Светорада Янтарная - Вилар Симона - Страница 49

А вот что она собирается сделать, так это забрать у него Глеба. Конечно, ее мальчику не следует воспитываться в гинекее, не нужно взрослеть в окружении женщин, если она хочет, чтобы он стал достойным мужчиной. Но и оставлять Глеба с Ипатием тоже не годится. Глеб и так чересчур тянется к церковникам, и, если Ипатий надумал удалиться от мира, он и ее сына настроит на подобный лад. А этого Светораде не хотелось. Ее красивый мальчик должен прожить свою жизнь, яркую и насыщенную, чтобы однажды влюбиться, завести семью, иметь своих сыновей, в которых будет течь кровь русских князей. Законы покровителя семьи славянского Рода для языческой души Светорады были сильнее, чем все рассуждения о чистой и преданной службе Всевышнему, какие не раз слышала на проповедях новообращенная Ксантия.

Раздумывая о судьбе Глеба, Светорада присела на край ложа и откинулась на пышно взбитое изголовье. Отдаленный шум стих, монотонно выводили свою трель сверчки, и княжна не заметила, как заснула. А проснулась… Небо уже светлело, щебетали птицы в садах, в покои долетал звон зовущих на службу колоколов.

Княжна была все еще в своем нарядном платье, поэтому, кликнув Дорофею, велела подать ей тонкое, кремового оттенка головное покрывало. Она решила пойти на утреннюю службу, а женщинам нельзя присутствовать на молебне с непокрытой головой. Позже, помолившись и причастившись, они с Дорофеей пошли прогуляться по садам Палатия.

Было раннее утро. Несмотря на то что октябрь был уже на исходе, погода держалась ясная и теплая, еще не наступило время, когда из– за бурь осеннего равноденствия навигация замирает. Княжна, заслоняясь рукой от лучей восходящего солнца, наблюдала, как по сияющим водам Пропонтиды скользят парусные суда. Пели птицы, журчали фонтаны, воздух был упоительно свеж. По пути Дорофея рассказывала княжне, что ее прежний охранник Сила уже в который раз приходит встретиться с госпожой и очень тоскует по ней. Светорада вздохнула. Она тоже скучала по верному и немногословному Силе. Но здесь, в Палатии, где она жила в гинекее и ее охраняли самые отборные воины, никто не позволил бы ей иметь подле себя иноземного богатыря, да еще не евнуха.

Обсуждая по дороге, что они могут сделать для Силы, женщины дошли до удаленного уголка парка, где неожиданно увидели императора. Лев Философ в непривычном одиночестве стоял подле искусственного водоема и кормил хлебом лебедей. Дорожки в садах были утрамбованы и посыпаны песком, шаги женщин были почти неслышны, и они стали пятиться, опасаясь потревожить размышления автократора, когда он вдруг повернулся, увидел их и поманил Светораду рукой.

Она приблизилась с поклоном. Стояла, опустив глаза, в то время как Дорофея покорно замерла поодаль.

Лев внимательно оглядел Светораду, заметил ее нарядный вид, и на его лице появилась удовлетворенная улыбка.

– Вы очень привлекательная женщина, госпожа Ксантия. Красота ваша необычна по нашим представлениям, но есть в ней нечто волнующее и манящее, даже дерзкое, что никак не вяжется с нашими канонами о скромности и смирении женщин, почти святости.

Светорада невольно вспомнила Зою Карбонопсину. Вот уж в ком совсем незаметно святости – скорее властность и сила.

Император опять бросил кусок хлеба плавно скользившим по воде птицам. Сказал:

– Вы архонтиса у себя на родине. Значит, хорошего рода. Вы прекрасно воспитаны, неглупы, интересны. Немудрено, что Александр предпочел вас всем другим. А ведь ранее его любовные прихоти менялись так же быстро, как день и ночь. И вот наконец он встретил ту, которая может удержать его от распутства. Признаться, я давно не видел своего брата столь счастливым и окрыленным. Надеюсь, что это послужит ему на пользу и привнесет покой в его мятущуюся душу.

А Светорада вспомнила, что как раз сегодня Александр не навестил ее. Знал ли об этом базилевс?

