Мудрость палача - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 45

– Список «ликвидаторов» вы уже получили?

– Да. Вчера вечером нам передали его из Службы внешней разведки. Группа Машкова уже начала проверку. Однако мы столкнулись с неприятным моментом, на который обратил внимание один из наших сотрудников.

– Что случилось?

– Они дали неполный список «ликвидаторов», оставшихся в живых, – доложил Потапов, – вы же знаете, что они никогда не дают полных сведений. Извечные интриги между разведкой и контрразведкой. И поэтому наша проверка могла оказаться просто бессмысленной и не дать никаких результатов.

– Черт возьми, – выругался директор, – почему вы так решили? Какой сотрудник сообщил вам это? Он что, лучше знает «ликвидаторов», чем Служба разведки? Или у вас есть свои осведомители в СВР? – ядовито уточнил он.

Потапов пропустил «шпильку» мимо ушей.

– Подполковник Кучинский из аналитической службы. Он занимается анализом всех преступлений, совершенных профессионалами за последние несколько лет. Машков показал ему список сегодня утром. И он обратил внимание, что в списке не хватает нескольких человек.

– Откуда Кучинский знает всех «ликвидаторов»?

– Раньше он работал в Первом главном управлении, – доложил Потапов, – в Управлении оперативного планирования и анализа.

– А как он оказался в нашей службе?

– Успел перейти в шестое управление перед самым размежеванием в восемьдесят девятом году[1]. Ну а потом остался в нашей службе. Я него прекрасная память, а в начале девяностых по приказу Баранникова он восстанавливал списки «ликвидаторов» для Управления по борьбе с организованной преступностью.

– Зачем они ему были нужны?

– Я нас были большие опасения, что среди киллеров, работающих в столице, есть профессионалы, которые раньше служили в КГБ или ГРУ. Мы проверяли тогда всех спецназовцев, особенно тех, кто остался в других республиках. Тогда мы более тесно сотрудничали со Службой разведки и смогли составить свой список людей, которые вызывали у нас особое беспокойство. Конечно, тогда они нам помогли. Вообще, в те годы они боялись, что рано или поздно доберутся и до них. Так что охотно шли на сотрудничество с нашей службой. Это потом они осмелели настолько, что перестали считаться с кем бы то ни было. Кстати, тот список оказался весьма впечатляющим, и двоих профессионалов мы благодаря ему вычислили.

– Что с ними стало?

– Их убрали, – спокойно сообщил Потапов. – Не могли же мы позволить прокуратуре арестовать «ликвидаторов» и объявить на весь мир, что бывшие сотрудники КГБ превратились в профессиональных убийц. Одного убрали мы, второго – служба разведки.

– Понятно, понятно, – нахмурился директор, – и что говорит ваш Кучинский?

– Он уверяет, что в представленном списке отсутствуют несколько наиболее перспективных кандидатов на разговор с Лосякиным. Более того, судя по его данным, там не хватает самых опасных и самых грамотных «ликвидаторов».

– Вы считаете, что в СВР намеренно не дали нам эти фамилии? – у директора начал пробуждаться интерес к жизни. Он взглянул на своего заместителя гораздо более живыми глазами.

– Факты говорят сами за себя. По каким-то причинам они не дали всего списка. Возможно, что Лосякин передавал деньги человеку, которого смогли вычислить в СВР.

– Тогда получается, что они замешаны в этом деле, – ошеломленно предположил директор ФСБ. – Вы понимаете, что говорите?

– Они утаили от нас некоторые фамилии, – упрямо повторил Потапов, – я лишь сообщаю вам факты. В нашем Управлении по борьбе с организованной преступностью есть еще три фамилии, которых нет в списке СВР. Двое из них в России, один в Германии. Отсюда мы делаем вывод: либо они не хотят, чтобы мы вычислили этого «ликвидатора», либо намеренно его скрывают.

– Что говорит Кучинский?

– Я него другое мнение, – признался Потапов, – он считает, что три фамилии, которые отсутствуют в списке СВР, это особо засекреченные «ликвидаторы», о которых служба разведки намеренно не собирается нам сообщать. Подполковник полагает, что они сами решили провести проверку и выяснить, мог ли кто-нибудь из этих троих быть собеседником Лосякина. Возможно даже, что их не трое, а больше.

