Загадка подслушанных разговоров - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 14

— Валяй! — поддержал его брат.

— Слушайте, — спохватился Луна. — А этот Леонид никак свою жену не называл?

— Называл, — ухмыльнулся Кирюшка. — Сначала дурой, а потом ещё — курицей!

— Сам ты курица, — хмыкнул Луна. — Меня имя интересует.

— Имя тоже было, — ничуть не смутился Кирюшка. — До того как они окончательно разругались, Леонид её то ли Люшей, то ли Нюшей назвал.

— Замечательное имя! — захлопала в ладоши Варя.

— Это не имя, а сокращение, — посчитал своим священным долгом уточнить Герасим.

— Вот спасибо тебе, Мумушечка! — с наигранным восторгом воскликнула Варвара. — А я-то сама не догадывалась.

— Так все-таки Люша или Нюша? — Павел пытался тем временем установить хоть какую-то истину.

— Если бы он не толкнул меня в сугроб, — Кирюшка указал пальцем на брата, — то я смог бы расслышать точнее. А теперь не знаю.

— За-ме-ча-тель-но! — проскандировала Варвара. — Теперь у нас вариантов уйма. Маму Сашеньки с равным правом могут звать Татьяной…

— Почему Татьяной? — удивился Иван.

— Татьяна-Танюша-Нюша, — пояснила она, — а также Анна-Анюта-Нюша, — продолжала Варя. — Мария-Маня-Манюша-Нюша. Теперь переходим к Люше, которая может образоваться от полных имен Елена, Ольга, Лилия, Лия и так далее.

— Полная чушь, — проворчал Герасим. — Дальше можешь не продолжать. В общем, слушаем мы с вами их, слушаем, а ничего не знаем.

— Пошли лучше на детскую площадку, — поторопили братья. — Может, хоть Сашеньку с бабушкой там обнаружим.

— А сколько лет Сашеньке? — вдруг спросил Кирюшка.

— Мы-то откуда знаем, — откликнулся Иван.

— Нам, Кирюша, даже неизвестно, какого этот Сашенька пола, — уточнила Варя.

— Насчет пола, конечно, ничего не скажу, — вмешалась Марго. — Но возраст прикинуть можно. Судя по тому, что Сашенька ничего не говорит, зато много ревет, ему не больше двух лет.

— Молодец. Это все-таки версия, — Илюшка наградил Марго одобрительным взглядом.

Однако, поравнявшись с детской площадкой, вся компания убедилась: вычислить Сашеньку будет совсем не просто. Площадка просто кишела детьми, мамами, бабушками и нянями. Гвалт стоял жуткий. Кричали взрослые, верещали дети. Кто-то из них с кем-то дрался. Кто-то убегал, и за ним в панике неслась встревоженная мать. А один малыш в розовом комбинезончике, разлегшись поперек дорожки, сучил ногами и руками и при этом неутомимо орал басом: «Не хочу-у домой! Не хочу-у!»

— Нда-а, — протянул Герасим. — И как, интересно, мы среди всего этого найдем Сашеньку?

— Методом дедукции, — отозвалась Варя.

— По-моему, дедукция тут бессильна, — не воодушевился Муму. — Для нас этот Сашенька вообще терра инкогнита.

— Чего? — уставились на него почти близнецы.

— Неизвестная земля, — сурово глянув на них, Муму перевел с латыни на русский.

— Подумаешь, — отмахнулся Кирюшка. — Была неизвестная, станет известной.

— Значит, так, — снова заговорила Варя. — Поскольку, как совершенно верно заметил наш дорогой Мумушечка, ребенок Сашенька для нас эта самая терра, будем вычислять бабушку.

— Она для нас точно такая же терра, — заспорил Герасим. — Имени её мы не знаем. Как она выглядит — тоже.

— Зато мы знаем, что она пенсионерка, — сообразила Варвара.

— Ума палата, — хохотнул Герасим. — Мы чего, по-твоему, будем у них пенсионные удостоверения спрашивать?

— Совсем нет, — спокойно ответила она. — Тут вообще взрослых не больше пятнадцати человек. Половина из них — мамы или молодые няни. И те и другие по возрасту никак не тянут на Сашенькину бабушку. То есть таких, которые нас интересуют, остается…

Варя, внимательно глядя на площадку, начала считать.