– Наш Александр всегда вел беспутную жизнь, – говорил Лев, сокрушенно покачивая головой. – От природы он неглуп, но его ума все же недостаточно, чтобы я ощутил поддержку брата. Однако я страдал из– за неподобающих выходок самбазилевса, стремился наставлять его на путь истинный, но разве можно поучать молодого человека, если время упущено и он вырос столь непокорным и дерзким? К тому же Александр несчастлив в супружестве, а это на многое влияет.

Светорада наконец взглянула на императора. Вспомнила, что ей сообщила Анимаиса, и у нее забилось сердце. А тут еще Лев заговорил, что Софья изначально была неподходящей женой для его брата: на несколько лет старше, суровая и непримиримая, игуменья, а не кесарина, которой надлежало бы быть украшением двора.

– Императору Василию вообще не стоило бы вмешиваться в судьбу своих детей. Конечно, мы были обязаны покоряться ему, однако он вел себя… как деспот, – помедлив, с трудом вымолвил Лев, и его лицо стало мрачным и озабоченным, почти злым.

Светорада из– под длинных ресниц взглянула на базилевса. Она и раньше слышала, что император Василий I жестоко относился к своему наследнику Льву. От первого брака у прежнего императора был сын Константин, которого он очень любил, и, когда тот умер, Василий предавался такой печали, словно у него не было иных сыновей. Да, он недолюбливал следующего по старшинству Льва настолько, что порой избивал его до крови, заточал под стражу, а в конце жизни даже поверил наветам, что Лев готовит против него заговор. Одно время Василий вообще хотел устранить его от власти и сделать наследником империи Александра. Но Александр был слишком юн, а у Льва имелись сильные сторонники. И Василий смирился. Потом он погиб на охоте, упав с лошади и разбившись. Когда его, всего в крови, принесли во дворец, он заявил, что стал жертвой заговора, и при этом указывал перстом на Льва. Но он умер, и Лев взошел на престол. А Александр… Вспоминал ли он среди своих гулянок и оргий, что отец некогда именно его желал видеть своим преемником? Может, в том, как Лев удалил от власти младшего брата, была своя мудрость?

– Я не любил отца, но уважал, – продолжал император с поражавшей княжну откровенностью. Он стряхнул птицам последние крошки и отошел от водоема. Светорада почтительно двинулась следом. Искренность базилевса смущала ее, но отчего– то появилось ощущение, что ему просто надо выговориться. А Зоя? Беседует ли он со своей властной невестой о подобном?

На листьях парковых деревьев блестела роса, щебетали птицы. А император словно все больше и больше погружался в воспоминания. Он рассказал, как отец подбирал невест своим сыновьям. Для Льва, как наследника, был устроен специальный смотр невест, на который привезли дев со всех концов империи. И хотя у Льва уже была избранница, Зоя Заутца, и он умолял родителя позволить им вступить в брак, Василий указал ему на некую Феофано, никоим образом не нравившуюся юному Льву. Но он подчинился. Это был несчастливый брак. К Феофано, тихой и послушной жене, Лев относился равнодушно. До самой ее смерти, после которой Феофано даже причислили к лику святых. Лев тогда поддержал церковников, возвел в честь почившей императрицы храм, однако сразу поспешил обвенчаться с Зоей Заутца, у которой как раз тоже умер муж.

«Как же вовремя он умер», – отметила про себя Светорада. Княжна внимательно слушала императора, но ее больше интересовал Александр, и она не понимала, к чему этот великий муж рассказывает ей о себе то, что известно всей империи.

Император со вздохом продолжал:

– Я ждал воссоединения с возлюбленной пятнадцать лет, но нам было отмеряно так мало счастья. – И вдруг повернулся к княжне: – А знаете, мне порой говорят, что вы похожи на Зою Заутца. Такие же карие глаза и волнистые светлые волосы, такая же обольстительная улыбка.

– Но на этом сходство и заканчивается, не так ли? – осторожно заметила Светорада. – К тому же какое это имеет значение, если ныне подле вас мать вашего сына, прекрасная Зоя. Тоже Зоя, но огненноокая, угольноокая.

Лев задумчиво посмотрел на золотившееся в вышине небо, на сияющие в лучах солнца вершины кипарисов. Он словно забыл о Светораде. Она покорно шагала рядом, пока они не вышли на одну из главных аллей, которая спускалась к стенам Палатия у моря. Вдали уже стали заметны фигуры прогуливающихся придворных, сладко пахли цветы на клумбах. Император остановился возле одной из них.