Тайна тибетского сокровища - Кин Кэролайн - Страница 8

Нэнси поведала Бесс и Джорджи о своей стычке с Маргарет Паркер. Она открыла сумочку и сжала в кулаке клипсу.

— Не могу утверждать наверняка, но, по-моему, Маргарет искала вот это. — И Нэнси раскрыла ладонь.

Джорджи ахнула.

— Это же клипса, которую ты нашла возле подоконника! Значит, ее потеряла Маргарет Паркер, верно?

— Скажем так: с большой долей вероятности, — улыбнулась Нэнси.

— Выходит, Маргарет вполне могла украсть золотого коня? — возбужденно воскликнула Бесс.

— Конечно, — согласилась Джорджи.

— И клипса свалилась у нее, когда она вылезала из окна.

— Очень может быть, — сказала Нэнси, намазывая маслом английскую булочку. — Но даже если эта клипса действительно принадлежит Маргарет Паркер, она ведь могла потерять ее и на прошлой неделе… Как бы там ни было, я немного подержу ее у себя — вдруг она окажется важной уликой.

Джорджи запустила пальцы в свою темную шевелюру.

— И все-таки странно: как Маргарет оказалась в машине?.. В таком случае она могла и подпилить тормозные цилиндры, разве не так?

— Если Маргарет искала в машине Стоуна клипсу, — напомнила подруге Нэнси, — это еще не доказывает, что она совершила какое-то преступление.

— Кроме того, — добавила Бесс, — зачем помощнице Стоуна замышлять это убийство? Нэнси подперла ладонями подбородок.

— Сейчас я еще ни в чем не уверена, — призналась она. — Но на первом месте в моем списке подозреваемых стоит некто, у кого есть причины ненавидеть Стоуна. Возможно, действительно один человек написал письмо и похитил золотого коня, и этот человек — Хиллари Лейн.

И Нэнси пересказала подругам все, что она узнала о бывшей актрисе от отца и Ханны.

— Я, например, не представляю себе Хиллари Лейн в роли хранителя музея, — заметила Джорджи.

— Да, для этого она слишком красива, — подхватила Бесс.

— Кто знает, вдруг у Хиллари есть и другие качества, которые нам неизвестны, — улыбнулась Нэнси.

После завтрака Бесс отправилась по магазинам купить кое-что, а Нэнси вызвалась отвезти Джорджи в загородный клуб Ривер-Хайтса.

По дороге Джорджи вернулась к разговору о Хиллари:

— Предположим, у Хиллари есть все данные, чтобы стать хранителем музея, но должность хранителя получил-таки Нелсон Стоун. Тогда очень возможно, что это она написала письмо с угрозой, чтобы напугать Стоуна и заставить его уехать из города. И, может быть, она же украла золотого коня, чтобы окончательно погубить его репутацию.

— Мне это тоже в голову приходило, — кивнув, сказала Нэнси. — У Хиллари было достаточно времени, чтобы потихоньку выйти из библиотеки, пройти мимо закрытой двери кабинета Стоуна и проникнуть в тибетский зал. Она сделала свое черное дело и успела вернуться в библиотеку, прежде чем Стоун вышел из кабинета… Не исключено, конечно, что она пряталась в кабинете помощника хранителя. Если красная сумочка принадлежит ей…

— Загвоздка только в одном, — перебила ее Джорджи. — Откуда Хиллари было знать, что витрина останется незапертой?

— Да, в самом деле загвоздка, — согласилась Нэнси. — Правда, может быть, у нее был второй ключ от витрины… А то, что Стоун оставил витрину незапертой, просто совпадение?

Через несколько минут Нэнси высадила Джорджи у входа в загородный клуб.

— Не забудь, — напомнила ей Джорджи, — нам с Бесс тоже нужны билеты на собачью выставку. Мы с тобой потом расплатимся, ладно?

— О чем разговор, — сказала Нэнси. Затем, развернув машину, она высунула в окно голову и крикнула:

— Я заеду за тобой примерно в час.

Вскоре Нэнси подъехала к роскошному пригородному имению Хиллари Лейн. Оставив машину на стоянке у кольцевой подъездной аллеи, она по широким ступеням поднялась к величественному белому зданию с колоннами, окруженному цветущими деревьями и широченной лужайкой.

Нэнси позвонила. Тяжелая дубовая дверь открылась, и на пороге возник швейцар. Когда Нэнси назвала себя, он вынул из кармана конверт и протянул его гостье.

— Мисс Лейн просила передать вам этот пригласительный билет.

— Большое спасибо, — проговорила Нэнси. Швейцар собирался закрыть дверь.

