги перед наукой и обществом. А потом ещё дед сказал, что такого черствого и неблагодарного сына, как мой отец, больше на свете не сыщется. Ну и пошло. И поехало.

— Хорошо, Герочка, сконцентрировался, — наградила его аплодисментами Варя.

— Первый блин всегда бывает комом, — возразил тот. — Зато я многое понял. И, возможно, в нашем деле это нам поможет.

Ребята за разговором пересекли улицу Правды и, пройдя ещё немного по Ленинградскому проспекту, свернули во двор дома номер двадцать шесть. Там возле собственного подъезда их уже дожидался Луна.

— Ну, наконец-то, — сказал он.

— Как успехи? — осведомилась Марго.

— Полночи не спал, — признался Луна. — Зато конспект занял целую толстую тетрадь.

— Главное, чтобы с пользой, — вмешалась Варвара.

— Именно с пользой, — очень серьезно проговорил Павел. — По-моему, кое-что в этой книге напрямую связано с Ольгиным случаем.

— Тогда рассказывай, — потребовал Герасим.

— Сейчас не буду, — покачал головой Луна. — Давайте лучше на большой перемене.

— Идет, — согласились ребята и поспешили к школе. Первым уроком у них сегодня была как раз литература.

В класс они успели ровно за минуту до звонка. Кабинет литературы представлял собой не совсем обычную школьную аудиторию. Поклонница самых передовых и современных методов преподавания, Ольга Борисовна обставила класс соответственно своим взглядам. Парты располагались тут не рядами, а полукругом, огибая подковой учительский стол. По глубокому убеждению классной руководительницы, таким образом достигалась неформальная атмосфера в отношениях между преподавателем и учащимися, что позволяло последним наилучшим образом воспринимать материал.

По стенам кабинета литературы были развешаны крупноформатные портреты писателей всех времен и народов, окантованные в массивные рамы с позолоченной лепниной. Под каждым из них красовалась какая-нибудь из крылатых фраз автора, искусно выгравированная на медной табличке. Под Пушкиным, например, значилось: «Учись, мой сын: наука сокращает нам опыты быстротекущей жизни! «Другие цитаты отличались не меньшей выразительностью. Например, под портретом Тургенева было почти полностью процитировано его известное стихотворение в прозе о «великом, могучем и прекрасном» русском языке. Правда, текста оказалось так много, что гравер вырезал его петитом, и разобрать все это можно было лишь с близкого расстояния. Но Ольгу Борисовну подобное обстоятельство ничуть не смутило. «Наоборот, в ребятах это возбудит любопытство, — повторяла она. — Поэтому каждый непременно подойдет и прочтет».

Вбежав в класс, Команда отчаянных уселась, как всегда, рядом. И почти тут же вошла Ольга Борисовна. Сразу бросалось в глаза, что она явно чем-то расстроена. Лицо было бледно, взгляд какой-то потухший.