Грехи. Книга 2 - Гулд Джудит - Страница 27

– Я думала, что ослепну! – воскликнула она. – В жизни больше не захочу никакого снега! И никогда больше моей ноги не будет в темной комнате! Красный цвет постоянно наводит на мысль, что ты находишься в комнате дешевой проститутки. – Она выразительно передернула плечами и плюхнулась на стул, драматически прикрыв глаза тыльной стороной руки.

Жак подошел к Элен, картинно поклонился и многозначительно протянул конверт.

– Что это? – с любопытством посмотрела на него Элен.

– Контрольки, принцесса.

– Контрольки? – как попугай, повторила Элен. В ее голосе звучало недоверие. – Уже?! Но ведь вы должны были вернуться из Шамони чуть ли не ночью?!

– Так оно и было, – тяжело вздохнула Царица, и ее тощая грудь заходила ходуном под складками просторной туники. – Жак просто силой затащил меня в темную комнату, и мы проработали там всю ночь.

– Решил, что тебе сразу же захочется увидеть снимки, – улыбнулся Жак.

Черные глаза Любы озорно блеснули.

– Результат такой, что, когда наш номер выйдет, главные редакторы «Вог», «Харперс» и «Л'Офисьель» будут рвать на себе волосы.

Элен быстро вынула контрольки из конверта, аккуратно разложила их на столе и, достав из ящика увеличительное стекло в черепаховой оправе, принялась рассматривать. Здорово! Хорошо, что она разрешила Любе и Жаку поехать в Шамони. Уже здесь, на этих маленьких оттисках, проявились фотографический гений Жака и рука Царицы, которая расставила модели именно так, как надо.

Элен переполняла радость. Было что-то особенное в этом совмещении летней одежды и зимнего пейзажа. И до настоящего момента все, что Жак с Любой делали для журнала, было превосходным. Но эти фотографии!.. С ними он будет, что называется, высший класс.

Черным фломастером Элен стала обводить наиболее понравившиеся ей снимки. На одном из них был запечатлен гигантский желтый снегоочиститель. У моделей, сидевших в поднятом вверх ковше, был такой вид, будто их случайно загребли вместе со снегом. На других снимках модели в элегантных легких платьях стоят по колено в снегу; их красивые длинные ноги покраснели от холода. И… У Элен мороз пробежал по коже, и она даже зажмурилась. Вот оно!

Знаменитое безрассудство Жака Рено, ставшее его товарным знаком. Канатный подъемник!

Вагончики только что пришли в движение, слегка удалились от наземной станции, но все же до земли было, по крайней мере, метров пятнадцать. Снимок получился очень эффектным. На переднем плане выпукло даны модели, цепляющиеся за борта сверкающего красного вагончика, лишь бы спастись. Фоном служило чистое голубое небо, перерезанное пополам толстыми тросами.

Элен, ни минуты не колеблясь, сразу же отобрала снимок на обложку. Да, когда его увеличат, он станет настоящей сенсацией. На сверкающем снегу распростерлась типичная для обложки журнала «Ле Мод» девушка-хищница. Прямо перед ней к небу вздымались снежные хлопья, похожие на миниатюрные лилии. Девушка словно нюхала их, воинственно задрав подбородок; в камеру смело смотрели глаза как у Клеопатры. А вот яркие красные губы модели едва просматривались за хлопьями похожего на цветы снега.

– Просто фантастика! – воскликнула, наконец, Элен. – Не дай Бог, узнают конкуренты.

– Не волнуйся, – успокоил ее Жак. – Мы даже взяли с моделей расписки. Пусть только кто-нибудь рот откроет – тут же будет уволен на вполне законном основании.

– Отлично.

Элен посмотрела на Черину.

– А не пойти ли тебе прямо сейчас домой? Выспись хорошенько, очень у тебя усталый вид.

– Ты так считаешь? Пожалуй, я воспользуюсь твоим советом. – Царица встала.

– Да, вот еще что, – остановила ее Элен. – Ты, случайно, не просматривала последний «Харперз»?

Царица кивнула. Она, как главный редактор, регулярно отслеживала ситуацию на рынке.

Элен взяла в руки стопку бумаги.

– Я только что получила перевод некоторых материалов, и в частности перевод статьи Дианы Вриланд. Очень интересно. Почему бы тебе… Ты читала?

Царица высокомерно прищурилась. Она терпеть не могла никаких сравнений, какими бы приятными они ни были.

– Нет, – ответила она. – Хочешь, чтобы я прочитала?

