Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

По закону – привет почтальону

Мориц Юнна Петровна

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

По закону – привет почтальону - Мориц Юнна Петровна - Страница 6

Изменить размер шрифта:

ТРИПТИХ

Привлечь внимание, внимание привлечь,

Любой ценой пробиться из-под спуда,

Ошеломить, перелопатить речь,

Чтоб воздух жизни тёк сквозь это чудо

Взаимности волнующихся глаз

Листвы, где всё чирикает и свищет,

Травы, где Клеопатра улеглась

С Антонием, у змейки – тонкий выщип

Бровей и веер незабвенных скул,

Шпионы шастают, мозги макиавеллят,

И старших школьников зелёную тоску

Румянят дерзости, чью славу вечность белит.

Сначала – мясо виноградное стиха,

Потом уж время – это мясо (чьё?) вселенной,

Сначала – сок и связка не суха,

Чтоб мир не вывихнуть из чашечки коленной,

Чтоб (чьё же это?) не распалась связь времён, —

У старших школьников читать в оригинале

Такое принято, когда воспламенён

Фонарь бессонницы и предки доконали,

А (чьё же?) мясо виноградное стиха

Пьянит и полнится взаимным истеканьем,

Всё остальное – пыль и шелуха,

Сдуваемые школьников дыханьем.

Цивилизации бетонный виноград

Включает ночью электрические окна,

В том винограднике меж гроздьями горят

Глаза дворов и небесами пахнет мокро,

Скулит качель, где Клеопатра пьёт вино

С Антонием, она скуластой змейкой

Ему вползает в душу – как в окно

С цветочком поцелуя… Этой склейкой

Тут всё и держится, на это – весь расчёт,

Пока наукой оцифрованная нелюдь

Не даст нам школьников других смакиавеллить

И мясо виноградное течёт.

В ПРИЛИЧНОМ ОБЩЕСТВЕ

Приговорённый к высшей мере

За преступления чужие.

Ему распахивают двери,

Его эскортом окружили,

Его уложат и привяжут,

И впрыснут яд с большим фасоном,

Его конвульсии покажут

Аккредитованным персонам.

Они мгновенно испытают

Блаженство ужаса и секса,

Их репортажи воспитают

Элиту пудинга и кекса.

Её частично укокошит

Преступник, избежавший кары,

Взорвёт он бомбу, купит зошит

И в нём напишет мемуары, —

Их превратят в кино и в майки,

В игру и в книгу для гаданья…

Приговорённый видит гайки

Зрачков, лишённых состраданья, —

В него юстиция вливает

Свои святые идеалы,

И он от них околевает,

Плывя на все телеканалы

Картинкой судорог подробных,

Чья новость вечная и живость —

Пример наглядный сил загробных,

Производящих справедливость.

* * *

– Если б нас победили немцы,

Англичане, французы, шведы,

Мы бы жили сейчас, как немцы,

Англичане, французы, шведы.

Если б наши отцы и деды,

Слабоумные оборванцы,

Не сражались бы до победы,

Мы бы жили, как иностранцы, —

Говорит мужичок-ботаник,

Улыбаясь мечте-надежде,

Что разломится, как «Титаник»,

То, что в плен не сдавалось прежде

По причине дурной гордыни,

Бескультурья и непрактичности,

Потому что живут, как свиньи,

Полагает он, наши личности:

– Территория пусть обмылится,

Население оскотинится,

Потому что у нас кириллица,

А в Европу войдёт латиница.

* * *

Когда великий Макьявелли

Хотел пожать плоды труда,

Мгновенно нравы окривели, —

Он не был избран никуда.

У денег – собственные цели

И гениальные мозги,

Они сочли, что Макьявелли

Способен встать не с той ноги.

Его коварно прокатили,

И при подсчёте голосов

Послали на фиг в лучшем стиле

Палатки правильных весов.

Другой бы тут ополоумел,

Интриги подлые настриг,

А Макьявелли взял и умер —

От скуки мыслимых интриг.

Дух Ренессанса в рог бараний

Его скрутил и отнял шанс

Узнать, что это был не ранний,

А очень поздний Ренессанс,

И что эпохой Возрожденья

Считаться будут времена

Чудовищного поведенья,

Как нынче видно из окна.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ БЕЗ ВРАНЬЯ

Спи, моя детка,

Под нами – планетка,

Где всех поимеют плохие парни.

Вкусным не будь,

Сладким не будь —

Это всего бездарней!

Злого не будь добрей,

Чтоб закуской не стать в поварне.

Спи, моя детка,

Ты – не котлетка,

Которой закусят плохие парни.

Ты – моя нежная струнка,

Нет ничего антикварней!..

Я одна виновата,

Если когда-то

Будешь нежней, чем плохие парни.

Злого не будь добрей —

Спустят собак на псарне.

Спи, моя детка,

Земля – такая планетка,

Где всех поимеют плохие парни.

* * *

Главное – уметь договориться.

Знают клён, олива и каштан —

Где, о чём и с кем договориться

Не сумели Лорка, Мандельштам…

Неужели главное уменье

Так могли отчаянно проспать

Истуканы договорной лени,

Что пришлось их в землю закопать?

Да, покуда эти двое брились

И гуляли, сбрендив, на Парнас,

Все давным-давно договорились:

«Жаль, что с нами не было и вас!..»

Если не умеете свариться

В том котле, где варят договор, —

С вами же нельзя договориться,

Вы – мертвец, расстрелянный в упор.

Но легко договориться с мёртвым, —

Этот клад лишь надо раскопать.

Мёртвые проходят высшим сортом.

Мёртвые умеют не проспать.