Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

О нравственности и русской культуре - Ключевский Василий Осипович - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

Высказанные в афористической форме мысли историка повторялись из уст в уста, распространялись, входа, таким образом, в общий обиход. Правда, порой при этом забывалось, кто первым их произнес. Примером могут служить заключительные слова статьи «Два воспитания»: «было бы сердце – печали найдутся».

Русская культура (в широком смысле этого слова) всегда привлекала внимание ученого – ей посвящена не одна страница в его книгах и лекциях. Ключевский создал целую серию статей по истории русской культуры и общественной мысли. Много работ этого цикла хронологически относятся к XVIII в. Во второй половине и в конце XIX в. (т. е. во времена Ключевского) XVIII в. привлекал исследователей (в том числе и его самого) своей относительной неизученностью: «Русский XVIII век, столь важный в судьбах нашего отечества, исполненный столь громких дел, вызвавший столько шумных и разноречивых толков своими грехами и успехами», надолго оставался «в научной полутьме».[12] Пробел в монографическом изучении России XVIII в. Ключевский заполнил сам в 3-й и 4-й частях «Курса русской истории», в публичных лекциях «Западное влияние в России после Петра», в статьях, выступлениях, в набросках и очерках.

В «Курсе русской истории» Ключевский указывал на социальное неравенство русского общества, которое в XVIII в. еще более усиливалось нравственным отчуждением «правящего класса» от «управляемой массы». «Говорят, культура сближает людей, уравнивает общество. У нас, – считав Ключевский, – было не совсем так. Все усиливавшееся общение с Западной Европой приносило к нам идеи, нравы, знания, много культуры, но этот приток скользил по верхушкам общества, осаждаясь на дно частичными реформами, более или менее осторожными и бесплодными. Просвещение стало сословной монополией господ, до которой не могло без опасности для государства дотрагиваться непросвещенное простонародье, пока не просветится».[13] Говоря об учреждении Г стране дорогих дворянских кадетских корпусов, инженерных школ, академии художеств, гимназий, о том, что в барских оранжереях разводились тропические растения, Ключевский замечал как бы мимоходом – только вот не открыли ни одной чисто народной общеобразовательной или земледельческой школы.

В настоящую книгу входят несколько статей, в которых развернута картина российского XVIII века: «Два воспитания», «Н И. Новиков и его время», «Недоросль Фонвизина», «Евгений Онегин и его предки»; об этом периоде русской истории говорится и в его речах о А. С. Пушкине и в других работах Ключевский считал, что XVIII век важен и для правильного понимания современного состояния русского общества, и для уяснения тенденций его последующего развития Вспоминая Н. И. Новикова, который сослужил русскому просвещению неповторимую службу, Ключевский умел сказать о нуждах и недостатках современного ему просвещения в России. В деятельности просветителя и его друзей историк показывал русское общество, как он выразился, «с обеих сторон, лицевой и оборотной» и «перебирал в памяти» целый ряд явлений «в умственной и нравственной жизни» этого общества.

Ключевского всегда интересовало творчество русских писателей и поэтов. Их произведения он ценил не только как художественную литературу, но и как своеобразный источник, наиболее ярко и доступно отразивший подлинную жизнь. Рассматривая произведения классической русской литературы, он видел свою задачу в том, чтобы встать подле читателя (или зрителя) с осторожным комментарием, превратившись в ненавязчивого, но внятного суфлера. Легко и остроумно вводил Ключевский своих «подопечных» в ту или иную историческую эпоху, погружал их в атмосферу прошлых лет, терпеливо что-то объяснял и знакомил невзначай с подлинными документами времени.

