По следам минувших эпидемий - Токаревич Константин Николаевич - Страница 27

Сейчас классически протекающего сыпного тифа в нашей стране нет.

Победа над оспой

«Первоначальная история оспы покрыта туманом древности», — указывал Н. Ф. Гамалея в книге «История оспы и значение прививания» (СПб., 1913). В то же время упоминание об оспе имеется уже в папирусе времен фараона Аменхотепа (1530–1520 гг. до н. э.). По-видимому, именно в долинах Нила это заболевание вспыхнуло впервые и пошло затем гулять по всему миру.

Первая значительная эпидемия оспы за пределами Египта разразилась перед воротами Мекки во второй половине VI в. н. э. во время войны слонов. В арабских источниках есть легенда о том, как в год рождения Мухаммеда абиссинский князь Абреба пошел войной на Мекку. Но хотя в городе не было в это время защитников, она спаслась благодаря чуду. Военные слоны, входившие в состав абиссинской армии, подойдя к городским воротам, опустились на колени. В это время со стороны Красного моря прилетели чудесные птицы — абабиль (в переводе с персидского — оспа). Часть птиц была с белыми крыльями, а другая — с черными. В когтях они принесли мелкие глиняные шарики, которыми осыпали войско, осаждавшее город. Шарики пробивали доспехи насквозь, убивая воинов. Так гласит легенда, которая подтверждается трудами жителя Александрии врача Арона, современника Мухаммеда. Арон указывал, что оспа с арабскими войсками проникла во многие страны. Бурная вспышка оспы, по его свидетельству, почти полностью уничтожила войско Абребы.

Первое известное нам медицинское сочинение, специально посвященное оспе, принадлежит глазному врачу Исааку Иудею, жившему в IX веке. Согласно его представлениям, оспа принадлежала к числу детских болезней и способствовала очищению детского организма от ядов, воспринятых в утробе матери из менструальной крови. Более обстоятельным трудом является «Книга об оспе и кори» иранского врача и философа Абу-Бекр-Мухаммеда бен Закария ар-Рази, которого часто сокращенно называют Разесом.[22]

Разес считал, что кровь меняет свои свойства с возрастом. В детстве и юности она является горячей, жидкой и кипящей, с возрастом отстаивается и становится крепкой, а в старости скисает и охлаждается. Оспенная сыпь, по его мнению, возникала из пузырьков газа в кипящей детской крови.

Сведения об эпидемиях оспы в Европе вплоть до конца средневековья весьма отрывочны и неполны. В середине XV века жесточайшая вспышка оспы возникла в Голландии и Ломбардии, а затем распространилась на Францию и другие страны. Появление оспы в России чаще всего относят к XVI веку, однако в Никоновской летописи есть упоминания о том, что на протяжении 1426–1427 годов сначала в Пскове, затем в Новгороде, Твери, Торжке и других городах прошел мор, во время которого люди покрывались прыщами. Вероятно, это и была первая эпидемия оспы, завоевавшей к тому времени печальную известность.

В Индии существовал культ двух богинь оспы — Мариатале и Патрагали. В честь Мариатале устраивались празднества, сопровождавшиеся самоистязаниями. Считалось, что богиня исцеляет от оспы тех, кто сумеет снискать ее благосклонность. Патрагали народная молва представляла в виде многоликой и многорукой женщины весьма мстительного характера. Рассердись однажды на отца, она бросила ему в лицо бусы своего золотого ожерелья. Там, где бусинки коснулись кожи, появились многочисленные прыщи.

Народная фантазия создавала воображаемый, очеловеченный облик оспы. В России, например, эту болезнь представляли то в образе фантастического существа, которое ходит по ночам, с совиными очами и железным клювом, то в виде женщины, милость которой старались заслужить особым почитанием, именуя ее «Оспой Ивановной». Для предупреждения тяжелых заболеваний одевали по-праздничному детей, вели их к больному оспой, кланялись, величали невидимую женщину «Оспицей-матушкой», прибавляя при этом: «Прости нас, грешных!» Известный историк медицины Л. Ф. Змеев приводит такую формулу: «Оспица, прости, Африкановна, чем я перед тобою согрубил, чем провинился». Обращение к «оспице» сопровождалось иной раз троекратным поцелуем больного. В знак особого уважения к «Оспе Ивановне» избегали сквернословия, посещая заболевших.

