Делатель королей (Коронатор) - Вилар Симона - Страница 22

Неожиданно ей пришла в голову ужасная мысль. Может статься так, что рыцарь сам не захочет встречи с ней. Она принцесса партии противников, к тому же сословная преграда между ними настолько высока, что, исходя из своих представлений о чести, Филип вряд ли рискнет поставить под угрозу ее доброе имя… Однако разве не он любил ее?

Чак кивал и улыбался, видимо давая понять, что поручение выполнено, а значит, Филип принял ладанку, следовательно, принял и ее приглашение… О самой встрече Анна боялась и подумать. Впереди еще столько препятствий, и свидание могло вообще не состояться. Святые угодники, помогите измученной душе!

Анна сейчас не помнила об обещании, лишь недавно данном сестре. Какая глупость – забыть Филипа! О каком покаянии речь? Ведь этот человек назначен ей судьбой, а все остальное – чушь, злые людские выдумки, люди и разлучили их. Анна как бы на время позабыла то, что сама покинула Майсгрейва, и то, что именно он дал ей отчетливо понять, что им не суждено быть вместе, ибо он, хоть и поневоле, женат. Ее переполняла уверенность в том, что они созданы друг для друга, и это так же верно, как десять заповедей.

Когда окончательно стемнело, взошла полная луна. Анна вздохнула. Луна была ее союзницей еще в Бордо. Тем не менее время шло, а за нею никто не приходил.

«Не захочет же, право, Изабелла, чтобы я и спала здесь, на шкуре перед камином?»

Она снова начала метаться по комнате. Она слышала, как колокол отбивает получасы и часы в соседнем монастыре. Восемь, девять… Вот и сигнал тушить огни. Дворец затихал. Слышно было, как слуги закрывают ставни, но где-то еще звучала музыка.

Анна снова стояла у окна. «Что делать, если сестра не придет?» Она слышала журчание фонтана внизу, видела силуэт Соломона, который, поскуливая, бродил по двору. От аркады отделилась гибкая фигура молодого мужчины и пересекла двор. С другой стороны возник закутанный в плащ силуэт женщины. Соломон обрадованно кинулся к ней, и женщина потрепала его по ушам. Так ластиться пес мог только к своим, и Анна догадалась, что это Дебора.

В это мгновение позади лязгнул засов. Принцесса оглянулась, вся напрягшись, словно перед прыжком. На пороге стояла герцогиня Кларенс, сложив руки на груди.

– Итак, моя дорогая, ты все-таки раскаиваешься?

Анна была уже в плаще, но Изабеллу это не удивило – в комнате было прохладно, да и огонь в камине теплился едва-едва. Принцесса неторопливо приблизилась.

– Что скажешь?

Ответом послужила оглушительная пощечина. Изабелла отшатнулась и схватилась обеими руками за лицо. Никогда в жизни ее не били, и теперь она была ослеплена и ошарашена.

– Скажу, что вы забываетесь, герцогиня! Как смели вы силой удерживать здесь свою принцессу?! Надеюсь, этот урок кое-чему вас научит.

Анна вскинула голову, глаза ее презрительно сузились, а в голосе зазвучали властные отцовские ноты. Изабелла какое-то время пристально глядела на младшую сестру, а затем склонилась в низком реверансе.

– Прошу простить меня, ваше высочество…

Не говоря больше ни слова, Анна прошла мимо нее и стала спускаться по лестнице. Когда она была уже в холле, ее нагнала Изабелла.

– Куда ты направляешься, Анна? Останься. Я уже отослала твоих людей.

– Я ни минуты не задержусь здесь. А вы, миледи, если не желаете, чтобы сегодняшний инцидент получил огласку и имел немаловажные для вас последствия – уйдите с моей дороги. Прочь!

Холл был освещен всего одним факелом, но и при его мерцающем свете девушка заметила, как переменилась в лице сестра.

– Прости меня, Анна. Я не имела права… Будь великодушна.

– Оставь меня!

Она спустилась во двор и свистнула Соломона. Обрадованный гигант, словно щенок, запрыгал вокруг принцессы. От аркады отделилась фигура баронессы Шенли.

– Святой Боже, вы едете, принцесса? Одна, в такой час!

– Мне необходимо. – Анна даже не замедлила шага.

Дебора бросилась следом.