Комедию Д. И. Фонвизина «Недоросль» Ключевский назвал бесподобным зеркалом жизни, где автору «удалось стать прямо перед русской действительностью, взглянуть на нее просто, непосредственно, в упор, глазами, не вооруженными никаким стеклом, взглядом, не преломленным никакими точками зрения, и воспроизвести ее с безотчетностью художественного понимания» Как всегда своеобразно и оригинально, рассматривал Ключевский пьесу и ее героев. Например, Митрофан, считал он, слишком засмеян. Он размышляет по-своему находчиво и умно, но не с целью узнать, а с целью вывернуться. Его поступки не смешны, а только гадки – «над ним очень опасно смеяться, – предостерегал Ключевский, – ибо митрофановская порода мстит своей плодовитостью». «Ничего смешного нет, – утверждал он, – и в знаменитой сцене ученья Митрофана, в этом бесподобном, безотрадно печальном квартете бедных учителей, ничему научить не могущих».

Пьеса Фонвизина давала Ключевскому повод говорить об истории дворянского сословия, о ходе реформы губернских учреждений, об указе о вольности дворянства. Простаковы и Скотининь. трактовали этот указ как права без обязанностей. «Все дело, – указывал Ключевский, – в последних словах госпожи Простаковой; в них смысл драмы и вся драма в них же». «Она хотела сказать, что закон оправдывает ее беззаконие. Она сказала бессмыслицу, и в этой бессмыслице весь смысл «Недоросля»… Простакова взяла да и произнесла смертный приговор сословию, которое тогда вовсе не собиралось умирать».

В. О. Ключевского всегда привлекала личность А. С. Пушкина и его творчество. Он считал, что «жизнь поэта – только первая часть его биографии; другую и более важную ее часть составляет посмертная история его поэзии» О Пушкине Ключевский написал три великолепные статьи, где подчеркивал и глубоко национальный характер творчества поэта, и его значение для развития мировой культуры Поэзию Пушкина он называл «русским народным отзвуком общечеловеческой работы». «Она впервые показала нам, как русский дух, развернувшись во всю ширь и поднявшись полным взмахом, попытался овладеть всем поэтическим содержанием мировой жизни, и восточным и западным, и античным и библейским, и славянским и русским».

Деятельность А. С. Пушкина Ключевский связывал с развитием русской культуры предшествующего времени, говоря, что его творчество было подготовлено последовательными усилиями двух эпох – Петра I и Екатерины II: «Целый век нашей истории работал, чтобы сделать русскую жизнь способной к такому проявлению русского художественного гения».

Как профессиональный историк, Ключевский высоко ценил историческое чутье поэта, его глубокий интерес к истории и историзм его произведений: Пушкина «нельзя обойти и в нашей историографии, хотя он не был историком по ремеслу», его замечания «сделали бы честь любому ученому-историку», у него находим «довольно связную летопись и нашего общества в лицах за 100 лет с лишком».

Ключевский придавал обобщающий характер образам, созданным Пушкиным, и объяснял уклад их жизни – тем самым вводил пушкинских героев в реальную историческую действительность.

Тонко чувствуя поэзию Пушкина, Ключевский не переставал изумляться: «Пришлось бы перебрать весь состав души человеческой, перечисляя мотивы его поэзии». Поражает гибкость поэтического понимания, уменье «проникать в самые разнообразные людские положения, вживаться в чужую душу, всевозможные миросозерцания и настроения, в дух самых отдаленных друг от друга веков и самых несродных один другому народов».

Огромно значение Пушкина для самосознания и самоусовершенствования русского народа, которому поэт показал, какие нетронутые силы таятся в его глубине. По словам Ключевского, Пушкин «сквозь окружавшее его общество, о котором я ради памятного дня ничего не хочу сказать, кроме того, что ему, право, было бы не грешно и не трудно быть немного получше, – сквозь это общество первый прозрел в народной массе тот облик народа, который и отпечатлел в своей поэзии…Мы и наши потомки обязаны отделять от своего народного существа все лишнее, как случайный нарост, пока не предстанет пред миром и русский народ с тем обликом, который провиден поэтом. Тогда и исполнится то, о чем мечтал Пушкин вместе с Мицкевичем» (и с чем полностью согласен Ключевский):