Ночное ограбление - Алехин Леонид - Страница 7

Закружились вокруг него черной метелью. Люпионе отшатнулся. Туман собрался в плотное облако-веретено. Оно прошлось вдоль тела мертвеца, от лба до пяток. Зависло над полом.

И, разом уплотнившись, превратилось в Ангелину фон Мессер.

— Ты неплохо постарался, — сказала она, поправляя прическу. — Пожалуй, ты заслужил награду. Как насчет поцелуя?

За спиной Люпионе была холодная стена. Дальше некуда было отползать от зрелища второй пары острых клыков, украшавших улыбку Ангелины.

— Как жаль, что у Маэстро на тебя другие планы, — Ангелина причмокнула. — После такого трудного перемещения я согласна даже на грязную свинью вроде тебя.

Люпионе издал тихий воющий звук крайнего ужаса.

Но Ангелина больше не обращала на него внимания. Она подошла к двери и несколько раз громко ударила в нее кулаком. От ударов металл проминался.

Не прошло и минуты, с той стороны в окошко заглянул охранник. Можно было представить его удивление, когда вместо Люпионе и Скиннера он увидел девицу в черном декольтированном платье.

Он даже не позвал никого на помощь перед тем, как распахнуть дверь.

Молниеносным движением Ангелина отдернула юбку, напомнив Люпионе их утреннее «знакомство».

На ней по-прежнему были черные чулки на подвязках. На бедре же Ангелина теперь носила кожанный ремешок с продетыми в петли метательными ножами. Перекрестья ножей были сделаны в форме крыльев нетопыря.

Три ножа перекочевали к ней в ладонь, расположившсь веером. И, преодолев короткое расстояние до открытой двери, вознились в глазницы и горло охранника.

Рыжий ирландец умер сразу и без единого звука.

— Вставай, — бросила Ангелина в сторону Люпионе. — Снимай с него одежду и надевай на себя. Так мне будет проще вывести тебя отсюда.

Что мог бы рассказать о самом дерзком за историю Большого Яблока тюремном побеге его главный свидетель и участник?

Как его спутница свернула шею еще двум охранникам, а третьему прокусила яремную вену. И выпила его до трупной синевы на изуродованном паникой лице.

Как по дороге она открывала двери камер, выпуская на свободу убийц, насильников, грабителей и прочих заблудших агнцев. Чтобы в грядущей суматохе ей было легче отвести глаза охране.

Как во дворе тюрьмы Ангелина вдруг превратилась в вихрь темных частиц. И исчезла.

Чьи-то необычайно сильные руки подхватили Люпионе подмышки и повлекли вверх. К гребню стены, опутанному спиралью колючей проволоки. В ноздри ему ударила непонятного происхождения вонь.

Живот Люпионе скрутило. В самой верхней точке руки отпустили его, и он полетел через стену. Если бы он не выблевал весь ужин во время кровавой трапезы Ангелины, то его бы вывернуло сейчас.

На полдороге к мостовой невидимый, отвратительно пахнущий летун вновь подхватил Люпионе. Жутко хохоча, он швырнул Чака Бритву с уже безопасной высоты на тротуар.

Возле своего лица Люпионе увидел краешек черного плаща и трость, упирающуюся в мостовую. Рядом зарокотал мотор, раздался шорох шин. Хлопнула дверца.

— Вставайте, — приказал хозяин трости. — И полезайте в авто.

Внутри огромного лимузина пахло землей. Между сиденьями стоял раскрытый гроб. В нем, свернувшись игривым калачиком, лежала Ангелина. Она смотрела на Люпионе, поигрывая одним из своих ножей.

Напротив Чака Бритвы сидел человек с тростью, в черном плаще и цилиндре. В его внешности, манере говорит, и смотреть на собеседника было нечто пугающее куда сильнее, чем хищные повадки Ангелины.

— Я не спрашиваю, хотите ли вы нам помочь, — сказал он, презрительно кривя породистый рот. — Это не имеет значения. Я не буду рассказывать, что вас ждет, вы сами узнаете все совсем скоро. Но одно я скажу вам, потому что это доставит мне удовольствие. А последние триста лет мое удовольствие — единственное, ради чего я продолжаю жить.

Он указал на Люпионе набалдашником трости в виде человеческой руки, сжимающей шар.

