Загадка золотой чалмы - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 12

— Тем более на фига тогда бабке такое слушать? — снова спросил Иван.

— Пока абсолютно не понимаю, — признался Павел.

— Но, видимо, ей это очень важно, — с задумчивым видом проговорила Марго.

— И откуда она вообще эту запись взяла? — Баск посмотрел на Ивана.

— Не знаю, — откликнулся тот. — Наверное, кто-то принес.

— Ванька, — вдруг оживился Луна. — Да это же самое главное! Обязательно нужно выяснить, кто твоей бабушке такое поставляет.

— Может, предки твои знают? — вмешалась Марго.

— Кстати, о предках, — резко помрачнел Иван. — По-моему, мне сегодня предстоит крупный втык. А сейчас они, наверное, квартиру обшаривают.

И он рассказал, что с ним приключилось.

— Да-а, Пуаро, — протянул Герасим. — Я был лучшего мнения о твоих умственных способностях. Надо же, совершить такую чудовищную ошибку.

— Да я просто очень торопился, — смущенно оправдывался Иван.

— Всегда надо о последствиях думать, — назидательно продолжал Герасим. — Сам же решил, что в случае чего скажешь, будто вернулся за формой для физры.

— В последний момент я растерялся, — не стал скрывать Иван.

— А что вы, собственно, так волнуетесь? — улыбнулась Маргарита. — Версия остается прежней. Ты, Ваня, забежал за формой и снова возвратился в школу. А так как времени у тебя было мало, не стал снимать ботинки. Вот и натоптал в передней и в комнатах. А Генриетта Густавовна нагородила всяких ужасов.

— Марго, ты гений! — повеселел Иван.

— Все равно готовься к втыку, — уверенно заявил Герасим.

— Это ещё почему? — не дошло до Пуаро.

— Потому что следует знать… их психологию, — Герасим явно объединял местоимением «их» все старшее поколение мира.

— Ты заставил предков поволноваться, а они такое сразу не простят.

— У тебя, конечно, Мумушечка, большой опыт со Львом-в-квадрате, — хохотнула Варвара.

— Не, Варька, он прав, — с грустью отметил Сеня, которого отец-олигарх воспитывал очень строго, можно сказать, почти по-спартански. — У тебя, Ванька, будут большие неприятности. Советую вообще скрыть, что среди дня был дома.

— А вдруг они сами догадались? — спросил Иван. — Или я кому-нибудь из соседей на глаза попался?

— Тогда просто морально готовься к репрессиям, — посоветовал Сеня.

— Уж к чему, к чему, а к этому наша Команда отчаянных всегда должна быть готова, — с большим оптимизмом произнесла Варвара.

— Нет, все-таки советую тебе молчать, — повторил Сеня.

— Тогда они с ума сойдут, — сообразил Иван. — Представляете, второй раз та же картина: кто-то входит, не взламывая замков, и смывается, ровно ничего не взяв. Вот предки и подумают, что это по моей милости. Жизни ведь потом не будет от их расспросов. Лучше уж сразу признаться. Тогда они хоть успокоятся.

— Правильно, — поддержала его Марго.

— А интересно, наши с тобой бабушки сегодня утром успели пообщаться? — вспомнил Иван.

— Я знаю столько же, сколько ты, — у Маргариты чуть вздернулись вверх уголки губ. — Может, Генриетта Густавовна моей бабушке вообще не звонила? Не прятался бы в шкафу, сам бы мог спросить.

— Ладно, — сказал Луна. — Разговаривали они или нет, Марго наверняка выяснит после уроков.

— Это уж точно, — подтвердила она. — Я все, что возможно, постараюсь вытянуть у бабушки.

После уроков Сеню сразу же увезли, а остальная часть Команды отчаянных поспешила домой. Марго не терпелось расспросить бабушку об общении с Генриеттой. А Иван торопился как можно скорей погасить страсти, которые, без сомнения, бушевали сейчас в его квартире.

Выйдя из лифта, Иван не без внутренней дрожи нажал на кнопку звонка. Дверь распахнулась.

— Входи! — рявкнул отец.

— Ты чего дома? — сын нашел в себе силы изобразить недоумение.

— А вот это, мой милый, мы сейчас у тебя и выясним, — в переднюю вышла из комнаты мать.

«Та-ак, — с тоскою отметил про себя Иван. — Уже и её вызвали. Ну, я и влип».

