Купидон со сбитым прицелом - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 7

Яна ошарашенно уставилась на Глеба.

– Как ты нехорошо обо мне подумал… И, главное, как правильно… Точно. Дурная я баба, и судьба меня покарала за дело. Точно, а то о себе все да о себе… Так мне и надо! Со стороны-то виднее!

– А вот голову пеплом посыпать тоже не нужно. Просто признай ошибки и двигайся дальше. Жалеть себя – не самое продуктивное занятие, а скорее, созерцательное.

– Тоже верно, чего уж теперь? – Яна вздохнула и улыбнулась через силу. – Я теперь и к тебе на занятия прийти не смогу.

– Почему? – забеспокоился психотерапевт.

– Очень дорого для меня, я ведь теперь безработная. У меня сбережений ноль. Я всегда беспечно относилась к деньгам. Зарабатывала и тут же тратила, не впадая в грустные мысли по поводу их легкого ухода. И вот теперь я за все проучена судьбой. И за легкомыслие, и за расточительность, и за дурость, и за эгоизм. Аллилуйя! Даже легче стало!

Глеб смотрел на Яну с хитрым прищуром.

– И как тебе не стыдно говорить такое? Да мы же однокурсники! Неужели ты думаешь, я буду брать с тебя хоть какие-то деньги? Как не стыдно, Цветкова! Только вряд ли я тебе помогу. Ты сама должна отлежаться в своем «застойном периоде» и двинуться дальше. Просто у тебя сейчас наступили «черные дни» или «черная полоса». Как их там еще называют? – щебетал психотерапевт. – Все пройдет, и жизнь у тебя снова наладится. Найдешь работу…

– Нового парня, – закончила за него Яна. – Эх, Глеб! Да я сама должна измениться. Я раньше думала, что я такая хорошая, если все время помогаю другим людям, а теперь ты раскрыл мне глаза. Оказывается, все это время я все равно думала исключительно о себе. Я самоутверждалась за чужой счет. Даже со Штольбергом так было… Нет, конечно, он понравился мне сразу, тогда я не знала еще, кто он, но когда поняла, что в меня влюбился один из самых желанных и завидных женихов Европы, не скрою, потешила свое самолюбие.

– Ну, это как раз нормально! Любой бы женщине польстило такое внимание, – утешил ее Глеб.

– А я-то всегда думала, что я – особенная! – вздохнула Яна. – Так тяжело падать с пьедестала собственного совершенства.

– Яна, остановись! Ты опять говоришь о себе!

Яна прикрыла рот ладошкой, выдавив:

– Какой ужас! Я сошла с ума?

– Комплекс Наполеона, дорогая, – ответил Глеб.

– А все-таки хорошо, что я не стала чешской княгиней. Спасла народ от своего присутствия… – чуть не пустила слезу Цветкова.

Глава 4

– Я ударилась во все тяжкие… – весело сообщила Яна. Она сидела в машине как пассажир, и для нее это было немного непривычно. А за рулем находился Евгений Артурович – один из пациентов психологического кружка по интересам. Он вез ее на своем БМВ к себе в коттедж.

– Утром встречалась с Глебом, он уговорил меня не бросать занятия психологической разгрузки. И вот уже вечером мы мчимся с тобой, Евгений, в ночь… в никуда…

– Хорошо хоть не сказала – зачем? – посмотрел на нее Евгений.

– Ты обещал быть «джентльменом», – напомнила Яна.

– И я сдержу свое слово.

– Хорошо, что пригласил в гости, мне просто необходимо развеяться, – вздохнула Яна.

– Мне тоже…

В темных глазах Евгения блеснула влага. Неужели слеза? Яна вопросительно посмотрела на него:

– Я что-то пропустила?

– Завтра моя девушка, ну… которую я люблю, выходит замуж.

– Да ты что?! О которой ты рассказывал?! Сочувствую… Тебе, наверное, еще хуже, чем мне. Я покончу жизнь самоубийством, когда мой Карл женится на другой.

– Мне очень тяжело, а от тебя, Яна, идет какая-то позитивная энергия.

– Спасибо. Вот уж не ожидала, что от меня сейчас что-то может идти, кроме обиды и самобичевания.

– Я очень рад, что этой ночью со мной рядом будешь ты, чтобы я тоже не наделал глупостей, – серьезно заявил Евгений.

– Я не дам тебе этого сделать! Мы с тобой выживем назло врагам! – заверила Яна, а у самой мороз прошел по коже от мысли, что Карл Штольберг сейчас гасит обиду от ее измены, развлекаясь с кучкой прекрасных моделей или даже обычных, ничем не примечательных женщин.

