Загадка Клетчатого - Иванов Антон Давидович - Страница 7

— Вообще, не мешает, — сказала Таня. — Десять минут до звонка.

— Успеем, — махнул рукой Женька. — Хорошо, что весна. Раздеваться не надо, — уже протискиваясь в дверь, добавил он.

Ребята взбежали на четвертый этаж. Вот и родной восьмой «В». Они вошли. Весь класс почему-то чинно сидел за партами. Лишь Пашков возился сосредоточенно возле доски.

— Ты чего? — спросили ребята.

— Светланы сегодня не будет! — усиленно вытирая доску, сообщил Пашков. — Урок вместо нее проведет Лерка. Вот я и решил подготовиться. Не мешайте. А то не успею.

Лешка вновь принялся тереть доску. Остальные с большим интересом за ним наблюдали.

— Эй, Сидоров! — не отрываясь от работы, крикнул Пашков. — Постой на атасе за дверью! Если Лерка появится прежде, чем я тебе крикну, займешь ее разговором.

Мишка Сидоров послушно кинулся к двери.

— Не понимаю, с каких это пор у нас на атасе стоят, чтобы доску перед уроком вытереть? — посмотрела Катя внимательно на Пашкова.

— Смотря как и чем вытираешь, — ухмыльнулся Лешка.

Тут только пятеро друзей разглядели: в руках у Пашкова была не тряпка. Он натирал доску куском мыла.

— Сдурел, что ли? — покрутил пальцем у виска Олег.

— Сам ты сдурел! — обиделся Лешка. — Надо же Лерку как следует обкатать.

— Скоро, по-моему, тебя самого обкатают, — тоном пророка проговорил Темыч.

Пашков и впрямь был генератором почти всех «гениальных идей» восьмого «В». Роман Иванович после одной из Лешкиных шуточек вообще входил в этот класс с таким видом, будто боялся, что потолок или стены обвалятся. И вот теперь Лешка избрал практикантку Лерку, или, точнее, Валерию Григорьевну, которая уже неделю вела в их классе математику.

Восьмому «В» студентка как-то сразу не пришлась. Она показалась им существом агрессивным и недоброжелательным. Колкости и каверзные вопросы из нее так и сыпались. Класс затаился, но смолчал. На всех Лерки-ных уроках сидела математичка Светлана Сергеевна, а ее ребята любили. И вот наконец представился великолепный случай для мести.

— Может, не стоит, Лешка? — предостерег Темыч. — Лерка и так злобная.

— Как это не стоит? — дотер окончательно мылом доску Пашков. — Я, значит, работал, старался, а теперь все насмарку? Ты мне бы, Темка, еще сказал, что я должен эту доску теперь вымыть.

— И вообще, ей можно, а нам нельзя? — вскочил с места Марат Ахметов.

— Если не мы, то кто же? — передалось общее настроение класса Кате.

— Ну, если все, то ладно, — смутился Тема. — Но, вообще, это может добром не кончиться.

— Жить вообще вредно, — бодро ответил Пашков. — Но тут никакой опасности. Я все досконально продумал.

Пашков все свои трюки продумывал досконально. Жизнь, правда, частенько вмешивалась в его замыслы с неожиданными коррективами, но Лешка от этого не унывал.

— Трюк, конечно, не новый, — принялся объяснять он. — Но о нем обычно знают только опытные педагоги. А эта… Куда ей, — махнул он рукой. — Еще в институте учится. В общем, должно получиться классно.

— Она после такого вообще профессию сменит! — оглушительно захохотала Моя Длина.

— На то и практика, — серьезно заметил Пашков. — Их зачем посылают в школу? Чтобы они поняли, есть у них призвание или нет. Поэтому Лерке наше испытание только на пользу. Должна же она врубиться, что учитель — профессия трудная.

Класс внимательно слушал. После такого теоретического обоснования эксперимент с натертой мылом доской показался всему восьмому «В» не только желательным, но и вообще необходимым.

— А если она сразу поймет, в чем дело? — заволновался Марат Ахметов.

— Не каркай. Еще накличешь, — испугался Лешка. — Вдруг она больше без Светланы к нам никогда не явится. Столько сил зря пропадет.

— Лерка на горизонте! — влетел в класс со звонком Сидоров.

Все расселись по местам. Тотчас же после этого в класс широкой походкой вошла сухощавая Валерия Григорьевна. Класс разом поднялся в приветствии.

— Садитесь, — скомандовала она. Устроившись за столом, практикантка раскрыла журнал.