— Предки, а что это вы оба дома? — он вновь разыграл полное удивление.

— Ты раздевайся и проходи, — сухо бросил в ответ Константин Леонидович. — Разговор предстоит серьезный.

— Да что вы меня пугаете! — воскликнул Иван на сей раз с ненаигранным возмущением.

— И не думали пугать, — откликнулась мама. — Просто, похоже, у нас в квартире вновь кто-то побывал.

— Побывал? — Ивану казалось, что сознаваться ещё рановато. — Неужели обокрали?

— Ну, обокрали, это, по-моему, сильно сказано, — немного смутился Константин Леонидович. — Однако кое-что унесли. В милиции говорят: «Очень странная кража».

— Кража? — такого Иван никак не ожидал. — А что сперли?

— Да понимаешь, — ещё сильнее смутился отец. — Только твой плейер. Остальное все цело.

— Мой плейер? — остолбенел Иван. — Да никто его не крал. Он у меня.

— Генриетта Густавовна! — лютым зверем кинулся Константин Леонидович к выглядывающей из своей комнаты теще. — Что же вы нам голову морочили? «Уходила, лежал на столе. Пришла — украли».

— Ах, никого я не морочила, — жалобно и одновременно обиженно отозвалась бабушка Ивана. — Он у Вани на столе перед моим уходом лежал. Я ещё одолжила его послушать. Но потом на место вернула, а теперь его нет.

— Ну да, — с издевкою произнес отец. — Значит, он лежал на столе и одновременно был с Иваном в школе?

— Все гораздо проще! — Иван поторопился внести ясность. — Я во время большой перемены забегал домой и взял плейер. Нам с ребятами нужно было кое-что послушать.

— Ты? Забегал? — поднялась дыбом ярко-рыжая шевелюра отца.

— А что такого? — спросил Иван и, несколько погрешив против истины, добавил: — Забежал всего на минутку. Бабушки не было.

— А почему не предупредил? — взревел Константин Леонидович.

— Кого? — вытаращился на него сын. — Ведь в квартире никого не было.

— Мог бы мне позвонить, — откликнулся отец.

— Во-первых, я торопился обратно в школу, — объяснил Иван. — А во-вторых, зачем?

— Затем, что у нас с матерью после того случая душа не на месте! — метал громы и молнии Константин Леонидович. — Если бы ты думал о ком-нибудь, кроме себя, то догадался бы позвонить и нас успокоить!

— Па, но откуда мне могло прийти в голову, что вы подумаете, будто это был не я, а кто-то чужой. И вообще, с чего вы это взяли?

Константин Леонидович перевел яростный взгляд с сына на тещу:

— С того, что твоя родная бабушка не может отличить следы родного внука от следов грабителей!

— Ну, конечно! — захлебнулась от возмущения Генриетта Густавовна. — Теперь, оказывается, я во всем виновата. А между прочим, вы, Константин, тоже на следы смотрели и не отличили.

— Ничего удивительного! — грянул тот. — Вы мне голову заморочили, вытянули с работы, я несся сюда через жуткие заторы. Вы хоть представляете, что такое вести машину в такую метель?

— Константин, — Генриетта Густавовна поправила очки на переносице. — При чем тут метель?

— Хватит! — прикрикнула на конфликтующие стороны Инга Сергеевна. — Главное, что никто в квартиру не залез. Все хорошо, что хорошо кончается. Костя, позвони, пожалуйста, в милицию. Надо перед ними извиниться и объяснить ситуацию.

— Почему я? — Ваниному отцу совсем не хотелось этого делать. — Пусть лучше Генриетта Густавовна. В конце концов, она заварила всю эту кашу.

— Костя, — с нажимом произнесла Инга Сергеевна. — Я тебя очень прошу.

— Меня все вечно о чем-то просят! — завопил глава семейства. — А я, между прочим, в отличие от некоторых, — он покосился на Генриетту Густавовну, — не потомственный интеллигент, и нервы у меня расшатаны.

— Костя, — с ещё большим нажимом произнесла жена. — Я, по-моему, обратилась с просьбой к тебе, а не к маме.

— И вообще, — ощутив поддержку, высокомерно бросила Генриетта Густавовна. — Звонить в милицию — это мужское дело.

— А женское дело не совершать глупостей, тогда и в милицию не придется звонить с извинениями, — очень тихо пробормотал себе под нос Константин Леонидович, однако Иван расслышал.