– Тогда получается, что они обо всем знают.

– Да. Если Кучинский прав, значит – они обо всем знают.

– Только этого нам не хватало. – Директор встал со своего кресла, прошелся по кабинету. Потапов молча следил, как он ходит из стороны в сторону. Было очевидно, что хозяин кабинета испытывал целую гамму противоречивых чувств. Походив, директор наконец успокоился и снова сел в кресло.

– Вы знаете, какое сейчас сложное положение, – устало сказал он. – Президент серьезно болен, а наш Премьер может не удержаться. И тогда реальными кандидатами в Президенты станут совсем другие люди. Их негативное к нам отношение вам, полагаю, известно.

Потапов молчал. Он понимал, о чем говорит его руководитель. Но предпочитал молчать, слушая своего собеседника.

– Возможно, что Лосякин был связан с оппозицией, – продолжал директор, – возможно, что его самого купили. Я всегда знал о связях Лосякина с некоторыми известными людьми. Но до поры до времени закрывал на это глаза. Если наши предположения верны, то получается, что Лосякин вел переговоры с профессиональным убийцей, передавая ему заказ на ликвидацию конкретного человека. А Служба внешней разведки знает об этом заказе и об этом убийце и сознательно вводит нас в заблуждение, не позволяя нам добраться до «ликвидатора». Тогда получается, что и руководство СВР, и покойный Кирилл Сергеевич работали на конкретных заказчиков.

– Я думал, у Лосякина была другая политическая ориентация, – пробормотал Потапов.

– Это вам не сексуальная ориентация, которую не меняют, – отмахнулся директор, – политическую ориентацию можно менять много раз. Получается, что Лосякин вовремя почувствовал, куда дует ветер, и выбрал себе новых друзей. Тогда главный удар будет направлен либо против нынешнего Премьера, либо против его первого заместителя.

– Это пока только наши предположения, – осторожно заметил Потапов, – возможно, речь шла о другом человеке, который потенциально не менее опасен.

– О ком? – выдохнул директор. – Кто еще может быть им опасен? Вы же знаете, что это целая связка. Бывший Премьер-министр, нынешний мэр города, руководство разведки, военные. Они все играют на одной стороне. Против них только наше правительство, которое с трудом удерживает политическое равновесие в обществе. Кто еще может представлять для них угрозу? Коммунисты? Они не в счет? Тогда кто конкретно?

– Вы, – вдруг сказал Потапов, – речь ведь могла идти об устранении наиболее сильных союзников нынешнего Президента и Премьера.

– Что? – директор смутился, потом задумался, наконец нахмурился. Он понял, что его заместитель не просто пугает его столь неприятной перспективой. Очевидно, Потапов уже просчитывал варианты.

– Думаю, что я не представляю такой большой политической ценности, – хрипло сказал директор, – хотя чем черт не шутит. Нужно заставить Кучинского вспомнить все детали и найти тех «ликвидаторов», которых СВР не внесла в список.

– Найдем, – кивнул Потапов, – но этот вариант жизнеспособен только в одном случае.

– В каком таком случае? – недоуменно спросил директор.

– Если Лосякин действительно перешел на другую сторону, сменив политическую окраску. А если нет?

– Я вас не понимаю, генерал Потапов. К чему вы клоните? – у директора окончательно испортилось настроение.

– Если Лосякин играл не на той стороне, то жертвой мог стать уже совсем другой человек, из другой связки. Вы меня понимаете? Разрешите мне поговорить с банкиром Тальковским?

Директор изумленно посмотрел на своего заместителя. Отвернулся. И, кусая губы, с досадой признал:

– Вы далеко пойдете, генерал. Хотите сидеть сразу на двух стульях? Не разрешаю. Мы пока не имеем никакой информации.

– Мы обязаны учесть все возможные варианты, – не обиделся Потапов, – иначе мы никогда не найдем собеседника Лосякина. А в нашем деле могут быть два варианта. Либо Лосякин переметнулся к оппозиции и выполнял заказ кого-то из людей, близких к ней, тогда понятно, почему служба СВР не дает нам полных списков. Либо Лосякин выступал на стороне действующей власти, и тогда служба СВР, подозревая нас в сговоре с погибшим, намеренно не дает списков, чтобы вычислить предполагаемого убийцу без нашей помощи.