Будет все, как ты захочешь! - Серова Марина Сергеевна - Страница 12

Я подошла к двери гостиницы и нажала звонок.

– Администратор Юля, добрый день!

Я назвала себя. Дверь открылась, как мне показалось, после некоторой заминки. Я зашла в холл и подошла к ресепшн. Юля смотрела на меня настороженно.

– Вы знаете, Юля, я шла мимо и вдруг вспомнила, что не задала вам вчера один вопрос… Кстати, а разве вы сегодня должны дежурить?

Юля посмотрела на меня без особой радости.

– У меня скоро защита диплома. Мне понадобится отпуск и, возможно, отгулы. Так что я зарабатываю эти отгулы сейчас. Я предложила девочкам немного сдвинуть график. Они не возражали.

– А вторые сутки работать не тяжело?

– Нет, я привыкла. Я иногда подменяла заболевших или отпросившихся… Ну и потом, я сегодня прекрасно выспалась. Народу в гостинице почти нет. Сейчас вот новенькую горничную отпущу, а с одной останусь.

– Взяли новую горничную?

– Да, взамен Кати.

– А Соне вы так и не дозвонились?

– Нет. Ума не приложу, куда она могла деться?! Я по нескольку раз в день ее номер набираю.

– Даже подозрительно, правда?

– Да нет, заболела, наверное. – Мне показалось, что голос Юли прозвучал не так беспечно, как она того хотела. – А что за вопрос у вас?

– А-а… Я хотела спросить: в вашей гостинице существует почасовая сдача номеров?

Юля посмотрела на меня так, будто я сделала ей непристойное предложение. Она выдержала паузу, которой, вероятно, хотела дать мне понять, как я ее оскорбила, затем с ледяным спокойствием в голосе и несколько даже надменно ответила:

– В нашей гостинице не предусмотрена почасовая сдача номеров.

– Да?.. Ну, ладно. До свидания.

Уже в дверях я обернулась и посмотрела на лестницу, с которой спускалась горничная в синем платье и белом переднике. Она несла охапку постельного белья. Девушка несла его в бельевую.

Сидя в машине, я обдумывала то, что увидела сейчас. Значит, Маша была в гостинице с неким мужчиной. Нетрудно догадаться, чем они там занимались. И значит, в гостинице действительно существует почасовая сдача номеров. Маша сама сказала мне об этом, да и я не слепая. Кто этот мужчина, мне предстояло выяснить. А еще узнать, все ли администраторы сдают номера почасно или только Юля? И связано ли это со смертью Кати? И почему убийство произошло именно в номере Дениса?

В обед я подъехала к центральному рынку. Медленно объезжая его, я выискивала глазами синюю «десятку» с номером девятьсот сорок семь. Так, пока не видно. Я постояла на одной из боковых улочек минут пятнадцать и снова сделала «круг почета». Увы! Я опять свернула на одну из улочек и вновь постояла некоторое время. Третий заход тоже ничего не дал. И только в четвертый раз мне посчастливилось: я увидела нужную мне машину. Она стояла недалеко от того места, где кончались торговые ряды. Здесь автолюбители оставляли свой транспорт, и среди других машин я увидела машину Артема. Я остановила свою «девятку» так, чтобы видеть его. Минут двадцать ничего не происходило. Потом к объекту моего внимания подошел гражданин с двумя большими сумками, открыл переднюю дверь, о чем-то договаривался с водителем. Наконец он поставил сумки назад, сел на переднее сиденье, и машина рванула с места. Я не отставала от них, но и не подъезжала слишком близко, стараясь быть незамеченной. Артем отвез пассажира на окраину города, потом двинулся в сторону центра, подхватил по пути пару – парня и девушку, – привез на вокзал. С вокзала опять направился к центральному рынку. Здесь к нему сели две женщины, нагруженные баулами, он повез их уже в другой конец города. Так он кружился часов до шести. И вот, когда он стоял на одной из центральных улиц, он взял сотовый, поговорил по нему недолго и поехал. Через пять минут он остановился у одного дома, из которого вышел хорошо одетый мужчина, сел в машину к Артему, и тот повез его на улицу Грушевую. Перед этим Артем тормознул на перекрестке улиц Олимпийской и Каштановой, и в его машину запрыгнула девушка. Возле гостиницы мужчина с девушкой вышли и направились к дверям, а Артем поехал в сторону городского парка. Я не отставала от него. Вот он свернул на тихую улочку и остановился в каком-то дворе. К машине сразу же подошли молодые люди. Они о чем-то поговорили с Артемом, причем тот даже не вышел из машины. Затем Артем что-то передал им через окно, они ему тоже, по-моему, что-то отдали. Все произошло очень быстро, хотя я и это успела сфотографировать. Правда, уже смеркалось, не знаю, какими получатся снимки. Артем опять начал кружить по городу, периодически подвозя пассажиров. Часов в девять он подвез к гостинице еще одну пару. А в десять, после телефонного звонка, привез в гостиницу ту девушку, что запрыгивала к нему в машину на перекрестке. Через некоторое время еще одна пара была доставлена в гостиницу. Это было уже в начале двенадцатого. До часа Артем работал, потом подъехал к гостинице, нажал кнопку звонка, ему сразу же открыли. Он быстро скользнул внутрь, через пару минут вышел обратно и поехал домой. Таким образом, я узнала, где он живет. Хороший район, хороший новый десятиэтажный дом. Артем оставил машину во дворе и зашел в третий подъезд. Я задрала голову и смотрела на окна. Может, мне повезет и я узнаю еще и квартиру. Действительно, через две-три минуты загорелось окно на четвертом этаже. По занавескам я поняла, что это кухня. Я отошла подальше от дома, пытаясь разглядеть силуэт в окне, мне это удалось с трудом. И все-таки это было окно его квартиры. Время позднее, второй час ночи. Мало окон светилось, в основном все люди легли спать. А это окно, наоборот, зажглось. Ну что ж, теперь я знаю, где живет «богатенький Буратино».

