Игра в звезду - Неволина Екатерина Александровна - Страница 2

– Девочка, что это ты здесь делаешь? – привел Леночку в чувство чей-то голос.

Она взглянула. Перед ней стоял учитель информатики Пал Саныч.

Собственно, информатика у пятых классов еще не началась, но мальчишки уже успели подружиться с ним и часами пропадали в его кабинете.

– Занимаюсь. Вот, – выдавила из себя Леночка и сунула ему под нос свою тетрадку.

Пал Саныч поглядел на тетрадку, затем на Леночку. Аккуратненькая Леночка, даже в конце учебного дня выглядящая так, как будто только что вышла из дома – две косички, заплетенные волосок к волоску; белая, без единого пятнышка, кофточка; скромная отглаженная юбочка и главное – огромные честные голубые глаза, – производила однозначное впечатление. Посмотришь на нее – и сразу поймешь: отличница самых чистых кровей, без малейшей примеси.

Пал Саныч тоже заметил это и, видимо, решив, что такая хорошая девочка не может делать ничего предосудительного, кивнул:

– Шла бы ты лучше домой заниматься.

– Уже иду, – прошептала Леночка и, прижав тетрадку к груди, на негнущихся ногах заковыляла по коридору.

Пал Саныч удивленно проводил ее глазами, поскреб щетинистый подбородок и шагнул в свой класс, где мальчишки как раз заканчивали обсуждение предстоящих сюрпризов.

глава 2

Переменная вне уравнения

Леночка и сама толком не знала, как ноги донесли ее до дома. Очнувшись, она обнаружила себя над тарелкой холодного вермишелевого супа. Есть совершенно не хотелось. Она выглянула в прихожую и увидела, что сапожки стоят на положенном им месте. Вот уж, правда, хорошее дело – привычка!

Однако надо было что-то делать. Немедленно.

«Наш Удалец любит задачки. Отстойнее во всей школе не найти», – назойливо переговаривались в ее голове чужие голоса. Да как они могут так о ней говорить! Была бы сейчас мама, она наверняка отметила бы, что одноклассники просто завидуют ее пятеркам.

«Или не завидуют?» – подумала Леночка, сделав пятый круг по комнате.

После десятого она окончательно убедилась, что дела обстоят хуже некуда.

Зазвонил телефон. Леночка машинально взяла трубку.

– Удальцова, ты, что ли? – неприятно ударил в уши голос Гали Солнцевой. – Ты это куда сбежала? Мы тебя ждали-ждали… Совсем, что ли, обнаглела?

– Сгинь, Солнцева, не до тебя, – произнесла Леночка трагическим голосом и бросила трубку.

Такую дерзость хорошая девочка Лена Удальцова не позволяла себе еще никогда.

Безрассудное Леночкино поведение изумило даже непрошибаемую Сонцеву. По крайней мере, перезванивать она не стала.

А Леночка вернулась к прежнему занятию. И не зря. На пятнадцатом круге голова ее, словно по мановению волшебной палочки Гарри Поттера, прояснилась.

– А что они скажут, если я изменюсь? – спросила она у своей детсадовской фотографии, щурящей в улыбке щербатый рот из-за начищенного стекла серванта. – Ну то есть совсем!

Фотография не ответила, но Леночку это не смутило.

– Вот стану такой же, как воображала Лисочка. Нет, Лисочка – это еще не образец, – размышляла Леночка, стоя перед фотографией. – Стану как… – Воображение ее покинуло родной класс и поднялось к звездным безднам старших классов. – Как Анжела!

Анжела Самохвалова училась уже в девятом классе и являлась идеалом если не для всей школы, то для 5-го «а» точно. По крайней мере, даже Леночка Удальцова слышала ее фамилию, произносимую одноклассницами с должным трепетом и уважением.

«Вы видели, какая у Самохваловой сегодня юбка! Супер», «Анжела пришла в новой кофточке. Зацените! Последний писк моды!», «Ох, девочки, не поверите, встретила тут в коридоре Анжелу. Так она, представляете, мне в ответ кивнула! Ой, она такая хорошенькая! А сколько за ней мальчишек бегает!» – примерно такие обсуждения идеальной Анжелы Самохваловой устраивались в классе регулярно.