— Вы абсолютный и законченный подонок. В вашей душе нет ни капли жалости, любви и сострадания. Все, что движет вами, позывы вашего желудка и чресел. Голод, страх, ненависть, похоть. Вы настоящее животное, мистер Люпионе. Зверь в обличии человека, — господин в черном плаще улыбнулся. — Именно поэтому я вас и выбрал.

Набалдашник трости вспыхнул голубым светом. Обшивка сидения вокруг Чака Бритвы лопнула, оттуда полезли цепи, обвившие его тело. Они сковали его намертво, оставив свободной только левую руку.

— Я помогу вам обрести себя, — незнакомец достал из-под сидения ящик из черного дерева с металлическими накладками по углам. Открыл его.

В ящике лежал загадочный предмет. Распоротая кожаная перчатка с длинными изогнутыми лезвиями на пальцах.

Незнакомец взял перчатку в руки. Присмотревшись, Люпионе понял, что она сделана из человеческой кожи. На пальцах сохранились следы от колец. Металлические лезвия росли, похоже, прямо из-под ногтей.

— То, что вы видите, принадлежало великому воину и могущественному магу. Его яростный дух по сей день заключен в металле, — незнакомец нагнулся вперед и надел перчатку Люпионе.

От прикосновения ветхой кожи по руке Люпионе побежали мурашки. С отвращением и страхом он почувствовал, как перчатка липнет к его предплечью.

— Надеюсь, ваше тело придется ему по вкусу. В вас так мало человека и там много зверя. Как и было в нем. Вы должны ему понравиться. Вы должны напомнить ему его самого. В противном случае он просто разорвет вас, как поступал с остальными. И все наши старания окажутся напрасны.

Руку Люпионе охватила неописуемая боль. Чужая кожа прирастала к нему, стальные когти сплавлялись с кончиками его пальцев.

— Да, — кивнул головой незнакомец. — Вот так. Отлично.

Левая рука Люпионе покрылась черной жесткой шерстью вокруг перчатки. Он слышал хруст, чувствовал, как его кости принимают новую форму. Боль стала нестерпимой.

Чак Люпионе открыл рот, чтобы закричать.

Из его груди вырвался полный ярости волчий вой.

8.03.29 (сегодня днем)

Телефон звонил, звонил, звонил. Джейн приподнялась на локте и смахнула его с тумбочки. Упала обратно лицом в подушку.

— Джейн? Джейн!?

Голос в упавшей на пол трубке был голосом Ричарда Фуллера. Главного редактора, ее босса. Давай, Джейн, скажи что-нибудь, если не хочешь с сегодняшнего дня получать пособие.

— Алло? — ничего лучше она не могла придумать.

— Жду тебя через час у себя. Не опаздывай.

Короткие гудки.

Странности, замеченные в прошлый визит к Старику, продолжались. Более того, они приняли обвальный характер!

Коробка с сигарами стояла закрытой. Вместо дыма в комнате пахло благовониями. На мистере Фуллере был все тот же зеленый галстук с поехавшим набок узлом. Клетчатый пиджак висел на спинке кресла. Судя по его виду и несвежему воротнику рубашки, Старик спал прямо в кабинете.

Джейн совсем не удивилась, что Фуллер даже не обмолвился о ее недельном отсутствии.

У шефа очередное Великое Озарение. И, кажется, совсем протек чердак.

— Профессор Элайджа Дедстоун. Ученый, путешественник, исследователь. Первооткрыватель Запретного Города Вечитлан.

Джейн не выдержала.

— Простите, мистер Фуллер. Но с каких пор «Миднайт Миррор» стала научно-популярным изданием? Или Профессор Дедстоун имеет другие достижения помимо сугубо научных? Живет, питаясь бутылочным стеклом? Ходит по потолку? Умеет гипнотизировать змей и налоговых инспекторов?

Фуллер остался глух к ее иронии. В устремленных на Джейн глазах было не больше выразительности, чем в линзах ее фоторужья. Все же что-то очень, очень непонятное творилось с главным редактором.

— Профессор Дедстоун остановился в отеле «Даймонд-Плаза», — сообщил Ричард Фуллер. — Седьмой этаж, президентские апартаменты. Тебе следует быть там к двум часам.

«Или отправляться на биржу труда», — мысленно закончила за него Джейн.