Искатель. 1970. Выпуск №4 - Егоров Виктор - Страница 5

— Значит, выводит, Анатолий Максимович…

— Выходит, Юсуф, — твердо прервал его Волков, — что пожуем мы сейчас да приляжем на часок-другой. С вокзала прямо в управление ехать придется, а когда оттуда выйдем, никому не известно.

ГЛАВА IV. ЧАЕПИТИЕ, ПРЕРВАННОЕ ТЕЛЕГРАММОЙ

Поезд приходил в Баку ночью. Поздние пассажиры быстро схлынули с перрона, растворившись в полумраке плохо освещенных переходов. Волков и Мехтиев выходили из вагона последними. На вокзальной площади, у здания, увенчанного четырехугольной, очень похожей на тюбетейку башенкой, их поджидал управленческий «бенц».

Анатолий Максимович глянул наверх — стрелки на подсвеченном, расписанном знаками зодиака циферблате показывали четверть второго. В обычных, неэкстренных, случаях сотрудников не встречали. «Гордеев ждет», — подумал он и, шумно вздохнув, распахнул дверцу.

Отчаянно чихая, машина двинулась к управлению. Навстречу, позванивая на перекрестках, торопились в депо последние, уже совсем пустые трамваи, изредка попадались полусонные извозчики на фаэтонах с мигающими керосиновыми фонарями, тяжелой, шаркающей походкой двигались по тротуарам уставшие после ночной смены портовые грузчики — амбалы. А в окнах здания АзГПУ на улице Шаумяна на всех этажах из-под плотно задернутых штор пробивались яркие лучики света.

Через несколько минут Волков и Мехтиев были уже в кабинете Гордеева.

В комнате было полутемно. Настольная лампа с зеленым абажуром бросала конус света лишь на бумаги и отражалась, поблескивая, на ручке вмонтированного в стенку сейфа.

Начальник кивком поздоровался, указал на кресла.

— Встретили вас? Ну рассказывайте.

Неторопливо, обстоятельно Волков доложил результаты поездки.

— Небогато, — покачал головой Гордеев. — Какие соображения по этим фактам?

— По фактам я бы воздержался, мало фактов. А обстановка в целом кое-что подсказывает. Разрешите? — Анатолий Максимович вопросительно глянул на начальника.

— Прошу.

— Первое. Судя по снаряжению нарушителя, это не уголовник. Контрабанда, связь с воровскими шайками отпадают сразу, на диверсанта тоже не похож. Иначе нес бы взрывчатку, детонаторы.

— Резонно, примем для начала… — Николай Семенович кивнул. — Дальше?

— Деньги при нем большие, одному — на несколько лет хватит, а ни кодов, ни шифров, ни средств тайнописи. Похоже, что в задачу нарушителя входило работать в контакте с кем-то, кто сам имеет связь с закордоном. Мехтиев вот, по-моему, правильно предположил, что тот человек связан как-то с Азнефтью.

— Не исключено, не исключено…

— Если все это принять за основу, сам собой господин Коллинз из тени выплывает. За последнее время какое дело поглубже ни копнешь — все его работа. Трое, которые у Орлова сидят, оружие у Сеидова получали, а Сеидов — человек Коллинза. В банде, что под Шушей ликвидировали, помните протоколы допроса бандитов? Тоже перед самым их выступлением кто-то из-за границы прибывал. Задержанные говорили, посланец от англичан. И наконец, в Баку засекли работу нелегальной рации.

— Господин майор в последнее время активизировался. Что собираетесь предпринять по данному делу? С какого конца подступаться?

— Мне кажется, Николай Семенович, надо архивы поднять, угрозыск к этому делу подключить, вообще здесь поискать, нет ли следов нарушителя. Любит майор Коллинз с эмигрантами дело иметь, убеждались мы в этом не раз. Их ведь и верно готовить легче, обстановка знакома, да и укрываться проще — связи нет-нет да и сохранились.

— Ну что ж… — Гордеев, сложив пальцы щепотью, взялся за свою аккуратную, клинышком бородку, потеребил, будто проверяя, хорошо ли она держится. — Значит, предлагаете начать с обычного розыска?

— Так точно. Фотоснимки мы доставили. Запустим пока их в работу, тем временем, может, что-нибудь,

— «Может» не годится, — нахмурясь, прервал Волкова Николай Семенович. — То, что предполагал, — логично, обоснованно, скорей всего верно, а что предлагаешь, мало, пассивно и потому плохо. Мехтиев вот об Азнефти что-то хотел сказать. Что там сможем сделать?

