Золотой плен - Грэм Хизер - Страница 12

Удар был страшен. Ее голова покачнулась от резкой боли, она снова повалилась, веки сомкнулись, чтобы скрыть слезы, и она ждала-ждала смертельного удара или страшной мести, которую он изберет для нее.

Но ничего не последовало. Медленно она приоткрыла глаза. Он лежал в шаге от нее, глядя устало, и еле дышал. На какое-то время их взгляды встретились.

Эрин завизжала от ужаса, когда он начал подползать к ней снова. Ошеломленная и парализованная страхом, она не могла заставить свое тело повиноваться. И он снова обхватил ее связанными руками. Она начала драться, он пытался удавить ее, но не мог. Тогда он придавил ее телом и, тяжело дыша, продолжал усмирять ее. Ужас опять охватил ее, когда она почувствовала его стальную грудь, жар его мускулистых ног, железную хватку. Даже простое прикосновение его бороды к лицу Эрин было ужасным и угрожающим. Он не причинял ей особого вреда, но это было бы даже лучше, чем испытывать такой страх. Она ощущала золотистую ауру, окружавшую его, и была во власти беспощадной энергии беспощадного мужчины. Никогда прежде она не была так близко с мужчиной. Никогда не была она такой беспомощной и никогда с такой силой не ощущала слабость своего пола..

Он с трудом ловил ртом воздух, и ее била дрожь. Ее страх все более и более нарастал. Вероятно, он убьет ее. Может, сначала изнасилует. Будет пытать. Предчувствуя ужасное, она чуть не закричала. Наконец он снова отпустил ее и отвернулся. До ее сознания дошло, что он уже не держит ее, собираясь с силами. Она судорожно сглотнула. Сейчас он разорвет ее на куски.

Олаф все время нервно наблюдал за ней, но ничего не предпринимал. Он с трудом поднялся и пошел к журчащей холодной воде, где лег, чтобы как следует напиться и смыть грязь с лица и волос, что было нелегко сделать связанными руками.

Эрин попыталась подняться, но вдруг у нее в глазах потемнело, и она упала снова, едва не потеряв сознание. Спустя некоторое время она пришла в себя; Олаф стоял над ней, вода с его бороды капала ей на лицо.

— У тебя есть еще еда? — спросил он.

Она продолжала смотреть на него, но он ткнул ее в ребра ногой, и она сморщилась от боли. Ее удивило, что он говорит на ее языке, а она насмехалась над ним по-норвежски. С закрытыми глазами, она начала подниматься на ноги.

— В моей чересседельной сумке, — сказала она равнодушно.

Он схватил ее за волосы и потащил к тому месту, где теперь мирно паслась кобыла. Когда они приблизились, он грубо толкнул ее. Не оборачиваясь, Эрин полезла в кожаную сумку дрожащими руками.

Когда она обернулась, чтобы дать ему хлеб и сушеное мясо, ее глаза расширились от изумления, и она уронила еду на землю. Он стоял с закрытыми глазами, лицо исказилось от большого напряжения, руки он держал перед собой. Его скулы резко выдавались, вены поголубели от усилий, он сжал кулаки и дернул. Кожаные ремни, стягивавшие его руки, затрещали и упали на землю.

Он открыл глаза, посмотрел на Эрин, затем на еду, лежащую на земле.

— Подними, — приказал он ей опять на ее родном языке.

Дрожь пронзила ее, и она наклонилась. Он не сводил с нее глаз и не сходил с места, пока ел сначала хлеб, потом мясо. Эрин тоже смотрела на него, но не сделала ни одного движения.

Потом его свободная рука резко схватила ее запястье, и в панике она ударила его коленом, слегка коснувшись раны и попав в пах. Он громко вскрикнул он боли, его глаза сузились, и зубы заскрипели так, что она отчетливо услышала это. Но он не отпустил ее, а сильно дернул за руку и потянул за собой назад к воде. Там он присел, усадил ее рядом, и она увидела, как он разрывает ткань вокруг раны на бедре.

Это была большая глубокая рана. Эрин видела, как играют его желваки. Ему было очень больно, и она отвела взгляд.

Он взял ее рукой за подбородок и резко толкнул.

— Промой, — приказал он. Голос был по-прежнему бесстрастный, но дребезжащий и неприятный.

— Нет, — прошептала она, чувствуя себя плохо. Его пальцы сжали подбородок.