– Прекрасная идея, – доказывала, пользуясь безответностью фотографии, Леночка, – вот приду я в класс… вся такая… Анжелистая… Девчонки попадают. И мальчишки. Вот тогда посмотрим, кто еще отстой, а кто звезда!

У фотографии не нашлось ни единого возражения, поэтому план был принят единогласно. Утвердив это важное решение, Леночка вдруг поняла, как проголодалась. Остывший вермишелевый суп все еще манил ее своим запахом, однако все красавицы капризны и привередливы, а значит, с этих пор и она должна стать капризной и привередливой. Поэтому суп пришлось вылить. Леночка проводила его взглядом, полным глубокой тоски, и полезла в холодильник в поисках пирожных.

Пирожные нашлись. Три штуки – ей, маме и папе. Леночка проглотила свое и не почувствовала долгожданного насыщения. Хотя капризничать так капризничать. «Пусть родители сразу узнают, что я настроена серьезно», – решила Леночка и доела оставшиеся пирожные. Она снова задумалась, представляя, какое впечатление произведет в классе, и по привычке чуть не помыла свою тарелку. Хорошо хоть вовремя опомнилась.

Леночка бросила тарелку в раковину. Изображенные на ней герои «Ну, погоди!» смотрели жалобно и обличительно. Пришлось перевернуть тарелку вверх дном.

Тут прежняя Леночка бегом кинулась бы за уроки, но новая открыла шкаф и вывалила оттуда все вещи, чтобы подвергнуть их тщательному разбору.

После пристрастного осмотра годными были признаны одни джинсы, пара юбок и всего лишь одна кофточка. Значит, в выходные она потащит маму в магазин, а пока придется обходиться тем, что есть.

Подобрав одежду на завтра, Леночка решила-таки сесть за уроки. За этим занятием ее и застали вернувшиеся родители. Поэтому первое время они даже не заподозрили ничего дурного. Это длилось ровно пять минут. Пока мама не пошла на кухню разогревать ужин.

– Леша! Посмотри, Лена не вымыла свою тарелку! – услышала Леночка потрясенный мамин голос. Папа что-то ответил, а потом оба явились в Леночкину комнату.

– Леночка, ты не заболела? – ласково спросила мама и прикоснулась губами к Лениному лбу, измеряя температуру.

Леночка ничего не ответила.

– Не горячая… – проговорила мама потрясенно, не обнаружив ни малейшего признака жара. – Леша, а может, я тоже заболела и у меня тоже температура? – В ее голосе слышалась искренняя надежда.

– Не знаю, как у тебя, а у меня нет никакой температуры, – буркнула Леночка, отводя мамину руку с градусником. – Я, может, и уроки делать больше не буду! Надоело быть паинькой и отличницей! Надоело – и все! Я хочу измениться.

– Ах, ты хочешь измениться! А ремня ты не хочешь?! – рассерженно воскликнул папа.

– Леша, перестань! – кинулась на защиту своего дитя мама. – Ты же не будешь бить ребенка?

– А если ребенок хочет вести себя нагло? Если он планирует стать хулиганом и неряхой? Мне что, по головке его гладить?

Жаль, что папа не задержался сегодня на работе. С мамой было бы легче. Но пятиклассники не ищут легких путей, пусть даже им угрожают ремнем!

Леночка тут же нарисовала в воображении картину, как папа, похожий на киношного злодея, размахивая ремнем, наступает на нее, а она, словно попавший в плен индеец, не дрогнув, готовится принять удар.

– Глупости! Леночка так играет. Вот увидишь, завтра все станет по-прежнему. – Мама просительно улыбнулась, глядя на дочь.

Та молчала, не зная, как повела бы себя в этом случае Анжела Самохвалова.

– Вот видишь, молчит! – торжествующе сказал папа. – И если пустить все на самотек, станет только хуже, а оздоравливающая порка еще никому не навредила!

– Ах так! Не знала, что ты такой бездушный, жестокий человек! – всплеснула руками мама.

– Лариса, не горячись, успокойся… – Папа, кажется, сам начал понимать, что заварил не ту кашу.

Но было уже поздно.

– Ты готов поднять руку на ребенка только из-за того, что он один-единственный раз не помыл свою тарелку!

– Но, Лариса, нельзя распускать ребенка! Ты думаешь, откуда берутся дворовые хулиганы?.. – Папа суетился вокруг мамы, пытаясь ее успокоить.

Но она и не думала успокаиваться.