Загадка подслушанных разговоров - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 24

— Слушай, Варька, он не помрет от перенапряжения?

Но Варя, в отличие от Марго, не встревожилась:

— Понимаешь, Муму сейчас злой, а на сердитых, как известно, воду возят. И вообще, — звонко расхохоталась она, — не мешай Герасиму попадать в Книгу рекордов Гиннесса.

Денек стоял превосходный. Выглянуло солнце. Свет его, пробиваясь сквозь заснеженные сосны и ели, ложился причудливыми неровными бликами на сияющий белизной снег.

— Красота, — замедлив ход, огляделся Илья Маркович.

— Ну, — подтвердил второй отец-близнец. — Сюда бы сейчас видеокамеру.

Шедшим позади ребятам было сейчас не до красот природы. Они страшно досадовали, что отцы-близнецы вынудили их остановиться. Один лишь Каменное Муму продолжал бодро нестись вперед. По сему поводу Баск заметил:

— Вот гад, Герасим, знал, когда обгонять. А Илюшка с Кирюшкой весьма бесцеремонно обратились к своим отцам:

— Ну, чего встали? Кросс так кросс. Смотрите, как Герка-то вас обошел.

— И впрямь, — Кирилл Маркович посмотрел вслед удаляющейся спине Герасима.

— Вот это парень, — в свою очередь изумился Илья Маркович. — А говорили, у него чего-то не то с равновесием. Ну-ка, брат, нажмем, не посрамим семью Ряжских.

И, мигом забыв о лесных красотах, отцы-близнецы ринулись вслед за Каменным Муму. Команда отчаянных, Баск и братья поспешили следом.

Герасим будто и впрямь решил войти в Книгу рекордов Гиннесса. Отцы-близнецы никак не могли его догнать.

— А говорил, на лыжах не может, — удивлялся Кирюшка.

— Наш Герочка все может, — откликнулась Варя, — но только когда это ему самому нужно.

— Так, ребята, — чуть замедлив ход, Павел обернулся к остальным. — Внимание. Приближаемся.

Но ещё прежде чем лыжня вывела их на проселочную дорогу, за елочками, растущими по обочине, раздался громкий голос то ли Ильи Марковича, то ли Кирилла Марковича:

— А вы случайно не знаете? Тут такая синяя машина стояла. Они сумели завестись и уехать?

Друзья выскочили на дорогу. Каменное Муму и оба отца-близнеца стояли возле машины. Только машина была совсем другой, чем прежде. Теперь на дороге вместо джипа «Паджеро» стояла бордового цвета «Нива». Ребята переглянулись. О совпадении не могло быть и речи. Ясно, что из той и из другой машины ведется слежка за Леонидом. Окошко двери водителя медленно опустилось. Луна с удивлением отметил, что стекла у «Нивы» тоже тонированные. В окне показалось крайне неприятное и недовольное лицо молодого мужчины.

— Вы о чем? — мрачно взглянул он на отцов-близнецов.

— Да понимаете, — улыбнулся Кирилл Маркович. — Когда мы тут прошлый раз проходили, ровно на вашем месте заглох джип. Они помощь ждали.

— Ничего не знаем, — хмуро ответил водитель «Нивы».

— А вы тоже заглохли? — вырвалось у Герасима.

Похоже, его вопрос застал мужчину за рулем врасплох.

— Мы-то? — с весьма глупым видом переспросил он и вдруг скороговоркой добавил: — Стоим, потому что чуть-чуть заплутали.

Ребята вновь обменялись выразительными взглядами: мужик за рулем «Нивы» явно врал. Если заблудился, выезжай к поселку. Какой смысл торчать в такой глуши, где, скорее всего, сутки никто не пройдет мимо.

— А вам куда нужно? — тем временем поинтересовался Илья Маркович.

Мужик снова помешкал, затем ответил:

— Вообще-то нам в Красные горы.

— В Красные горы? — разом воскликнули отцы-близнецы. — Да это ещё километров десять по шоссе ехать надо. Вы слишком рано свернули.

— Нам тоже так показалось, — сказал мужик из «Нивы». — Но я был-то там всего один раз.

— Значит, плохо запомнили, — улыбнулся Кирилл Маркович. — Придется вам обратно на шоссе выезжать.

— Спасибо за информацию, — поблагодарил его молодой мужчина.

Тонированное стекло поднялось. Машина отъехала. А отцы-близнецы призвали всех остальных продолжить лыжный поход.