– Он не может так поступить со мной! – вслух сказала она.

– Как? Кто? – встрепенулся Евгений.

Яна поделилась с ним своим опасением, добавив:

– Не знаю, что со мной будет, когда я узнаю, что он мне изменяет!

– То есть ты можешь, а он нет? – покосился на нее Женя, явно желающий заработать сегодня косоглазие.

– Я не изменяла…

– Ты считаешь, переспать с бывшим мужем – не измена?

– Я не это хотела сказать… Не зли меня!

– Я понимаю…

– Думаю, что не очень. Ты бы простил? Только подумай, прежде чем ответить, – попросила Яна.

– Не знаю… Если честно, то не знаю. Конечно, сразу хочется ответить «нет», но если все взвесить…

Если бы очень сильно любил, то простил бы. Время – твой союзник.

– Твоими бы устами, – вздохнула Яна. – Но ты мне льстишь…

– Дай своему Карлу шанс оправиться, то есть прийти в себя. Он все взвесит, правильно оценит. Если ему лучше было с тобой, тогда, может быть…

– Вот этого я и боюсь, – живо отозвалась Яна. – Ведь со мной ему было вовсе не сахар. Он сейчас поживет один, без моих истерик, звонков, постоянных неприятных историй, и поймет, какой груз скинул с плеч, насколько ему стало без меня легче. И вообще обрадуется!

Евгений рассмеялся:

– Если бы все было так просто! Если бы мы влюблялись только в людей с идеальным характером. К сожалению, любят всех, не выбирая. Ева Браун тоже неудачно влюбилась, помнишь?

– Ну, ты и сравнил! Я не до такой степени чудовищна, как ее избранник… надеюсь.

– Тем более у тебя есть шанс. Ты посмотри на ситуацию с другой стороны. Может, твой Карл поживет один в своем замке, без твоих истерик, без звонков, без того, чтобы вытаскивать тебя из всяких передряг, и поймет, что без тебя и жить-то не может, то есть и жизнь-то не жизнь. Некоторые любят добавить перчинку в пресный суп, понимаешь, о чем я?

– Говори! Говори еще! – как зачарованная, смотрела на него Яна. – Ой, какой ты молодец! Ты и правда так считаешь?

Яна кинулась к нему на шею и поцеловала в щеку. Машина вильнула в сторону и резко остановилась.

– Приехали! Выходи… те, – пробормотал Евгений.

– Почему на вы?

– Да как-то смутила ты меня, – прикрыл он добрые телячьи глаза.

– Это темперамент у меня такой, прости. Я очень импульсивная!

– Хороший темперамент, – все еще смущаясь, пробормотал Евгений. Он широким жестом показал на окрестности: – Вот мой дом!

Яна проследила глазами за его жестом и присвистнула:

– Какая прелесть!

Дом Евгения Артуровича выглядел действительно очень мило, как австрийское шале. Белокаменный низ с прелестными окошками и верхний этаж, обшитый темным деревом, с ящиками для цветов под каждым окном. В общем, добротный, стильный дом, без вычурности и стилизации «а-ля русский ампир», когда показывают, что все по-богатому. А вот территория вокруг дома оказалась совсем маленькой. Все малочисленные сотки Женя потратил на роскошный особняк. К стенам фактически примыкал кирпичный забор и территория других домов, очень тесно стоящих друг к другу. Яна-стоматолог даже представила фантастическую картину – как на дом клеят брекет-систему и расширяют, растягивают улицу, словно скученные зубы.

– О чем задумалась? – спросил Женя.

Яна встряхнула волосами:

– Брр… так… мысли ни о чем, вернее, о своей работе. Мою стоматологическую клинику закрыли, и руки «скучают по штурвалу», по бормашине. Всякие глупые мысли лезут в голову. Как бы совсем не тронуться! Ну что ж, веди меня в дом, гостеприимный хозяин!

– Держи ключи! – кинул ей связку Евгений. – Заходи и располагайся, а я вернусь минут через двадцать.

– Ого! Этот хозяин щедрее, чем я думала. Ты всем раздаешь ключи от квартиры?

– Только избранным! Тем, кто решил поддержать меня в трудную минуту, – ответил Евгений.

– То есть пациентам психотерапевта, объединенным общими проблемами, – вздохнула Яна. – Я бы на твоем месте не была бы столь расточительна, да и знакомых надо выбирать тщательнее.