— Мартынов. К доске, — сказала она минутою позже.

Темыч встал с места и послушно пошел вперед.

— Не робей! — услышал он за спиной вдохновенный шепот Пашкова.

Он подошел к доске.

— Почему мел не берешь? — посмотрела на него практикантка.

— Я беру, — схватил палочку мела Тема.

— Не болтать! — крикнула Валерия Григорьевна.

— Сами же спрашиваете, — пробубнил Темыч. — А потом кричите.

По классу пронесся сдавленный смех.

— Кому сказано, тихо! — взвизгнула практикантка. — А ты пиши!

— Пишу, — застыл возле доски Тема.

— Не вижу, — свирепо уставилась на него практикантка.

— А я не слышу, чего писать, — отбил выпад Темыч.

Практикантка явно смутилась, но, быстро взяв себя в руки, проговорила:

— Итак, Мартынов, пиши: икс квадрат плюс…

— Не пишет, Валерия Григорьевна! — с искренним восхищением произнес Темыч. Мел и впрямь скользил по доске, не оставляя сколько-нибудь видимых следов.

— Ах, не пишет? — угрожающе покачала головой Лерка. — Тогда садись. Два.

Темыч разинул рот. Такого исхода он никак ожидать не мог. Лишняя двойка в конце последней четверти его совсем не устраивала.

— За что два? — принялся конючить он. — Это у вас мел не пишет. При чем тут я?

— Разговорчики! — пронзительно крикнула практикантка.

«Никогда раньше не думал, что такие злые студентки бывают, — пронеслось в голове у Темы. — Ей бы не учительницей, а старшиной куда-нибудь в армию».

— Не надо двойку, — еще раз попытался воззвать к совести практикантки он.

— Садись. Два, — сухо откликнулась та и стала искать фамилию Темы в журнале.

— Ну, погоди, Пашков, — мстительно пробормотал Тема.

Класс с большим сочувствием наблюдал за драмой, которая разворачивалась возле доски.

— Иди на место, Мартынов. Ты мне больше не нужен, — уже достала ручку из сумочки Валерия Григорьевна.

До сих пор Тема стоял у доски. В нем еще теплилась надежда на справедливость. Теперь надеяться было не на что. Практикантка уже поднесла ручку к журналу. Мальчик вздохнул и поплелся на место.

— Не пишет! — отбросила в это время ручку Валерия Григорьевна.

— Вот! Возьмите, пожалуйста! — с редкостной для себя услужливостью кинулся от предпоследней парты к учительскому столу Пашков.

— Спасибо, мальчик, — взяла у него ручку Валерия Григорьевна.

— Не за что, — вернулся на место Пашков. «Вот скотина!» — заклокотало в душе у

Темы.

Остальных тоже поступок Пашкова порядком удивил. Прежде Лешка подлостью не отличался. Обернувшись, Тема показал Пашкову кулак. Тот, похоже, угрызений совести не чувствовал. Наоборот, с довольным видом ухмылялся. Это вконец возмутило Тему, и он начал вынашивать разнообразные планы мести.

— Так, — выведя жирную двойку в журнале, оглядела класс практикантка. — Теперь к доске пойдет…

Она умолкла, скользя задумчивым взглядом по колонке фамилий в журнале.

— Васильев! — разнесся по классу ее пронзительный голос.

Женька пошел к доске.

— Может, я лучше устно? — предложил он практикантке.

— Послушай-ка, мальчик, преподаватель тут я, а не ты, — отсекла тут же возможность для вариантов учительница.

Женька с трагическим видом взял мел.

— Икс квадрат, — вновь начала практикантка.

«Нажму-ка я посильней, — решил Женька. — Вдруг получится?»

Он надавил со всей силой на мел. Брусок треснул. Одна половина его осталась у Женьки в руках. Вторая, взмыв в воздух, шлепнулась на журнал, едва на задев нос Валерии Григорьевны.

— Двойка, Васильев, — тут же последовал приговор.

Возвращаясь на место, Женька с большим осуждением поглядел на Пашкова. Тот спокойно себе ухмылялся.

— Давай врежем Лешке на перемене? — поравнявшись с Темкиной партой, шепотом предложил Женька.

— Идет, — легко согласился Темыч.

Он был убежден, что Пашкова следует наказать. Однако идти одному на активные действия против Лешки не хотелось. Тот значительно превосходил мелкого щуплого Те-мыча и ростом и физической силой.