Воровка - Милованова Марина - Страница 37

Что же, дай Бог ему счастья!

Утром следующего дня я, не выходя из комнаты, с Тимошкой на руках покинула дворец, собран вещи и воспользовавшись порталом.

Когда мерцание портала в моей комнате погасло, лежавший в своей кровати Талейи открыл глаза и тяжело вздохнул.

ГЛАВА 36

Новый дом встретил нас тишиной и покоем. Закрыв входную дверь, я спустила с рук Тимошу и, пройдя несколько шагов, присела на розовый мрамор широкой лестницы. Вот я и снова одна. Точнее, вдвоем с Тимошкой. Без друзей, к которым привязалась за время путешествия, и без любимого, хотя могу выбирать из двоих.

Я прошла в столовую и устроила себе и коту шикарный завтрак из продуктов, которые там нашла. Спасибо Талейну, дом был полностью готов к проживанию. Внезапно наверху что-то упало.

Странно.

Я поднялась на второй этаж. Ни звука. Поочередно заглядывая в каждую комнату, я добралась до конца коридора. Последняя дверь оказалась запертой. Не помню, чтобы я запирала что-либо, кромё входа! Удивившись этому обстоятельству, я открыла замок, применив магию. В нос резко ударил тяжелый спертый воздух. Я прошла внутрь.

Вероятно, комната предназначалась для библиотеки, поскольку была заставлена стеллажами, практически пустыми на данный момент. При входе расположился малахитовый столик с расставленными вокруг него темно-зелеными мягкими креслами. За дальним стеллажом я уловила мимолетное движение. Не раздумывая, направилась туда, держа на ладони небольшой пульсар. При этом я была абсолютно спокойна, но удивлена, поскольку точно знала, что дом защищен от любого вторжения моими охранными заклинаниями. Правда, к тому, что в итоге предстало моему взору, я оказалась абсолютно морально не готова.

Роскошное но мятое, уже порядком грязное одеяло на полу, там же поднос с объедками и мусором, еще поднос с лекарствами — склянки, мешочки с травами пузырьки. Горкой лежала сложенная выцветшая одежда. А в довершение картины — два маленьких худеньких человека. Мальчик, лежащий на одеяле и закрытый простыней, мечущийся в болезненном сне. И девочка, сидящая рядом с ним, решительно прикрывающая больного своим тоненьким телом, при этом испуганно глядящая на меня большими зелеными глазами, в которых читался даже не страх, а какая-то обреченность.

Я моргнула и моментально убрала пульсар. От увиденной картины на глаза навернулись слезы. Сглотнув вставший в горле комок, я присела перед детьми. Заговорила с девочкой, поскольку мальчик был в забытьи.

— Здравствуй! Я не знала, что вы здесь. Ты его лечишь? Можно я посмотрю? Вдруг я смогу чем-нибудь помочь! Если ты разрешишь, конечно.

Девочка еще плотнее прижалась к лежащему мальчику, недоверчиво качая головой.

— Как тебя зовут? — как можно более мягко продолжала я.— Не бойся меня, я вас не обижу. Если ты позволишь мне прикоснуться к нему, я смогу определить болезнь и вылечить его.

Я и без прикосновений видела, что у ребенка сильный жар, но при телесном контакте смогла бы поставить более точный диагноз. Но девочка испуганным зверьком следила за мной, не произнося ни слова, а обреченность в ее глазах меня останавливала и делала беспомощной. Меня еще никто и никогда не боялся так сильно, и я попросту растерялась. Но тут появилась неожиданная помощь.

Пушистые лапы мягко прошли к девочке, черный нос обнюхал ее руки, затем кот принялся доверчиво тереться об ее колени, громко урча.

— Не бойся, он добрый! — улыбнулась я.— Если хочешь, можешь его погладить.

девочка подняла тонкую руку и осторожно прикоснулась к пушистой спинке. Тимоша заурчал еще громче. Девочка наклонялась к коту. Тимоша поднялся на задние лапы, положив передние девочке на грудь, и лизнул ее в щеку. Звонкий смех яркой птицей вспугнул тяжелую тишину библиотеки. Расшевелив девочку, пушистый врачеватель направился к мальчику и принялся вылизывать его лицо.

— Как его зовут? — проследив за действиями кота, шепотом спросила девочка.