Весь обратный путь до Изумрудова Герасим плелся в хвосте колонны, не переставая сетовать, что у него болят руки, ноги, а также весь остальной организм и вообще он, наверное, скоро умрет. Жестокосердная Варя и тут не перестала над ним измываться. По её словам, Герасим мог умирать совершенно спокойно, ибо она, Варвара, приложит все усилия, чтобы его несравненный подвиг на лыжах запечатлели на страницах Книги рекордов Гиннесса. Также Варя клятвенно обещала, что на памятнике, который украсит могилу Муму, будет высечено золотом: «Героически погиб во цвете лет от лыж».

Герасим до того обозлился, что у него возникло четвертое дыхание и он догнал Варю. Стоило ей взглянуть на него, как она смиренно произнесла:

— Все, все, Герочка. Молчу, молчу.

— То-то же, — грозно изрек Муму и, жалобно охнув, снова отстал.

Впрочем, к тому моменту, когда путешественники поравнялись с воротами Изумрудова, у всех, исключая отцов-близнецов, вид был далеко не бодрый. Однако, прежде чем провести ребят на территорию поселка, Илья Маркович участливо осведомился:

— Ну, накатались? А то, может, ещё кружочек?

— Нет, спасибо! — с ужасом выдохнула вся компания.

— А ты как насчет того, чтобы еще? — повернулся Илья Маркович к брату. — Уж больно денек хороший. Когда теперь удастся?

— Я «за», — поддержал его отец-близнец.

— Тогда дуйте на территорию, — обратился Илья Маркович к Илюшке с Кирюшкой. — А мамам передайте, что мы вернемся через часок.

И отцы-близнецы вновь скрылись в лесу.

— Охота же им, — уже оказавшись на территории Изумрудова, с изумлением произнес Герасим.

— Они у нас на лыжах любят, — отозвался Кирюшка.

— Спорт уважают, — добавил Илюшка. — Слушай, Баск, говори наконец, что там на кухне у Леонида творилось.

— Ой, — Сеня схватился за голову. — Там был очень длинный разговор. Пересказывать нет никакого смысла. Но я теперь почти знаю, где они живут.

— Что значит почти? — немедленно встрял Герасим. — Одно из двух: либо ты знаешь, либо не знаешь. А «почти» не считается.

— Если ты, Мумушечка, сейчас же не заткнешься, мы тебя снова на лыжах отправим, — пригрозила Варя.

— В общем, так, — продолжил Баск. — Из разговора по радио выяснилось, что Леонид и его семья — соседи Кирсанова.

— А кто такой Кирсанов? — немедленно поинтересовался Павел.

— Кирсанов — знакомый моего папандра, — пояснил Сеня. — И я знаю, где находится его дом.

— И где же? — не унимался Каменное Муму.

— На Шоколадной улице, — ответил Сеня.

— А почему она Шоколадная? — зануднейшим голосом осведомился Муму. — Названьица тут у вас.

— Да потому что в начале этой улицы стоит дом Коркулева, — тоном экскурсовода проговорил Сеня. — Знаешь, наверное, конфеты «Коркулев». Рекламу все время по телевизору крутят.

— Знаю, — вмешался Луна. — Классные конфеты.

— Ну вот, — продолжал Сеня. — И дом он себе построил классный такой, как будто из шоколада.

— Я смотрю, Коркулев этот весь в шоколаде, — фыркнула Варя.

— Типа того, — подтвердил Баск. — В общем, Кирсанов живет на Шоколадной улице, а Леонид где-то рядом с ним. Только вот теперь вопрос, в каком из трех домов?

— Почему из трех? — поинтересовался Луна.

— Потому что два соседа у Кирсанова по бокам, а ещё один — сзади, — сказал Баск. — Придется нам вычислять.

— А с чего ты так уверен, что Кирсанов ближайший сосед Леонида? — спросил Иван.

— Леонид начал жене рассказывать, что выходит, мол, он во двор машину прогреть, а за забором Кирсанов снег вокруг дома чистит. Леонид ещё удивился, на фига ему это самому делать? А Кирсанов ответил, что у него такая разминочка, вместо зарядки. Теперь сами прикиньте, кого, кроме ближайшего соседа, можно увидеть через забор?

— Смотря какой забор, — Герасим впал в очередное занудство. — У иных тут такие ограды… Вообще ничего и никого не увидишь.

— Тогда, следуя твоей, Мумушечка, логике, Леонид даже ближайшего соседа бы не увидел, — откликнулась Варвара.

— Хватит попусту препираться, — Луна решительно пресек прения сторон. — Если Леонид не только увидел Кирсанова через забор, но ещё и поговорил с ним, значит, они и впрямь ближайшие соседи.