— Я скажу, Николай Семенович, ладно? — включился в разговор до сих пор сосредоточенно молчавший Юсуф. — Аз-нефть трогать пока рано. Проверить, кто такой на самом деле Наджафов, как предлагает Анатолий Максимович, а потом уже в трест можно идти. Но я, честно скажу, о другом сейчас думаю.

— Ишь ты, «о другом»… — Гордеев склонил набок большую, чуть лысеющую голову. — Ну давай свое «другое», вноси предложения.

— Предложений у меня нет, — ответил Юсуф. — Просто мысль одна мелькнула. Тот неизвестный, к которому нарушитель шел, должен знать, что к нему гостя направили. Мы считаем, у «нардиста» своя связь с заграницей есть. Теперь что выходит? «Нардист» связника ждет, тот не приходит; «нардист» обязательно беспокоиться начнет. Вот если ему на этом беспокойстве подножку поставить. Только как?… Это я еще не придумал, — огорченно закончил Мехтиев.

— Николай Семенович, в этом что-то есть, — заметил Волков.

— И немалое, — подтвердил Гордеев. Сняв трубку, он позвонил дежурному: — Распорядитесь, пожалуйста, чаю. И покрепче. — Он откинулся на спинку кресла, с минуту сидел молча, прикрыв ладонью утомленные глаза. — Хорошая эта мысль, Юсуф. Надо только ее на местность наложить. А пожалуй, получится.

В дверь постучали. На пороге показалась официантка с овальным медным подносом. Гордеев подождал, пока она расставляла на маленьком боковом столе расписной чайник, вазочку с мелко наколотым сахаром и пузатенькие, очень похожие на медицинские банки стаканчики — армуды. А когда официантка вышла, Гордеев, продолжая вышагивать по кабинету, жестом предложил садиться к столу.

— Юсуф, ты здесь младший, — напивай. И давайте немного побредим.

«Побредим» — было одним из любимых присловий Николая Семеновича. Произносилось оно только тогда, когда в хаотическом нагромождении фактов, имевших отношение к только что начатому делу, вдруг намечалась какая-то схема, тропка, способная вывести к искомой цели.

— Скажу вам прямо: сегодняшний разговор был построен на одних предположениях. И все-таки я этим разговором доволен. Пока вы ничего не упустили и, надо сказать, к толковому выводу подошли… — Гордеев сделал паузу. — А теперь наметим план действий. На месяц-другой посадим своего человека в адресный стол. Лучше девушку, Шубину или Горчакову. Пусть выдает справки. Логика здесь простая. У нарушителя на первое время была только одна возможность легализоваться. По тем документам, что он нес с собой. И майор его в покое не оставит. У Коллинза было уже два прокола, когда деньги у него брали, границу переходили, а потом дела с ним иметь не желали. А в Интеллидженс сервис, между прочим, денежки на ветер бросать не любят, есть у них и отчетность и прочее. В общем, по всем статьям должны они Наджафова начать разыскивать. Раз Азнефть — значит в Баку. И скорее всего самым простым и законным путем — через адресный стол. А выяснение личности нарушителя по всем другим линиям ведите своим чередом. Чует мое сердце, — Гордеев погладил грудной карман своего кителя, будто и вправду сердце было советником его в этом деле, — чует, что ваш неизвестный имеет большое отношение ко всему, что сейчас затевается. Но это так, догадки. А вы действуйте.

— Николай Семенович! А если англичане все-таки не станут выяснять, что случилось с Наджафовым? — спросил Юсуф, взволнованный тем, что именно его мысль легла в основу предложенного начальником плана.

— Мы тогда, — Гордеев прищурился, заразительно улыбнулся, — постараемся их на это подтолкнуть. Как? А способ поищем, какой-нибудь да найдется.

На столе резко и требовательно затрещал телефон.

— Слушаю… Да, несите… Та-ак… — протянул Гордеев и тяжело, всей ладонью, надавил на рычаг.

Почти тотчас же в кабинет без стука вошел дежурный по узлу связи, подал телеграмму.

— Подождите здесь! — приказал Гордеев и, ссутулясь, присел на край стола, разворачивая вчетверо сложенный листок бумаги. Он читал его долго, хотя донесение состояло всего из нескольких строк. Потом вздохнул, вынул из ящика большой служебный блокнот, протянул дежурному.