Первым обратил внимание на заразность оспы великий восточный врач Абу Али ибн Сина, известный в Европе под именем Авиценны (980—1037 гг.). А возбудитель болезни в виде элементарных телец вируса был описан Э. Пашеном только в 1906 году, то есть на несколько десятилетий позже открытия возбудителей многих бактериальных инфекций. Еще в XVIII веке известный буржуазный экономист Томас Мальтус писал в своем труде «Опыт о законе населения»: «Оспа, на которую можно смотреть как на повальную болезнь, самую распространенную и самую опустошительную в Европе настоящего времени, есть в то же время самая необъяснимая болезнь, хоть в некоторых местностях она возвращается периодически, через известные промежутки времени». Следует отметить при этом, что сам Мальтус не видел в эпидемиях оспы большой беды, а, напротив, считал их естественным и полезным фактором регуляции численности населения, которое» по его мнению, возрастало непозволительно быстрыми темпами.

К счастью, — большинство врачей не разделяли подобных взглядов и старались найти действенные меры борьбы с эпидемиями. Что же касается непосредственно оспы, то специфическая ее профилактика была выработана эмпирическим путем задолго до выяснения ее этиологии или, выражаясь языком обыденности, причины возникновения болезни.

В рассказе Дмитрия Кантемира, посвященном истории Оттоманской империи, упомянуто, что еще в XVI веке стамбульские торговцы живым товаром покупали только таких девушек, у которых на руке или бедре были знаки оспенной прививки, сделанной в раннем детстве.

Лоуренс Грин в книге «Последние тайны старой Африки» указывает, что некоторые африканские племена на протяжении многих веков передают из поколения в поколение секрет противооспенной сыворотки, надежно предохраняющей от заболевания. В то же время с лечением оспы связано множество самых различных суеверий. Например, негры-эве расчищали пространство за селением, насыпали там невысокие курганы и ставили глиняные фигурки по числу жителей, чтобы дух оспы принял их за людей. А чтобы он мог подкрепиться, как в настоящем селении, выставляли горшки с пищей и едой. На дороге строили баррикаду, чтобы окончательно обезопасить жилье от вторжения оспы.

В историческом романе И. И. Лажечникова «Ледяной дом» описан один из способов «профилактики»: «…Исстари ведут здесь этот обычай, коли заслышат по соседству повальные немочи. Девки запахивают нить вокруг слободы; где сойдется эта нитка, там зарывают черного петуха и черную кошку живых… Немочь будто не смеет пройти через нить». Чтобы «запутать» оспу, в деревнях выносили умерших не через дверь, а через окно, полагая, что это обеспечит безопасность остальных обитателей дома.

Японец Яэко Ногами в рассказе «Шхуна Кайзин-Мару» приводит древнее поверье о том, что лучшим талисманом против оспы является мясо обезьяны. Даже маленький его кусочек якобы способен предотвратить заболевание.

В народе существовали различные суеверные представления о возможности «наведения» оспы злыми людьми, с чем были связаны и драматические события. Одно из них было вызвано московским указом 1680 года — особым наставлением о мерах против закоса оспы во дворец. Указ этот запрещал являться ко двору в течение определенного времени людям из тех домов, «где будут больные огневою или лихорадкою или иными какими тяжелыми болезнями». Это наставление, признававшее, как видно, заразительность оспы, было издано по совету доктора Даниила фон Гадена, которого называли проще — доктором Данилою. Он был лейб-медиком царя Федора Алексеевича, старшего сына Алексея Михайловича. После смерти Федора, в первый год царствования Иоанна и Петра Алексеевичей, разыгрался Стрелецкий бунт. В народе кричали, что царя Иоанна убили. Когда оба царя вышли к народу, подстрекатели бунта стали внушать толпе, что царя Федора извели чарами лекари. Доктор Даниил двое суток прятался в лесу в лаптях, в нищенском платье, с котомкой за плечами. Голод заставил его вернуться в город, в Немецкую слободу, где он был узнан, схвачен и замучен в застенке.