Глава 5

На другой день, а это было воскресенье, я отправилась в офисное здание на улице Стрелковой. Двери были закрыты, но я начала стучать, и наконец подошел охранник, открыл дверь и спросил, что мне надо, ведь в здании никого нет. Я сказала, что мне нужен охранник по имени Макс. Парень ответил, что это он. Я уточнила, есть ли у него девушка по имени Маша. Он подтвердил, да, именно с Машей он и встречается.

– В таком случае нам надо поговорить, – сказала я, протискиваясь мимо него в холл. Макс, должно быть, обалдел от такой наглости, он удивленно уставился на меня, но пошел за мной, предварительно заперев дверь.

Мы прошли в комнату охранников, где стояли диван, стол и два стула. На столе был маленький телевизор, чайник, пачка чая, стакан.

– Куда можно сесть? – спросила я и, пока Макс открывал рот, опустилась на один из стульев.

Молодому человеку не оставалось ничего другого, как сесть на другой.

– Меня зовут Татьяна Иванова, я частный детектив. Я веду расследование убийства Кати Авериной, знаете такую?

Макс кивнул, продолжая вопросительно смотреть на меня.

– Ваша девушка Маша была ее подругой. Вы знаете, что…

– Что Катю убили? Да. Мы с Машей были на похоронах.

– Можете сказать что-нибудь об этом деле? Может, слышали от Маши про Катю?

– Да ничего особенного не слышал. Так, девчачья трепотня.

– Но ведь вы, кажется, дружили…

– Это Маша дружила с Катей. А мы… Да, первое время пытались парами дружить, потом разбежались.

– А что так? Катя чем-то вам не нравилась?

– Да Катя тут ни при чем. Обычная девчонка. А вот парень ее, этот Артем…

– А что Артем?

– Да понимаете, он какой-то мутный. Деньги у него всегда с собой большие. Он ведь не олигарх, не сын Рокфеллера. Ну таксист, ну и что? Так, как он живет, это по сотке в месяц надо получать. Квартиру, говорит, сам купил. И машину. Я как-то спросил его, откуда у него такие деньги, он посмеялся, сказал: нужно уметь зарабатывать. А еще он рисоваться любил. Мы несколько раз вчетвером в кафе ходили, так он всегда расплачивался за всех, причем так небрежно деньги кидал официанткам и всегда говорил: сдачу, мол, не надо. А однажды… да, в прошлом году, у Кати как раз день рождения приближался, так вот у нее у туфли каблук сломался. Артем достает из кошелька пять тысяч, дает ей и говорит так небрежно: «На, купи себе новые. Это тебе от меня на день рождения». Ну, Катька-то обрадовалась, целоваться к нему кинулась. А я на Машку свою посмотрел, мне так неудобно стало. Я ей не могу такие подарки делать. Для меня это большая сумма. А Маша, она, я видел, Кате в тот момент позавидовала. Если б Артем дал деньги Кате наедине, так, чтоб мы не видели, тогда это другое дело, а рисоваться перед друзьями… Зачем?