Загадка ловких мошенников - Иванов Антон Давидович - Страница 6

— Тебя послушать, я все неправильно делаю! — тут же отреагировал он на реплику жены. — Потвоему, мне было нужно его отпускать в самый разгар сезона?

— Боренька, успокойся, — уже жалела, что затеяла этот разговор, Нина Ивановна. — Лучше переоденься, и давайте ужинать.

— Давно бы так, — немного тише отозвался Борис Олегович.

Он направился в спальню, чтобы поменять деловой костюм на джинсы и майку. По дороге глава семейства заглянул в комнату сына. Тот, сидя на кровати, уткнулся в учебник.

— Занимаешься? — спросил отец. Мальчик кивнул.

— И это правильно, — улыбнулся Борис Олегович. — Тебе всего два года до поступления в институт осталось.

— Знаю, папа, — отвечал мальчик.

— Я, помню, как раз в твоем возрасте взялся за ум, — продолжал глава семейства Беляевых.

— У вас же вроде в девятом классе экзаменов не было, — удивился сын.

— Зато в восьмом были. И в десятом, — ответил отец. — И я очень серьезно…

Тут он в смущении умолк. Не делиться же с сыном воспоминаниями, как он, Беляев-старший., половину экзаменов на аттестат зрелости сдал при помощи очень качественных шпаргалок, которыми щедро снабжали класс два первых ученика.

— Папа, ты что-то хотел мне сказать? — не сводил глаз с отца Олег.

— Я хочу сказать, что хорошо подготовился к поступлению в университет, — на сей раз был вполне искренен Борис Олегович. — И все экзамены сдал на пятерки. Чего и тебе, Олежка, желаю. А сейчас я переоденусь, и будем ужинать.

Развязывая на ходу галстук, Борис Олегович деловито направился в спальню. Олег облегченно вздохнул. Кажется, гроза миновала. Дело в том, что когда Беляев-старший. бывал в таком настроении, его любимой темой становилась детективная деятельность Компании с Большой Спасской. Стоило Борису Олеговичу об этом вспомнить, как он принимался метать громы и молнии. В общемто, его можно было понять. Последние расследования оказались довольно опасными. Ясное дело, родители волновались. И каждый раз брали с детей честное слово, что больше они в подобные авантюры пускаться не станут. Но проходило время, и все начиналось вновь.

Беляев-старший. застыл как изваяние посредине комнаты.

На нем были только трусы и носки. Держа в левой руке несколько долларовых купюр, Борис Олегович смотрел на них с таким видом, будто бы видел доллары впервые.

— Боря, Олежка! Ужинать! — прервала размышления мальчика Нина Ивановна.

Олег выбежал из комнаты. В это время из родительской спальни раздался душераздирающий вопль. Затем разом все стихло.

— Папа! — кинулся в спальню мальчик.

— Боренька! — запыхавшись, вбежала в комнату Нина Ивановна.

Беляев-старший. застыл как изваяние посредине комнаты. На нем были только трусы и носки. Держа в левой руке несколько долларовых купюр, Борис Олегович смотрел на них с таким видом, будто бы видел доллары впервые.

— Боренька, не молчи! Ответь что-нибудь! — с мольбою взирала на мужа Нина Ивановна.

— Папа, тебе что, плохо? — спросил Олег.

Лицо Беляева-старшего вдруг сделалось пунцово-красным. Однако он по-прежнему не произносил ни слова. И продолжал с интересом разглядывать доллары.

— Вызывай, Олег, «Скорую*! — закричала Нина Ивановна. — У отца, по-моему, гипертонический криз.

Мальчик кинулся к телефону, но дойти не успел. Его остановило громоподобное восклицание папы:

— К черту «Скорую помощь»! Олег вернулся в спальню.

— Нина! — протянул жене деньги Борис Олегович. — Это что, пятьсот долларов?

— Боренька, ты бы полежал, — ответила Нина Ивановна.

— Тебя о чем спрашивают? Отвечай, сколько тут долларов? — взревел муж.

Жена взяла у него из рук деньги.

— Тут, Боренька, только пять долларов, — пересчитала купюры мама Олега. — Пять однодолларовых бумажек.

— Значит, со зрением у меня, по крайней мере, все в порядке, — с некоторой даже радостью отметил глава семейства Беляевых. — И с головой вроде тоже. Я уж было решил, что схожу с ума.

