Тайна покосившейся трубы - Кин Кэролайн - Страница 17

Назавтра, после венчания в церкви, Нэнси с друзьями поехала на свадебный прием в доме невесты. Пожелав молодоженам всяческого счастья и отведав пунша с пирожными, Нэнси и Нед пошли полюбоваться многочисленными свадебными подарками, расставленными в одной из комнат наверху.

Следом за ними в комнату вошел мистер Сун. Его внимание сразу же привлекла китайская фарфоровая шкатулка для драгоценностей. С возгласом восхищения он взял ее в руки.

— Какая красивая! — воскликнула Нэнси.

Фарфоровая шкатулка для драгоценностей была украшена изображением цветущей сливы на фоне темно-синей воды, слегка затянутой потрескавшимся льдом.

Уже ставя фарфоровую шкатулку на место, Сун вдруг вытаращил глаза и что-то возбужденно произнес по-китайски.

— Что-то не так? — быстро спросила Нэнси.

Мистер Сун дрожащим пальцем показал на два китайских иероглифа, вплетенные в цветочный узор. Это были те же самые странные значки, которые Нэнси заметила в узоре ветвей персикового дерева на вазе, принадлежавшей Таунсендам!

Она снова повернулась к Суну. У пожилого китайца раскрылся от удивления рот. Казалось, он не мог оторвать глаз от этих иероглифов.

— Что это такое? — спросила она.

— Это личная подпись Энь Моя! — прошептал он. — Моего пропавшего друга Энь Моя!

НЕФРИТОВЫЙ СЛОНИК

— Энь Моя?! — удивилась Нэнси. Мистер Сун медленно кивнул, как будто все еще не веря собственным глазам.

— Я узнаю подпись моего друга где угодно.

— Но я вот чего не понимаю, — сказала Нэнси. — Если шкатулку изготовил Энь Мой, почему он не поставил свою подпись на дне? Почему он поместил ее на рисунке, где ее едва-едва можно разглядеть?

— Этого я и сам не могу понять… Сун перевернул шкатулку. На дне ее было несколько китайских иероглифов.

— Эта вещица относится к эпохе Ван Ли, последней великой эпохе расцвета искусства при династии Мин, — пояснил он. — Энь Мой не мог сделать ее. Значит, не мог он и поставить на ней свои инициалы.

— Вы уверены, что шкатулка подлинная? — спросила Нэнси.

— Почему вы спрашиваете?

Нэнси рассказала китайцу о двух иероглифах, — выходит, это была подпись Энь Моя, — которые были незаметно вплетены в лиственный узор на вазе Таунсендов.

— Эта ваза, — добавила она, — проданная впоследствии миссис Марсден в Нью-Йорке, оказалась искусной имитацией старинной китайской вазы.

Мистер Сун с обидой взглянул на Нэнси. Она решила больше не задевать его чувств; но ей ужасно хотелось исследовать возможную связь между Энь Моем и мошенником Дэвидом Карром.

— Может быть, если я узнаю, где куплена эта шкатулка для драгоценностей, это поможет нам найти Эней, — сказала она.

Лицо Суна осветилось.

— Прекрасная идея! — воскликнул он.

Нэнси немного побродила среди свадебных гостей и, заметив мать новобрачной, деликатно спросила, не знает ли она, кто подарил молодым эту чудесную старинную шкатулку для драгоценностей.

— Ну конечно, знаю, — любезно ответила хозяйка дома. — Это подарок миссис Дарефф. Она приобрела его в прелестной антикварной лавке в Вествилле.

Нэнси знала этот магазинчик и его хозяйку. Она тотчас же направилась к телефону; Нед сопровождал ее.

— Хорошенький ты нашла способ веселиться на свадьбе! — с притворным неодобрением ворчал он, пока Нэнси набирала номер.

— Как только я закончу разговор, мы пойдем и еще подкрепимся, — пообещала она.

— Идет! — улыбнулся он. — А кроме тоге, со свадьбы мы прямиком едем в загородный клуб. Сегодня там танцы, и мы с ребятами решили устроить там маленькую вечеринку.

— Отлично, — просияла Нэнси. — Алло?.. Миссис Лоример?.. Это Нэнси Дру из Ривер-Хайтса.

Она сказала хозяйке антикварной лавки, где находится, а потом спросила у нее про шкатулку для драгоценностей.

— Правда, она прелесть? — восторженно воскликнула антикварша. — У кого я ее купила? Сейчас припомню… Ах да, конечно, я приобрела эту вещь пару месяцев назад у мистера Дэвида Карра.