— Остается всего лишь семь человек, — наконец сообщила она. — Причем двое из этих, — Варя выразительно покосилась на совсем пожилых женщин, — тоже наверняка не Сашенькины бабушки. Как мы с вами слышали по радио, это женщина ещё очень живая и энергичная. То есть нам надо проверить только пять человек. Добавлю, что, как мы установили, Сашеньке не больше двух лет. Теперь смотрите. Вон сидят две бабушки или пожилые няни. Их дети в колясках. Для Сашеньки в принципе вполне подходит. С них мы, пожалуй, и начнем.

— Молодец, — похвалил её Луна. — Пожалуй, лучше всего туда подойти вам с Маргаритой. А вы, — обратился он к остальным, — возьмите на себя трех остальных бабушек. Первым делом прикиньте: подходят ли дети, с которыми они гуляют, под предполагаемый возраст Сашеньки.

— Не слишком ли много ты от нас хочешь? — спросил Герасим. — Я, например, в этих маленьких детях вообще ничего не понимаю. Мне что два года, что четыре.

— Держите меня! — закатила глаза Варя. — Я ушам своим не верю! Наш Герочка признался, что он, оказывается, чего-то не понимает.

— Варвара! — Муму свел брови к переносице. — Сейчас не время для твоих шуток. Пора заниматься делом. А я действительно не понимаю, как должен выглядеть двухгодовалый ребенок.

— Герочка, это не важно, — сказала Варвара. — Ты хоть попытайся установить, какие дети у этих трех бабушек. А потом просто подойди и спроси: «Деточка, как тебя зовут?»

— Вот именно. — Луна ободряюще подмигнул Герасиму. — Будешь у нас сегодня другом детей.

— Вот спасибочки тебе большое, — Каменное Муму сделался мрачнее тучи. — Век не забуду.

— Ну, Варька, пошли? — Марго посмотрела на подругу.

— Попробуем, — кивнула Варвара, и они, не торопясь, направились к коляскам.

В первой из них лежало до того закутанное существо, что разглядеть его почти не представлялось возможным. Невзирая на это, Варя с восторгом защебетала:

— Ой, какой маленький! Маргарита! — призвала она в свидетели подругу. — Смотри, до чего хорошенький!

— Хорошенькая, — тут же поправила бабушка. — Это наша Светочка. Нам два месяца!

— Замечательный ребенок! — В голосе Варвары усилились восторженные интонации.

Светочкина бабушка расплылась в довольной улыбке. Марго и Варвара из вежливости отпустили ещё несколько комплиментов закутанной Светочке. Затем переместились к другой коляске. Едва заглянув туда, Марго в ужасе отпрянула. Из толстого одеяла выглядывала собачья морда.

— Эт-то кто? — Маргарита не нашла ничего лучшего, как спросить у хозяйки.

— Пусечка, — с грустью откликнулась пожилая женщина. — Порода — болонка. Ей в этот Новый год как раз двадцать лет исполнилось.

— А почему вы её в коляске возите? — спросила Варя.

— У ней от возраста ноги мерзнут, а дышать свежим воздухом надо, — отвечала хозяйка. — А так-то вообще Пусечка по дому даже бегает.

— Понятно, — кивнули девочки и обменялись выразительными взглядами. Было ясно: обе бабушки с колясками полностью отпадают. Оставалась надежда на друга детей Муму.

Как немедленно убедились девочки, Герасим уже вовсю действовал. Опустившись на корточки перед карапузом в желтом комбинезоне, он елейным голосом осведомился:

— Мальчик, мальчик, как тебя зовут?

Карапуз, словно задумавшись, набрал в лопатку побольше снега и метко пульнул его в скуластое лицо Герасима. Тот, вскочив на ноги, начал отряхиваться. Ребенок звонко расхохотался. Герасим, сурово глянув сверху вниз на микроскопического забияку, вдруг гаркнул во весь голос:

— Я спрашиваю: тебя как зовут?

Ребенок вздрогнул, нижняя губа его обиженно выпятилась, и он разразился горестным ревом.

— Женечка! — бабушка коршуном бросилась со скамейки на место происшествия. — Ты чего, хулиган, маленьких обижаешь? — накинулась она на Герасима.

— Пйохой! Пйохой! — ощутив поддержку, закричал Женечка. — Дядя пйохой!

— Это не я плохой! — возмутился Каменное Муму. — А у вас внук распущенный. Он в меня снегом кидался!

— Да, да, Женечка! — подхватила бабушка на руки внука. — Плохой дядя. Злой.

У Каменного Муму от негодования потемнело в глазах, и он возопил:

— Выбирайте, пожалуйста, выражения!

— Хам! — не отпуская ребенка, воскликнула бабушка.

— Вот, вот! — подскочила к ним вчерашняя бабушка. — Эти самые охламоны моего Сашеньку чуть не задавили!