Ясновидящая, или Эта ужасная «улица» - Сотник Юрий Вячеславович - Страница 25

Две бабушки ушли, а Леша закрылся у себя в комнате и принялся размещать там вещи по своему усмотрению. Перед вселением в новую квартиру ему купили новый, блестящий от полировки письменный столик, но Леша настоял, чтобы сюда взяли и старый, обшарпанный. Теперь он привинчивал к этому столу тиски, вешал полку и щит для инструментов, размещал в ящиках болты, гайки, радиодетали и кучу самых различных вещей, которые называются хламом, но могут неожиданно пригодиться. Он очень жалел, что Валя не может видеть его отдельную комнату, его роскошно оборудованную, как он считал, «мастерскую», но, проработав минут пять, он вдруг вскакивал и начинал в радостном возбуждении ходить по комнате, фальшиво напевая: «В флибустьерском самом синем море бригантина поднимает паруса».

А что бы сказал тот же Валька, узнав о чудесном преображении своего друга?! Вот бы он вытаращил глаза, увидев, как этот обычно робкий друг лезет с кулаками на верзилу Красилина, как его почтительно угощает сигаретой представитель местной шпаны, как он пьет вермут из горлышка, выхватив бутылку из рук красивой хулиганки, как шагает в сопровождении милиционера!

Вот так, то и дело отрываясь от работы, Леша закончил оборудование мастерской очень поздно, поэтому поздно заснул и поздно проснулся. Антонина Егоровна не стала будить внука и оставила ему записку о том, что уехала по делам и вернется к обеду.

Позавтракав, Леша вернулся в свою комнату. Еще весной он решил построить портативный диктофон, чтобы не утруждать себя конспектированием того, что говорят учителя. Живя на даче, он с удовольствием думал о том, как станет собирать свой аппарат на специально оборудованном столе, откуда не надо будет убирать инструменты и детали перед приготовлением уроков. Теперь он стоял, смотрел на мастерскую и чувствовал, что мысли о диктофоне ушли куда-то на задний план, что сейчас его волнует другое.

Да, вчера он завоевал авторитет среди местного хулиганья. Но как сохранить, этот авторитет? Снова лезть с кулаками на Красилина? Ни в коем случае! Леша об этом и подумать не мог без содрогания. Пристать к Огурцову? Тоже страшновато… Кроме того, после совместной выпивки все они вроде стали «свои», а со «своими» ссориться не следует. Так что же делать? Как удержать за собой первое место среди этих «своих»?

Леша вышел во двор. Старших ребят там не было. Возле противоположного корпуса стояла Матильда, разговаривая с незнакомой девочкой, черноволосой и длинноносой, похожей на грачонка. Леша заметил, что при его появлении Матильда быстро повернулась к своей собеседнице и стала что-то оживленно шептать, косясь в его сторону, а собеседница слушала ее чуть приоткрыв рот, глядя на Лешу во все свои черные глаза.

«Рассказывает о моем нападении на Красилина», — с удовольствием подумал Леша. Он сунул пальцы в карманчики на джинсах и стал с рассеянным видом прохаживаться по малышовой площадке. Внезапно он обратил внимание на разбитый фонарь, остановился и оглянулся через плечо на Матильду.

— Кто эту штуку раскокал?

Матильда с подобострастным видом сделала в направлении Тараскина несколько шагов.

— А это Миша вчера… Миша Огурцов.

— Зачем? — машинально спросил Леша.

— Н-ну… просто чтобы меткость показать.

Леша снова посмотрел на разбитый фонарь. Он знал, что об их доме даже писали в газетах, знал, что в иных домах новоселы долго мучаются из-за недоделок и добираются до своих жилищ по ухабам, а здесь не только в квартирах не было никаких изъянов, даже двор к приезду жильцов был полностью благоустроен, даже малышовая площадка оборудована, и по углам ее стояли красивые фонари. Леша подумал: «Только такой кретин, как этот Огурцов, может испакостить то, что для него же сделали». Однако вслух он ничего не сказал, он сел на скамью и стал поджидать прихода старших ребят. Те не появлялись, зато из противоположного корпуса вышел еще один незнакомец — узколицый и узкоплечий мальчишка с короткими волосами, похожими на каракулевый мех. Как вы догадываетесь, это был Зураб. Краешком глаза Леша заметил, что обе девчонки стали что-то ему шептать, осторожно кивая на Тараскина. Леше, конечно, было очень интересно узнать, о чем они шепчутся, но, если бы он узнал, ему стало бы еще интересней.

