ПСС, т.1 - Ленин Владимир Ильич - Страница 27

ПО ПОВОДУ ТАК НАЗЫВАЕМОГО ВОПРОСА О РЫНКАХ 95

тельным и, именно в силу этого, посылает свой частичный продукт в качестве само­стоятельного товара на рынок» («Das Kapital», I Bd., S. 85 . Курсив мой).

Таким образом, пределы развитию рынка, при существовании капиталистического общества, ставятся пределами специализации общественного труда. А специализация эта, по самому существу своему, бесконечна — точно так же, как и развитие техники. Для того, чтобы повысилась производительность человеческого труда, направленного, например, на изготовление какой-нибудь частички всего продукта, необходимо, чтобы производство этой частички специализировалось, стало особым производством, имею­щим дело с массовым продуктом и потому допускающим (и вызывающим) применение машин и т. п. Это с одной стороны. А с другой стороны, прогресс техники в капитали­стическом обществе состоит в обобществлении труда, а это обобществление необходи­мо требует специализации различных функций процесса производства, превращения их из раздробленных, единичных, повторяющихся особо в каждом заведении, занятом этим производством, — в обобществленные, сосредоточившиеся в одном, новом заве­дении и рассчитанные на удовлетворение потребностей всего общества. Приведу при­мер.

«За последнее время в Северо-Американских Штатах деревообрабатывающие заво­ды все более и более специализируются, «возникают заводы для выделки, например, исключительно топорищ, или метельных ручек, или раздвижных столов... Машинное дело безостановочно подвигается вперед, постоянно изобретаются новые машины, уп­рощающие и удешевляющие известную сторону производства... Каждая отрасль, на­пример, мебельного дела обратилась в специальность, требует особых машин и особых рабочих... В экипажном деле колесные ободья производятся на особых заводах (Мис­сури, Арканзас, Тенесси), колесные спицы в Индиане и Огайо, ступицы опять-таки на специальных заводах Кентукки и Иллинойса. Все эти отдельные

* — «Капитал», т. I, стр. 85.22 Ред.

96 В. И. ЛЕНИН

части покупаются особыми заводами, которых специальность — целые колеса. Таким образом целый десяток заводов участвует в изготовлении какого-нибудь дешевого эки­пажа» (г. Тверской: «Десять лет в Америке». «Вестник Европы», 1893, 1. — Цитирую по Ник. — ону, стр. 91, прим. 1).

Отсюда видно, до какой степени неправильным является утверждение, будто рост рынка в капиталистическом обществе, вызываемый специализацией общественного труда, должен окончиться, как только все натуральные производители превратятся в товаропроизводителей. Русское экипажное производство давно уже превратилось в то­варное, но какие-нибудь колесные ободья производятся все еще в каждом экипажном (или колесном) заведении отдельно; техника низка, производство раздроблено между массой производителей. Прогресс техники должен повести за собой специализацию различных частей производства, обобществление их и, следовательно, увеличение рын­ка.

Здесь следует оговориться. Все изложенное нимало не ведет к отрицанию того по­ложения, что капиталистическая нация не может существовать без внешних рынков. При капиталистическом производстве равновесие производства с потреблением дости­гается только рядом колебаний; чем крупнее производство, чем более широк круг по­требителей, на которых оно рассчитано, тем сильнее эти колебания. Понятно поэтому, что когда буржуазное производство достигло высокой степени развития, ему уже не­возможно удержаться в рамках национального государства: конкуренция вынуждает капиталистов все расширять производство и отыскивать себе внешних рынков для мас­сового сбыта продукта. Очевидно, что необходимость внешних рынков для капитали­стической нации так же мало нарушает тот закон, что рынок есть простое выражение общественного разделения труда при товарном хозяйстве и что, следовательно, он мо­жет расти так же бесконечно, как и разделение труда, — как мало кризисы нарушают закон стоимости. Печалования о рынках появились