– В общем, да, – ответила Элен. – Она написана с юмором и определенно нравится читателям. Что-то наподобие: почему бы вам не переделать старую горностаевую шубу в купальный халат? Подобные вопросы можно задавать до бесконечности.

– Не сомневаюсь. – Тонкие ноздри Царицы выразительно раздулись, и она начала загибать пальцы: – Почему бы вам… ну скажем… почему бы вам не переделать старые простыни голландского полотна в новый навес для террасы? Почему бы вам… не использовать фамильные бриллианты для украшения вашей безрукавки? Почему бы вам не использовать ваши старые золотые браслеты в качестве колец для салфеток? Почему бы…

– Ладно, – раздраженно прервала ее Элен. – Я все поняла. Тебе эта идея не нравится.

– Как раз наоборот, – ответила Царица. – Она мне нравится, но только это старо как мир. Нам надо быть пооригинальнее.

– Конечно. Хорошо бы тоже придумать какую-нибудь колонку. Пусть будет что-нибудь совершенно бессмысленное, но шикарное. Если у тебя возникнут какие-нибудь идеи, подходи, обсудим.

Царица подставила Жаку щеку для поцелуя и выплыла из кабинета. Жак стал собирать снимки.

– Немного подремлю, – сказал он, – и увеличу то, что ты пометила.

– Чудесно, – отозвалась Элен, – но мне бы хотелось, чтобы ты сделал кое-что для меня лично.

– Само собой. Что там у тебя?

Элен тотчас подошла к сейфу и набрала нужный шифр. Открыв тяжелую дверь, она вынула из сейфа конверт.

– Пойдем в лабораторию, – сказала она. – Мне нужно сделать копии фотографий.

Жак справился за два часа. Он переснял все документы, касающиеся фон Айдерфельда, проявил пленку и отпечатал фотографии размером восемь на десять. Элен все время находилась рядом. Она ни на минуту не могла оставить документы без присмотра, тем более что они были добыты с таким трудом.

У себя в кабинете Элен внимательно изучила снимки. Жак прекрасно перефотографировал документы – на копиях можно было различить каждую букву. А фотографии самого фон Айдерфельда смотрелись даже лучше, чем оригинал, так как Жак переснимал их со вспышкой.

Элен разложила все по конвертам: копии в один, оригиналы в другой – и засунула все в дипломат. Негативы сложила отдельно, в сумочку, решив позже их уничтожить. Нечего копиям гулять по белому свету.

– Спасибо, Жак, – сказала она. – Я очень ценю твою помощь.

– Рад стараться, принцесса, – рассмеялся тот, помолчал и вдруг посерьезнел. – Документы очень важные, – кивнул он на дипломат.

– Да знаю я, – нарочито небрежно отозвалась Элен. – Пойди-ка выспись хорошенько.

– Уже! – Жак направился к двери. На пороге он оглянулся. – До завтра. Утром я в лаборатории. К полудню получишь все фотографии из Шамони.

Как только дверь за Жаком закрылась, Элен задумчиво побарабанила пальцами по дипломату. Ей не хотелось вовлекать Жака в это дело, незачем ему знать о документах, но ей нужны были копии, а Жаку она доверяла. Что делать, другого выхода не было.

Она быстро сделала три телефонных звонка. Первый – своему личному адвокату Эмилю Мориаку. Именно у него в сейфе хранилась пленка с записью «Клитемнестры». Туда же она положит и оригиналы документов фон Айдерфельда. Инструкции те же: если от нее долго нет звонков, он отправляется прямо в полицию. Элен горько усмехнулась. Интересно, что предприняли бы Юбер и фон Айдерфельд, знай, они, какая опасность им грозит? Если один из них хотя бы попытается расправиться с ней, сразу же пострадает и второй. Есть в этом что-то фатальное.

У месье Мориака она обещала быть в одиннадцать.

Следующий звонок был адвокату Полю Клермону, контора которого вела все юридические дела компании «Ле Эдисьен Элен Жано». Она встретится с ним после ленча. Пусть поищет способ подобраться к затворнику Карлу фон Айдерфельду. Она попросит его послать юристам фон Айдерфельда в Дюссельдорф какой-нибудь из документов – тот, который бы он сразу узнал. Чтобы заинтриговать его, она назовется мадам Ковальской. Таким образом, он ни о чем не догадается. Использовать контору Клермона, чтобы войти с ним в контакт, – хорошая идея. Она сделала то же самое, когда решила повидаться с графом. Никто из них не будет иметь ни малейшего представления, где находятся документы.