.— Почему? — хором осведомились жена и

сын.

— Потому что совсем недавно их было пятьсот, — указал на купюры папа Олега.

— Как это пятьсот? — удивилась Нина Ивановна.

Лицо Беляева-старшего вновь стало краснеть.

— Боренька, только ты не волнуйся, пожалуйста, — скороговоркой проговорила Нина Ивановна. — Лучше пойдем ужинать.

— У меня только что было тут пятьсот долларов, — повторил папа Олега.

— Но это пять долларов, — отозвалась жена. — Может, ты, Боренька, перепутал?

— Я никогда ничего не путаю! — мигом вскипел глава семейства Беляевых. — А однодолларовых купюр у меня вообще не было!

— Как же они к тебе попали? — заинтересовался Олег.

Отец какое-то время молчал. Затем выкрикнул:

— Ограбили! Меня ограбили эти подлецы!

— Какие подлецы, Боренька? — всплеснула руками Нина Ивановна.

— В Склифосовского! — совсем разбушевался отец.

— Я так и знала! — навернулись слезы на глаза у Нины Ивановны. — Давно уже замечаю, что у тебя со здоровьем плохо! И вот ты уже втайне от меня обращаешься к врачам. Скажи, Боренька, что с тобой?

— К черту врачей! — затопал ногами Борис Олегович. — Говорю же, меня ограбили.

— Наверное, в частную клинику обращался, — высказал предположение сын. — И там с него чересчур много денег содрали.

— Никуда я не обращался! — налились кровью глаза у Бориса Олеговича. — Я шел домой от метро «Проспект Мира»! По Грохольскому переулку!

— Значит, здоров, — испытала большое облегчение Нина Ивановна.

— Отстань от меня, пожалуйста, со своим здоровьем! — простонал муж. — Если так дальше пойдет, я скоро вообще умру!

— Боренька, объясни по порядку! — уже не знала, что и подумать, Нина Ивановна.

— Как я могу объяснить, если вы с Олежкой меня все время перебиваете! — продолжал бушевать Борис Олегович. — Повторяю: меня ограбили!

— Где? — спросила жена.

— В Грохольском переулке. Возле института Склифосовского.

— Там, где корпус реанимации? — решил уточнить Олег.

— Именно! — вдруг громко расхохотался отец. — Реанимировали мои денежки!

— Ты имеешь в виду врачей? — окончательно запуталась Нина Ивановна.

— При чем тут врачи? — Беляев-старший. в изнеможении опустился на пуфик возле туалетного столика.

— А тогда кто же, если в реанимации? — так и не доходило до жены.

— Во-первых, не в реанимации, а возле, — уточнил папа Олега. — А во-вторых, не врачи, а бандиты. Все началось с того, что передо мной упала толстая пачка долларов…

— Все ясно, — перебил Олег. — Можешь дальше не продолжать.

— Тебе ясно, а мне, например, нет, — покачала головой мама. — Продолжай, Боренька.

— Нет уж. Пусть лучше наш сын продолжит, раз он такой умный, — посмотрел на Олега отец.

— Умный — не умный, а знаю, — отозвался Олег. — Перед тобой шел парень, а потом предложил тебе поделиться находкой. Надеюсь, ты отказался, папа?

— Олег! — возмутилась Нина Ивановна. — Как ты можешь? Естественно, твоему отцу чужих денег не нужно.

— Ну, в общем-то, я хотел отказаться, но не успел, — смущенно отозвался Борис Олегович.

— Как не успел? — осуждающе посмотрела на него Нина Ивановна.

— Да молодой человек был очень напористый, а я от неожиданности растерялся, — принялся объяснять семейству Беляев-старший… — Я и рта не успел раскрыть, а парень уже говорит; «Давайте-ка посчитаем, сколько там денег».

— А деньги были в полиэтилен завернуты? — задал новый вопрос Олег.

— Нет, — покачал головой отец. — Толстая пачка. Сложена вдвое. И перетянута резинкой.

— Ясно, — несколько удивился Олег. — Видимо, это другой вариант.

— Что значит «другой вариант»? — насторожился отец. — И вообще, откуда ты все это знаешь?

— От майора Василенко, — уже клял себя за болтливость Олег. — Он говорит, по Москве много сейчас таких банд орудует.

— Нина! — с трагическим видом простер руки к жене Борис Олегович. — Haш оболтус-сын вместе со своими друзьями опять во что-то влез.