— Этот Карр — среднего роста, с довольно-таки пронзительным взглядом? Он из Сан-Франциско? — спросила Нэнси.

— Да, да, верно. Вы его знаете?

— Я о нем слышала. Миссис Лоример, этот человек — вор. Если он снова появится у вас, пожалуйста, сразу же сообщите в полицию!

В этот момент к Нэнси подбежала Бесс Мар-вин с криком:

— Пошли! Скорей!

Нэнси простилась с миссис Лоример и повесила трубку.

— Новобрачная сейчас подбросит свой букет! — возбужденно возвестила Бесс. — Неужели ты не хочешь поймать его? — спросила она, покосившись на Неда.

Нэнси покраснела и устремилась туда, где многочисленные руки нетерпеливо тянулись вверх в надежде поймать символический букет «следующей, кто выйдет замуж». Но она не полезла в толпу, и букет белых роз поймала подружка невесты.

Пока новобрачная переодевалась наверху в дорожное платье, Нэнси заметила среди гостей новые лица. Это были Дик Милтон и его жена Конни. Подойдя к ним, она узнала, что они только-только приехали. Дик не мог раньше отлучиться из магазина, а Конни не с кем было оставить ребенка.

— Девочка сейчас на улице, гуляет, — пояснила Конни, когда Дик познакомил ее с Нэнси.

— Как обидно, что вы не видели венчания, — посочувствовала Нэнси. — Когда в следующий раз захотите куда-нибудь выйти, скажите мне. Я с удовольствием посижу с малышкой.

— Очень мило с вашей стороны, Нэнси. Мне неудобно сразу же пользоваться вашим любезным предложением, но скажите, девятнадцатого вы свободны? — спросила Конни.

— Да. Я приду к вам.

— Дело в том, что меня пригласили на ленч, — объяснила Конни, — а Дик в этот день уедет из города разузнать насчет какого-то нового сорта глины.

— Увы, не фарфоровой, — тихо проговорил Дик. — Вам, Нэнси, не удалось ничего обнаружить?

Девушка рассказала ему о своих поисках и о том, как обе подсказки Майлза Монро о возможном местонахождении разработки фарфоровой глины привели ее к загадочному огороженному участку в лесу.

— Я поеду туда снова при первой же возможности.

— Надеюсь, вы разыщете эту глину, — ответил Дик. — Чем скорей я расплачусь с мистером Су-ном, тем лучше, но для этого мне должно крупно повезти…

— Новобрачные уезжают! — торжественно провозгласила одна из девушек, и на молодоженов, вышедших через холл на парадное крыльцо, со всех сторон посыпались бумажные розовые лепестки. Затем хлопнула дверца машины, и молодая чета отправилась в свадебное путешествие.

Нед отыскал Нэнси, и, попрощавшись с хозяином и хозяйкой дома, они вместе с компанией друзей поехали в загородный клуб.

Когда танцы закончились, Нед усадил Нэнси в машину и, сев за руль, повез ее домой.

— Давай поедем дорогой Трех мостов, — предложила она.

— Что, рассчитываешь найти Маннинга-Карра у Охотничьего моста? — ухмыльнулся он.

— Мне кажется, там творятся престранные вещи, — серьезно ответила Нэнси. — Похоже, Маннинг использует этот мост как место для встреч.

Нед свернул на дорогу Трех мостов и с ветерком погнал в сторону Ривер-Хайтса. Когда они подъехали к извилистому участку пути, он нажал на тормоз и на малой скорости повел машину по петляющей дороге. На последнем из крутых поворотов Нэнси особенно внимательно всматривалась в подлесок за обочиной дороги. Но там, где она недавно видела мужские следы, сейчас взор ее не уловил ничего, кроме черных ночных теней.

Тогда Нэнси перенесла внимание на другую сторону дороги и продолжала вглядываться, пока машина медленно приближалась к Охотничьему мосту.

Вдруг за кустами на берегу ручья, рядом с мостом, Нэнси заметила слабый свет карманного фонарика.

— Смотри! — Она взволнованно показала в ту сторону, доставая из ящичка для перчаток свой собственный фонарик. — Останови машину! — попросила она Неда. — Давай-ка выясним, в чем тут дело!

Они вылезли из автомобиля и стали крадучись пробираться вниз по насыпи к месту, где Нэнси увидела свет. Оба двигались осторожно, стараясь не наступать на ветки и не задевать камешки, так как малейший звук мог выдать их присутствие.