— Ты сделаешь это.

Эрин вздохнула, оторвала край своей рубахи и смочила ткань холодной водой, затем остановилась.

Его глаза были похожи на сверкающие большие сапфиры, а челюсти опять сомкнулись.

— Давай, — повторил он.

Она опустила глаза и осторожно коснулась его раненого тела. Потом, тоже сжав зубы, начала промывать рану.

Только один стон, быстро подавленный, вырвался из его груди. Его лицо побелело, но он старался не выказывать тех мук, которые ему приходилось терпеть.

Эрин закусила губу и задрожала. Прикасаясь к нему, она чувствовала теплоту его тела, ощущала золотистые волоски на ноге, большую силу мускулистых конечностей, тяжелое дыхание мужчины, боровшегося с невыносимой болью. Она пошатнулась, стиснув зубы, и взглянула ему в лицо, Еще мгновение его глаза оставались закрытыми, потом они открылись, и их сапфировая пугающая синева ничего не выражала.

— Рану надо прижечь и перевязать, — сказала неожиданно для себя Эрин. Слова вырвались сами собой.

Он кивнул и снова закрыл глаза. Она подумала, что он не обращает на нее внимания, но он поднялся и стал что-то искать на земле.

Эрин опять подумала о побеге. Но его глаза устремились на нее, как только она напрягла мышцы, чтобы сделать отчаянный рывок. Этот взгляд был ненавистен ей. Хромая, он подошел к ней быстро, причиняя себе страшную боль. И, снова подумав о побеге, Эрин растянулась в воде.

Неожиданно он оставил ее, так как его внимание привлек кремень. С трудом он подобрал его, осторожно развел огонь на берегу, затем перешел на ту сторону за мечом Эрин.

Только потом подошел он к ней, сильно прихрамывая, и вытащил ее из воды. Сжимая ее запястье, он прокалил меч над огнем. Затем вложил меч ей в руки и отпустил их.

— Давай! — прошипел он.

Ее рука тряслась. Он сжал ее запястье сильнее.

— Давай, только смотри, не вытвори чего-нибудь, — предупредил он.

Она поднесла раскаленный металл к его бедру, чувствуя, что теряет сознание от запаха паленой кожи. И тут он издал страшный вопль, отпустил ее и повалился на землю, сжав кулаки.

Эрин замерла на какое-то время, ей невыносимо больно было видеть его страдания. Но потом снова насторожилась. Он был ее врагом, и она уже допустила глупость, не убив его сразу. Она отпрыгнула назад, обогнула его распростертое тело и побежала. Ей нужно было добежать до лошади.

Вдруг он перевернулся и схватил ее за ногу, его лицо исказилось от боли, которую причиняла попытка удержать ее, но он был тверд. Он дернул ее резко за ногу, и она упала.

Страшная паника охватила Эрин. Изо всех сил она ударила его локтем по ране. Он откинулся назад, но его хватка не ослабла.

Она видела, что его глаза закрылись от боли, дернула свою ногу, но безуспешно. Мужчина повернулся к ней и открыл глаза, сжав ее запястья так сильно, что она закричала, и ее кости затрещали. Но он звал, когда надо остановиться. Он знал, как сделать больно, не причинив при этом серьезного вреда, Он посмотрел на нее и хрипло выдавил:

— Ирландская сука! Я должен отплатить тебе за все. Твоя мстительность может обратиться против тебя. Теперь ты моя пленница. И вся в моей власти.

Как мог он выносить адскую боль и при этом не терять сознание, да еще и разговаривать? Эрин не могла понять. Она причинила ему столько страданий, что вызвала страшный гнев, и уже была уверена, что он либо убьет ее, либо будет мучить.

У нее не было выхода, но это, как ни странно, придавало ей храбрости.

— Никогда, викинг. Я никогда не буду в твоей власти, прошипела она, — ирландцы найдут тебя, мой отец найдет нас… и ты станешь добычей для крыс…

Она снова закричала от боли в запястье.

— Заткнись! — приказал он неистово, наваливаясь на нее и тяжело дыша от непрекращающейся боли. Его лицо было напряжено и бесчувственно, он схватил ее за голову. Она почувствовала, как слезы катятся у нее по щекам оттого, что он сильно сдавил ее череп, нежные кости скул. Взгляд его синих глаз буквально парализовал ее.