Волчьи ягоды - Гордиенко Галина Анатольевна - Страница 13

Причем, несмотря на стоящую уже почти с месяц сушь, болотца тревожно сигналили мальчику покрытой зеленой ряской гнилой водицей. А заманчивые изумрудные, бархатистые полянки легко протыкались сосновой жердью, из прокола брызгала все та же вода.

Лес, довольно светлый и расчищенный у деревни, здесь выглядел совершенно диким, и Володьке порой приходилось пробираться через такие завалы… Огромные, сплошь покрытые мхом, бог знает, когда поваленные стволы, были везде.

Володька с трудом преодолел очередное препятствие и едва не сломал себе ногу. Дерево, по которому он пытался пройти, оказалось совершенно трухлявым. Рассыпалось под ним легкой и душной пылью.

Володька разочарованно вздохнул: подлесок впереди становился все гуще. Мало того, метров через двадцать начинался малинник и продраться сквозь него…

Володька жадно глотнул воды из фляжки и вытер рукавом куртки совершенно мокрый лоб:

— Черт, дальше-то куда? — вяло шепнул он. — Вдоль двинуть, что ли?

Мальчик тоскливо посмотрел на солнце и попытался запомнить, что в этом случае оно останется за спиной.

Правда, толку от этого было мало. Володька давно запутался и даже под пистолетом не сказал бы, в какой стороне осталась деревня или хотя бы Алексино болото, где он бросил свой короб с морошкой.

День явно близился к концу. Володька, совершенно искренне собиравшийся повернуть к дому часов в шесть вечера, давно об этом забыл. Лишь иногда он с тревогой посматривал на небо: солнце довольно быстро клонилось к западу.

Володька протяжно вздохнул: дни сейчас стояли длинные, и еще долго будет светло, но… Сможет ли он к ночи добраться до деревни?

Нужные волчьи ягоды все не попадались. Обычных, красных, было полно, и мальчик на них уже перестал обращать внимание. Впрочем, он настолько устал, что запросто мог просмотреть и волшебные лиловые.

Миновав малинник, Володька опять уперся в болото и ожесточенно выругался. Оно совершенно не походило на безопасное Алексино: стеклянными окнами среди ярко-зеленых кочек поблескивала вода.

Мальчик беспомощно оглянулся: справа колючей стеной стоял малинник; за спиной чуть ли не в само небо упиралась целая гора сухостоя; слева плотно сплели темные ветви невысокие ели, изображая подлесок. А над ними высоко в постепенно темнеющее небо уходили рыжеватые колонны высоченных сосен.

Перед этим безжалостным, чуждым человеку местом гнев деда показался вдруг Володьке житейской мелочью. Мало того, дай ему кто сейчас возможность выбора, мальчик бы предпочел именно его!

Володька устало поднял свою жердь и вонзил ее в ближайшую кочку: та опасно колыхнулась. Плечи мальчика опустились. Он еще раз оглянулся на малинник, но мысль повернуть назад наполнила его сердце таким ужасом…

Пройденного пути ему по новой просто не выдержать!

Следующая кочка жерди не поддалась. Потыкав в нее несколько раз, Володька удрученно засопел — рискнуть? Подумав, решил попробовать переправиться через болотце именно здесь. Кто знает, вдруг повезет, и болото окажется небольшим?

Володька поудобнее перехватил жердь и собрался прыгнуть.

— Стой! Не здесь!

Писклявый детский голосок показался мальчишке громом среди ясного неба. Он вздрогнул, потерял от неожиданности равновесие, подскользнулся, упал и, использовав в качестве транспортного средства собственные ягодицы, въехал прямехонько в болото. А потом, вытаращив глаза, потрясенно наблюдал, как вокруг тоненькими струйками начала пробиваться вода.

Откуда-то из малинника вывалилась перепуганная Маруська и сердито закричала:

— Ну и дурной! Ложись! Быстро! Пока под тобой не провалилось!

Ошеломленный и усталый Володька бездумно послушался, и от сердца немного отлегло: напор мерзко пахнущих струек явно уменьшился. Маруська присела на корточки и скомандовала:

— Теперь ползи на меня! По-пластунски. А жердь на всякий случай одним концом на берег перекинь! Ага. Вот так. Да не хватайся ты за нее, дурак! Пусть лежит! А ты ползи, ползи! Да не туда же, сюда!