— Тимоша,— ответила я, тоже снизив голос до шепота, боясь спугнуть начинающийся диалог.

— Это ваш кот?

— Мой.

— Извините, я взяла одеяло с одной кровати,— вдруг поспешно заговорила девочка.— Но у вас их много, а мне нужно было укрыть брата. Он болен. Не сердитесь, пожалуйста! И еще я взяла немного еды и лекарств...

— Я не сержусь, не волнуйся,— постаралась как можно более ласково улыбнуться я.— Наоборот, я хочу помочь, если ты мне позволишь.

— Не отдавайте нас стражникам, пожалуйста! — взволнованно воскликнула девочка.— Мы сами уйдем. Если позволите, прямо сейчас.

Вскочив, она принялась собирать одежду.

— Постой! — остановила я ее.— Никуда вы не пойдете, твоему брату нужен покой. Никаких стражников я звать не стану. Успокойся!

Девочка притихла, выпустила одежду из рук и вдруг разрыдалась, осев на пол. Я приблизилась, встала на колени и обняла ее:

— Успокойся, милая, все будет хорошо. Мы вылечим твоего брата!

Девочка заплакала еще сильнее, уткнувшись мне в плечо. Я замолчала, давая ей возможность успокоиться.

Через несколько минут рыдания стихли, послышалась сбивчивая речь, перемежаемая редкими всхлипами:

— У нас нет дома, мы сироты. Наш повелитель восстановил город, но наши мама и папа не пришли. Мы их ждали, искали, но они не пришли! Наверное, они умерли, и мы их больше никогда не увидим. Наш дом заняли, а мы остались на улице. Вы только не подумайте, мы не воровали! Я несколько дней работала на кухне в трактире, а брат у башмачника в подмастерьях. Все было хорошо, но брат заболел, и нас выгнали. Сначала его, а потом, когда я привела его в трактир, и меня, чтобы мы не заражали остальных работников. Так мы остались на улице. Потом я увидела ваш дом. Последив за ним, я поняла, что в доме никого нет. И вот мы здесь уже второй день.

Я молча слушала сбивчивый рассказ, но одна деталь меня насторожила.

— Милая! — отстранилась я, заглядывая девочке в лицо. — Но как вы попали в дом? Я же закрыла его охранным заклинанием!

— Когда мы ночью залезли в сад, нам встретилась большая черная лиса. Она взяла меня за платье и про вела к дому. Дверь была не заперта. Она осталась на пороге, а мы вошли.

Лиса!.. Память услужливо воскресила картинку: шевельнувшаяся статуя, лежащая у крыльца. Тогда я решила, что мне показалось, но рассказанная девочкой история подтверждала обратное. Видимо, лиса действительно живая. Оригинальный страж мне достался! Я не закрывала от вторжения сад, только дом. Возможно, лиса каким-то образом дезактивировала заклинание. Стон! Но я точно помню, что закрывала дверь на ключ! Не могла же лиса открыть замок? Окончательно запутавшись, я решила разобраться с этим странным феноменом позже.

— Знаешь, давай-ка мы посмотрим, что с твоим братом, — предложила я, подвигаясь ближе к лежащему мальчику.— Кстати, ты таки не сказала, как вас зовут.

— Меня Гайела, а его Кайел,— услышала я робкий ответ.

— Отлично! А меня Лайса. Вот и познакомились,— кивнула я девочке, приподнимая сухую ладошку Кайела, который на мое прикосновение абсолютно никак не отреагировал.

— Как он? — забеспокоилась сестренка.— Поправится?

— Пожалуйста,— попросила я, не оборачиваясь,— не мешай мне несколько минут, и я постараюсь ему помочь.

Девочка затихла, а я сосредоточилась на внутренних ощущениях больного, через свои пальцы проникая в его тело и разум.

Плохо. Силы ребенка были на исходе. Жар и боль не давали дышать, понимать, жить. Аккуратно, стараясь как можно меньше тревожить сознание маленького пациента, я убрала воспаление и боль, изнуряющие его организм. Затем влила в слабое тело немного жизненной силы, вырывая его из объятий забытья. Ребенок вздохнул и открыл глаза. Я сильнее сжала его руку и покачала головой, пресекая его попытки к движению. Прочувствовав еще раз организм ребенка и не обнаружив более опасных для здоровья очагов болезни, я отпустила худенькое запястье.