ПО ПОВОДУ ТАК НАЗЫВАЕМОГО ВОПРОСА О РЫНКАХ 97

в русской литературе только тогда, когда капиталистическое производство наше в из­вестных своих отраслях (например, хлопчатобумажная промышленность) достигло полного развития, охватило почти весь внутренний рынок, сложилось в немногие гро­мадные предприятия. Что материальным основанием толков и «вопросов» о рынках яв­ляются именно интересы нашей крупной капиталистической промышленности, — лучшим доказательством этому служит тот факт, что никто еще в нашей литературе не пророчил гибели нашей кустарной промышленности вследствие исчезновения «рын­ков», хотя кустарная промышленность производит ценностей более чем на миллиард рублей и работает на тот же самый обнищавший «народ». Вопли о гибели нашей про­мышленности по недостатку рынков — не что иное, как сшитый белыми нитками ма­невр наших капиталистов, которые таким образом производят давление на политику, отождествляют (в скромном сознании своего «бессилия») интересы своего кармана с интересами «страны» и оказываются способными толкнуть правительство на путь за­воевательной колониальной политики, вовлечь даже его в войну, ради охранения таких «государственных» интересов. Нужна именно вся бездонная пропасть народнического утопизма и народнической наивности, чтобы принимать вопли о рынках — эти кроко­диловы слезы вполне окрепшей и успевшей уже зазнаться буржуазии — за доказатель­ство «бессилия» нашего капитализма!

Второй вывод состоит в том, что «обеднение массы народа» (этот непременный член всех народнических рассуждений о рынке) не только не препятствует развитию капи­тализма, а напротив, именно выражает собой его развитие, является условием капита­лизма и усиливает его. Для капитализма нужен «свободный рабочий», и обеднение в том и состоит, что мелкие производители превращаются в наемных рабочих. Это обед­нение массы сопровождается обогащением немногих эксплуататоров, разорение и упа­док мелких заведений сопровождается усилением и развитием более

98

В. И. ЛЕНИН

крупных; оба процесса содействуют возрастанию рынка: «обедневший» крестьянин, существовавший прежде своим хозяйством, теперь живет «заработками», т. е. прода­жей своей рабочей силы; ему приходится теперь покупать себе необходимые предметы потребления (хотя бы и в меньшем количестве и худшего качества); с другой стороны, те средства производства, от которых освобождается этот крестьянин, концентрируют­ся в руках меньшинства, превращаются в капитал, и произведенный продукт поступает уже на рынок. Только этим и объясняется то явление, что массовая экспроприация на­шего крестьянства в пореформенную эпоху сопровождалась не уменьшением, а увели-чением валовой производительности страны и возрастанием внутреннего рынка: об­щеизвестен факт, что громадно увеличилось производство крупных фабрик и заводов, что значительно распространились кустарные промыслы — и те и другие работают главным образом на внутренний рынок, — равным образом увеличилось и количество хлеба, обращавшегося на внутренних рынках (развитие хлебной торговли внутри стра­ны).

Спорным может показаться это только разве по отношению к земледельческой промышленности. «Хлебное производство находится в абсолютном застое», — говорит, например, г. Н. —он. Он делает этот вывод, основываясь на данных только за 8 лет (1871—1878 гг.). Посмотрим на данные о более про­должительном периоде: 8-летний, разумеется, слишком мал. Сравним данные за 60-е годы. [«Военно-стат. сборник», 1871], 70-е [данные Н. —она] и 80-е [«Сборник сведений о России», 1890]. Данные отно­сятся к 50 губерниям Европейской России и обнимают все хлеба, включая картофель.

Средние годовые заПосеяноСобраноУрожай самНаселение (тысячи)тысяч четвертей (за выч. семян)1864—1866 гг.71696 100151 840 1003,1261421 100 (1867 г.)(3)1871—1878 гг. (8)71 378 99,5195 024 128,43,7376 594 124,7 (1876 г.)1883—1887 гг.80 293 111,9254 914 167,84,1785 395 139,0 (1886 г.)(5)