Маруська встревоженно всплеснула руками и суетливо заметалась по берегу. Быстро покрывающаяся водой почва опасно дрогнула. Мальчик зажмурился. Ему казалось, что у него все внутренности свело от страха, а здоровые еще пару минут назад зубы, вдруг мучительно заныли. Странно задергался правый глаз, и Володька неожиданно подумал, что все это — дурной сон. И стоит только ему проснуться, как исчезнет и это жуткое болото; и крошечная, испуганная фигурка, прыгающая буквально в паре метрах перед его физиономией; и, главное, это страшное, живое нечто, одышливо пыхтящее под ним.

Оставалось продумать, как избавиться от кошмара. Но знакомый пронзительный голосок помечтать не давал:

— Ну же! Ползи!

И несчастный Володька пополз. Почти механически. Отгоняя от себя абсолютно все мысли. А оказавшись наконец на надежной, твердой земле, неверяще уставился на обманутое болото. Не получив добычи, оно рассерженно пускало зловонные пузыри.

За спиной жалобно всхлипнули. Мальчик вздохнул и заставил себя обернуться к Маруське. Долго рассматривал практически чистенькое, пестрое платьице и нетронутое грязью, колючками и обильной паутиной личико. Потом изумленно спросил:

— Откуда ты здесь?

Маруська опасливо сделала шаг назад и даже прекратила хлюпать. Сморгнула с длинных ресниц последние слезинки, и глаза ее настороженно заблестели.

Володька невольно хмыкнул:

— Да я не злюсь! Ты же мне, считай, жизнь спасла. Хотя, если бы кое-кто за моей спиной не вякнул, я бы не свалился в болото!

— Ага, — тут же огрызнулась Маруська. — Я бы не крикнула, ты б как раз на ту обманку прыгнул!

— Куда-а?

— Туда!

И девчонка раздраженно ткнула пальцем в кочку, облюбованную чуть раньше Володькой.

— Ну и что? — удивился мальчик.

— Это не земля, — сердито пояснила Маруська. — Она под тобой точно провалилась бы.

— Не земля? А что?

— Не знаю, — пожала плечами Маруська. — Обманка. Мамка говорила: они как плавающие островки. Грязь, торф травой поросли, а наступишь — провалишься. Они на настоящие кочки похожи, а на самом деле — ловушка.

Маруська раздраженно посмотрела на мальчика и обвиняюще сказала:

— Никто из деревенских на нее б не сиганул! Только ты!

Володька в некотором потрясении потаращился на коварное болото, потом снова развернулся к девочке:

— И все-таки как ты здесь оказалась?

— Да просто. За тобой шла.

— Давно?

— Что — давно?

— За мной шла!

— Э-э… не очень.

Маруська немного померцала синими глазищами, но Володька держался строго, и она с тяжелым вздохом покаялась:

— Как ты с Алексина болота подался.

— Ничего себе! А туда-то как попала?

Маруська лукаво улыбнулась:

— Я у бабки Анфисы спросила, куда Пашка делся.

— И что?

— Она сказала: за морошкой пошел.

— Да с чего ты взяла, что мы именно на Алексино болото пойдем?!

Маруська надулась и замолчала. Володька картинно поиграл желваками, успокаиваясь. Потом тоном ниже переспросил:

— Так почему ты решила, что мы на Алексином болоте?

— А куда еще? — Маруська сердито засопела. — На нем самая первая ягода зреет. Там солнышка много. И от деревни недалеко.

— Ну хорошо, — устало кивнул Володька. — Это я понял. — И вдруг злобно рявкнул: — А зачем, ЗАЧЕМ ты за мной потащилась?

Но маленькую Маруську его грозный вопль ни капельки не напугал. Она потупила глаза и еле слышно прошептала:

— Интересно же…

— Что тебе интересно?!

— Ну… Ты ж ягодку нужную ищешь, да? Волчью? Ту самую…

— О господи! — снова завопил Володька и вдруг захлопнул рот.

До него наконец дошло: ЧТО с ним случилось бы, не шпионь за ним эта семилетняя малявка. Поэтому он опять заставил себя успокоиться. С трудом поднялся на ноги и угрюмо проворчал:

— Ладно. Пришла, так пришла. Чего уж теперь-то… Ты только скажи, ты помнишь, как до деревни добраться?

— Конечно, — искренне удивилась Маруська и небрежно махнула рукой в сторону жуткого болотца. — Она там.