Комнаты страха - Орлов Антон - Страница 78

Анджела проломила негромко хрустнувший рыбий череп тяжелой монтировкой, прихваченной во время экскурсии по заводу. Получила хвостом по ногам – мощный подсекающий удар, хорошо, что обошлось одними ушибами. Да еще случайный свидетель откуда ни возьмись нарисовался, заспанный парень из ночной смены. Должно быть, вставал отлить и, проходя мимо, услышал возню в отгрузочном цехе. Ему бы поскорее сбежать, а он торчит в проеме, вытаращился на борьбу Анджелы с рыбой, даже рот разинул от изумления. Тоже подлежит немедленной ликвидации.

Управившись с осетром, Анджела устремилась, прихрамывая и морщась, навстречу свидетелю.

– Видел? Эта скотина выбралась из бака и давай здесь гулять, еле оглушила! Крышка была плохо завинчена. Разбудим старшего или не стоит?

Ротозей смотрит и удивляется, а что в руке у нее монтировка – ноль внимания. Ну и сам виноват.

Далеко ходить не понадобилось. Всего-то и делов – закрыть дверь, ведущую из цеха в коридор, снова открыть и волоком перетащить трупы в Комнаты. Сначала человека с разбитой головой, потом опутанную сеткой мокрую рыбину с колючей хребтиной. Две пешки, выбывшие из игры.

Теперь в коттедж – бегом переодеться, поверх боевой экипировки натянуть гидрокостюм с парой кислородных баллонов, и не забыть длинный мешок из темного чешуйчатого материала, сшитый специально для этой операции. Маршал одобрил бы ее выдумку, в Организации остроумные решения поощрялись.

Вернувшись в цех, она задала погрузочному роботу набор команд (в том числе – уничтожить запись действий, совершенных в течение последнего часа) и заняла место убитого осетра. Сверху лязгнуло: обманутый робот добросовестно закрыл бак, завинтил крышку.

Темно, тесно, ничего не слышно. Про себя ругаясь, Римма-Анджела кое-как забралась в чешуйчатый мешок. Русалка, блин… Это на случай, если кто-нибудь решит посмотреть, как там рыбина поживает.

Самым подходящим местом для игры в прятки была оранжерея – целый сад в атриуме размером с небольшой стадион. Дорожки петляют среди кадок с растениями, за оплетенными ползучей зеленью шпалерами сияет высокий застекленный купол. Солнечный свет здесь кажется особенным – влажным, ласковым, слегка радужным.

Идея насчет пряток принадлежала Дигне.

Марсия проснулась заплаканная и все утро спрашивала у Чеуса, не уйдет ли он от них? А то вдруг решил уйти, и она его больше не увидит.

– Да куда же я от вас денусь? – рассудительно спрашивал охранник.

– Не знаю… – темно-карие глаза Марсии мокро блестели, как будто она заранее переживала разлуку. – Если тебе надоело все время с нами и с нами… Я вдруг стала бояться, что ты возьмешь и куда-нибудь уедешь насовсем.

– Еще чего не хватало! – На мрачноватом лице гинтийца появилась улыбка, схожая с трещиной на коричневой древесной коре.

Это смуглое лицо с жесткими чертами, глубоко прорезанными морщинами и резким изломом черновато-красных бровей напоминало Бланке те физиономии, которые иногда мерещатся на стволах деревьев и корягах. Чеус ей нравился. По-другому, чем Генри, но все равно очень нравился. Около гинтийца она чувствовала себя в абсолютной безопасности. Даже не потому, что он мог бы ее защитить, Бланка не испытывала острой потребности в защите, и когда Лейла решила разобраться с Рафом, это вызвало у нее скорее оторопь, чем удовлетворение. Но, находясь рядом с Чеусом, она была уверена, что этот сильный человек, который гнет пальцами гвозди и с невероятной скоростью всаживает метательные ножи в мишень (однажды видела его утреннюю разминку), ничего от нее не потребует и ничего ей не сделает. Почему так – она сама не знала. Морис его откровенно боялся, а она была бы не против сойтись с ним поближе. Возможно, причина крылась в том, что с ней гинтиец разговаривал мягче и серьезней, чем с Дигной или Морисом.

Чтобы развлечь Марсию (наверное, ей приснился под утро плохой сон), затеяли игру в прятки в оранжерее. Чеус пошел с ними, но не играл, только смотрел.