– Помилуй Бог, ваше высочество! Вы не можете отправиться одна! Сестра обязана предоставить вам эскорт. Послушайте же, прошу вас, миледи! Я вижу, что вы не в духе, но Лондон опасен ночью. Хотите, я скажу Кристоферу, и он сопроводит вас?

Анна уже взялась за кольцо боковой калитки.

– Спасибо, Дебора. Но я не одна.

Она погладила дога. Коротко взглянув на подругу, подумала, что завтра сестра наверняка сорвет на ней свою досаду. Однако Дебора сама пожелала служить здесь. К тому же ей будет опорой присутствие молодого Стэси. Анна улыбнулась баронессе и кивнула в сторону стоявшего поодаль шталмейстера.

– Ступай к нему. Я не хочу отнимать ни минуты вашего свидания. Кроме того, я спешу.

7

Воздух был прохладен и свеж. Небо казалось переливчато-бархатным, а звезды сверкали, как бриллиантовые булавки. Огромная луна заливала все вокруг ослепительным серебристым сиянием. Было тихо, лишь доносился одинокий собачий лай да далекие оклики ночного дозора.

Анна огляделась. В лунном свете все казалось причудливым и странно контрастным. Тени под кровлями домов и навесными башенками поражали аспидной чернотой, зато металлические запоры, заклепки на дверях и шпили флюгеров как бы сами фосфоресцировали. Негромко поскрипывала на ветру вывеска портного на противоположной стороне Стренда.

В стороне мглились кудрявые силуэты садов Ковент-Гарден, где лишь недавно стали появляться первые постройки. Слева, по дороге к Вестминстеру, возвышались островерхие крыши Черинг-Кросс. Ни один огонек не горел в этом селении. Со стороны Вестминстерского аббатства долетел далекий гул часов. Десять. Соломон навострил уши, а принцесса заспешила. Натянув поглубже капюшон и взяв дога за ошейник, она по теневой стороне улицы направилась в сторону Лондона.

Огромные ворота Темпл на западной окраине города были наглухо заперты. Но Анна и не собиралась появляться перед городской стражей. Миновав каменную стену и высокие башни Сомерсет-холла, она по узкой тропинке стала спускаться к реке, надеясь, что встретит у реки лодочника, чтобы по Темзе добраться до Лондонского моста.

В темноте под стеной особняка шевелились какие-то тени. Мрак казался настолько же непроницаемым, насколько ярко светились озаренные луной зубцы стены вверху. Девушка шла, держась за окованный сталью ошейник пса и полностью положившись на его зрение и чутье.

Порой рядом раздавалось жалобное «Подайте Христа ради!» или сиплое «Куда так торопишься, крошка?», но глухой рык Соломона, его скользящий в темноте силуэт демона и по-волчьи горящие глаза охраняли девушку от назойливых встречных.

Под ногами захлюпала грязь, и Анна повыше подняла складки платья. Рядом кто-то восхищенно присвистнул. Все это начинало бесить ее. Казалось, эта узкая щель буквально кишит ночными мокрицами.

Анна облегченно вздохнула, лишь когда ее вновь ослепил свет луны и она увидела серебристо-белую, искрящуюся бликами Темзу. Усадив Соломона за какими-то разбитыми бочками, она прошлась по скрипучим доскам пристани. И здесь ей повезло. У самого причала на волнах покачивалась небольшая лодка с дремавшим на корме перевозчиком. Девушка окликнула его, и тот восхищенно прищелкнул языком, увидев перед собой стройную, закутанную в плащ фигурку.

– Куда прикажешь, красотка? Ты, видать, здорово торопишься, раз не побоялась одна выскочить на улицу. Пожалуй, и я смог бы поразвлечь тебя, если бы ты…

Он осекся, увидев, как из-за груды обломков появился огромный пятнистый дог и, глухо ворча, прыгнул в лодку. Анна последовала за собакой.

– Вези в гостиницу «Леопард», что возле Лондонского моста.

«Леопард» принадлежал Дороти Одноглазой. Такова была благодарность Уорвика за помощь, оказанную этой женщиной его дочери в прошлом году. Хватка у Дороти оказалась железной, и гостиница вскоре начала процветать. Она располагалась едва ли не в самом центре города, близ моста, по которому ни на миг не замирало движение, и недостатка в постояльцах не испытывала, несмотря на тяжелые времена и сильную дороговизну.