— Погодите, — растерялась Нэнси. — Я…

— Да? — спросил швейцар. — Что-то еще?

— Я хотела бы поблагодарить мисс Лейн… Швейцар снисходительно кивнул.

— Можете не сомневаться, я поблагодарю ее от вашего имени, — заверил он девушку. Нэнси однако придержала дверь рукой.

— Видите ли, я хотела бы поблагодарить ее лично.

Швейцар нахмурился.

— Мисс Лейн сейчас занята, — твердо ответил он.

Нэнси лихорадочно соображала, как быть.

— Но я хотела бы купить еще несколько билетов, для подруг, — нашлась она. Швейцар вздохнул.

— Ну хорошо, — неохотно сказал он, пропуская Нэнси в вестибюль. Он отвел ее в малую гостиную и оставил там со словами: — Ждите здесь, я принесу вам билеты.

Нэнси сначала мерила шагами натертый до блеска пол, потом подошла к высокому двустворчатому окну. На лужайке, возле пруда для домашней птицы, рабочие устанавливали бело-зеленый полосатый навес. «Вероятно, готовятся к выставке», — подумала Нэнси.

Вдруг в комнату вбежали два пуделя. Пока они обнюхивали ее ноги, Нэнси нагнулась и погладила их белые, в кудряшках, головки.

— Марк! Хлоя! — окликнул их женский голос. Пудели сели и замерли, глядя на вошедшую в комнату Хиллари Лейн. Она была одета по-домашнему, в джинсы и красный свитер. Светлые волосы ее собраны были в пучок на затылке, косметики на лице почти не было. Нэнси подумала, что наследница вполне могла бы сойти за ее подружку.

— Нэнси Дру? — воскликнула Хиллари. — Какой приятный сюрприз!

— Доброе утро! — приветствовала ее Нэнси. — Спасибо вам за билет.

— О, что вы, не за что! — ответила Хиллари, беря на руки одного пуделя. — Ваш отец так много сделал для меня. Я уверена, выставка вам понравится.

Она опустила собаку на пол, и оба пуделя выкатились из комнаты.

— Вообще-то я хотела купить еще два билета для подруг, — сказала Нэнси. — Конечно, за плату, — быстро добавила она.

— Пойдемте ко мне в кабинет. — Хиллари сделала приглашающий жест.

Нэнси шла следом за Хиллари через импозантный холл, стены которого были увешаны большими, написанными маслом старинными портретами.

Мужчины и женщины на них, казалось Нэнси, с удивлением взирают на нее из тяжелых позолоченных рам. «Должно быть, это предки Хиллари», — подумала Нэнси.

Слева Нэнси увидела столовую с длинным столом красного дерева и горкой, где виднелись тарелки с золотым ободком. В полированной поверхности стола отражалась, как в зеркале, хрустальная люстра.

— Какой у вас красивый дом! — с искренним восхищением произнесла Нэнси, когда они проходили через гостиную с пышными восточными коврами, тяжелыми портьерами, диванами, обитыми бархатом, и огромным роялем.

— Спасибо за комплимент, — сказала наследница и вздохнула. — Но, по правде сказать, единственный дом, который я любила по-настоящему, это особняк Лейнов. Там родились мои деды и прадеды, все Лейны… Право же, его следовало сохранить в собственности семьи. — Лицо ее потемнело. — Всякий раз, когда я вспоминаю Стоуна и все эти переделки, которые он затевает в моем родном доме, я рвать и метать готова!.. Притом он совершенно не считается с моим мнением. Вы ведь слышали, как он со мной разговаривал, когда я была у него в кабинете… Кстати, что вы там делали?

— О, мистер Стоун пригласил меня посмотреть ту тибетскую статуэтку, — солгала Нэнси. — Он друг нашей семьи.

Хиллари накручивала на указательный палец золотую цепочку, висящую у нее на шее.

— Теперь золотого коня никому не найти, — мрачно сказала она. — Нет, вы можете такое представить? Какая вопиющая безответственность: оставить витрину незапертой!

Они вошли в темный, обшитый дубовыми панелями кабинет с полками, сплошь уставленными книгами по искусству Востока. Наследница предложила Нэнси сесть.

Вдруг взгляд Нэнси упал на коробку шоколадных конфет «Золотой флаг», лежащую на приставном столике. Ей моментально вспомнилась точно такая же коробка, полученная Нелсоном Стоуном вчера. Нет ли тут какой-нибудь связи?.. Хотя, честное слово, трудно представить себе, что Хиллари по своей воле сделала Стоуну подарок.