– Я зажмурюсь полностью и даже с закрытыми глазами не буду вас видеть, а то нечестно, – пообещала девочка, снизу вверх глядя на Бланку и Дигну. – Меня папа научил полностью зажмуриваться. Не бойтесь, я плакать больше не буду. У меня зато братик теперь есть, и он родился здоровый, не отравленный! Мы получили письмо от мамы, ему все анализы уже сделали. А выйду ли я замуж за Эдвина Мангериани, я еще подумаю… Он непослушный мальчик, один раз под своей бабушкой диван поджег, потому что она его маму обзывала. У него злая бабушка. А слушается он только Тину, когда она прилетает, на ней он тоже хочет жениться. Давайте посчитаемся, кто будет искать? Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Искать выпало Бланке. Марсия нашлась быстро, ее выдали рыжие волосы, видневшиеся из-за кадки с гибискусом, а куда спряталась Дигна – этого Бланка никак не могла понять.

Эта шахта предназначена для роботов. Человек сюда не полезет, разве что ремонтник какой-нибудь раз в год для профработ, а клиенты и персонал с этажа на этаж или по лестницам ходят, или в лифтах катаются. И все равно отделка такая, словно кому-то хотели пыль в глаза пустить: золотистые скобы в луче фонарика сверкают, плитка цвета черного кофе – все равно что зеркало, вентиляционные отверстия фигурными решеточками забраны. Для кого, спрашивается? Для диверсантов вроде Риммы-Анджелы, если они все ж таки просочатся через все заслоны в эту твердыню роскоши – как награда за преодоление препятствий в виртуальной игре? Но ей этого не надо, ей нужна другая награда.

Генри. Даже если окажется, что для соратника он слабоват, он, безусловно, знает о Комнатах что-то такое, чего Анджела еще не знает. Откуда – отдельный вопрос… От Синей Звезды, наверное.

Перед тем как забраться в шахту, она успела подключиться украдкой к одному из терминалов внутренней связи на первом этаже и получить информацию о постояльцах. Шестнадцатый этаж снимает Фелита Нирок, больше известная как Лейла. Скорее всего, это ее Заноза и Кречет называют Синей Звездой, наверняка сама себе выбрала псевдонимчик покрасивее… И пакость с черным льдом наверняка подстроила она же. Непонятно, каким образом, но ее работа, никаких сомнений.

С этой Лейлой надо соблюдать осторожность, учителя у нее были один другого круче. Сначала лярнийская сволочь, потом еще и многомерник. Нет, Римма-Анджела ни в коем случае не хотела соглашаться с тем, что они были круче Маршала, однако они постарались научить свою воспитанницу массе полезных вещей, а Маршал никого не хотел чему-то учить по-настоящему. Говорил, вы еще морально не доросли, а сам я – другое дело.

Несколько раз Анджелу обгоняли роботы, спешившие наверх, и еще два их собрата проскочили мимо нее вниз. Шахта была достаточно просторная, чтобы разминуться. Автоматическая прислуга здесь под стать всему остальному: золото, бронза, гравированные узоры – чтобы радовать глаз платежеспособных клиентов, выбравших «Императрицу», а вы как хотели? Даже робот-крысолов, юркнувший через ячейку в решетке в горизонтальный канал, выглядел так, что никому не будет стыдно, если эта хищная машинка попадется на глаза господам постояльцам.

Анджела презрительно ухмылялась. Надо ли пояснять, каким было ее отношение и к тем, кто селится в таких хоромах, и к тем, кто готов в лепешку расшибиться, лишь бы удовлетворить их запросы?

Карабкаясь по шахте, она одновременно прослушивала эфир. Уже осталась позади площадка десятого этажа, когда в клипсе-приемнике на фоне двух ерундовых диалогов – женщины из персонала обсуждали рецепт нового салата и достоинства каких-то детских аттракционов с каруселями – прозвучало встревоженное:

– Господин Тадеуш, это Камиль Санбау, кухня. У нас тут рыба ушла…

– Что значит – ушла? – поинтересовался после паузы собеседник Камиля, судя по голосу, человек пожилой и властный.

– Ну, прямо из заводского бака ушла, – заторопился первый. – Я сам ничего не понимаю! Осетра на обед привезли, а его там теперь нет, одни мокрые следы на полу…