— Зураб, смотри, — прошептала Русико, — это тот самый, который Тамар ножом колол!

Зураб быстро зыркнул на Лешу и обратился за подтверждением к Матильде:

— Это он?

— Он, — кивнула Матильда и вдруг добавила: — Только я не знаю, может, про него что-нибудь врут…

— Кто врот? Зачэм? — спросил Зураб.

— В общем, это некоторые взрослые так говорят, — шептала Матильда. — А вдруг… А может быть, они просто клевещут на него…

— Ой, Матильда, зачем клевещут? — жалобно сказала Русико. Ей очень не хотелось, чтобы Тараскин оказался обыкновенным малым, а не героем ужасной трагедии.

— Русудан, почему нэ понимаешь?! — зашептал Зураб. — Зачэм на меня тетя Паша клэветала, что я огурцы воровал? Потому что она нэхороший человэк. — Он помолчал, глядя на Лешу, и закончил: — Это провэрить надо.

Только этого Матильда и ждала. Весь вчерашний вечер и все сегодняшнее утро ей не давала покоя мысль о том, что все ее вранье оказывается правдой или хотя бы почти правдой и что она, похоже, обладает даром ясновидения. Самой грандиозной и самой беспардонной ее выдумкой была история роковой любви Леши Тараскина, и Матильду со вчерашнего дня томило желание проверить: а вдруг она и тут не ошиблась? Вчера вечером она небрежно, как бы между прочим, спросила Марию Даниловну:

— Мам, это правда, что Леша Тараскин в колонии для несовершеннолетних побывал?

— С чего это ты взяла? — спросила в свою очередь Мария Даниловна.

— Да так… люди говорят.

— Язык без костей, молоть что хочешь может.

Матильду такой ответ не удовлетворил.

— Мам!.. Ну, а может быть, у тебя в документах есть что-нибудь такое?

— Да ничего у меня такого нет! С чего ты взяла все эти глупости?

Однако и это Матильду не разубедило. Она понимала, что семья Тараскиных могла сделать все возможное, чтобы скрыть Лешино темное прошлое. Самой расспрашивать Лешу ей было боязно, вот она и спровоцировала на это новеньких.

— Провэрить надо, — тихо повторил Зураб.

— А как ты проверишь? — прошептала Матильда.

— Познакомлус и задам вопрос.

— Это как-то неловко такие вопросы задавать, — возразила Матильда, — сидел ты или нет.

— Если деликатно, то можно, — шепнула Русико.

— А если он неправду скажет? Скажет, что не сидел, и все тут.

— Па лицу узнаем. Па лицу всэгда видно, когда человэк врот. Познакомь мена с ным.

Матильда тихонько пробормотала, что она сама еще с Лешей не познакомилась, и все трое умолкли, думая, как приступить к делу.

А Леша видел, как возбужденно они шепчутся, поглядывая на него, и думал: похоже, что он произвел впечатление во дворе даже более сильное, чем он сам предполагал. Как бы узнать, что говорят о нем старшие ребята? Может, порасспросить осторожненько этих троих, что сейчас пялятся на него? Это, пожалуй, мысль! Он повернул голову к ребятам и небрежно бросил:

— Эй! Давайте сюда!

Те переглянулись между собой и не двинулись.

— Ну, чего боитесь? Не съем! — сказал Леша.

Зураб, Матильда и Русико снова переглянулись и очень медленно двинулись к Леше. Медленно не потому, что боялись его, — просто их оторопь взяла от такой неожиданной удачи: оказывается, Тараскин сам не прочь с ними поговорить.

— Давно бы так! — процедил Леша, когда они подошли. — Не такой уж я страшный, как обо мне говорят. Я младших не трогаю. — Он сидел, развалившись на скамье, положив ногу на ногу, и, не поднимаясь, протянул руку Матильде. — Будем знакомы — Тараскин Алексей.

Матильда в свою очередь протянула ему свою вялую, как лапша, пятерню и негромко назвала себя. Зураб, наоборот, даже оскалил зубы от натуги, чтобы показать, какое у него крепкое рукопожатие.

— Зураб Григошвили, — отчеканил он. — А это моя сэстра Русудан.