Желанная и вероломная - Грэм Хизер - Страница 42

Дэниел стиснул зубы. Ах, Келли, Келли! Черт бы тебя побрал.

Он хотел ее. Жажда быть ослепленным пламенем ее волос и сгореть в пламени ее любви. И никакая другая женщина — проститутка или леди — никогда еще не зажигала его так сильно.

Черт бы ее побрал!

Присилла неожиданно остановилась и бросила через плечо:

— Зовите своих людей, полковник. На заднем дворе у конюшни стоит повозка. Запрягайте лошадей и забирайтесь в сено.

Как только этот старый козел Луис заснет, я выйду. И возможно, что-нибудь передам с вами командованию.

Присилла тотчас покинула комнату.

Камерон улыбнулся. Ее внимание должно бы, кажется, польстить его самолюбию. Как-никак, для большинства мятежников это Джесс походил на Дэниела, а не наоборот.

Внизу у лестницы его уже поджидали ребята, и вот все трое выскользнули из дома так же незаметно, как и проникли туда.

Стояла тишина, и все вокруг было залито лунным светом. Беглецы без труда отыскали конюшню и повозку, груженную сеном.

Вскоре к конюшне торопливо приблизился какой-то человек в черном. К своему удивлению, Дэниел узнал в нем изменившуюся до необычайности Присиллу. Она была во вдовьем траурном платье, наглухо застегнутом под горло. На лицо опущена плотная черная вуаль. Как ни странно, в таком виде женщина показалась Камерону еще более обворожительной, ибо скорбь и боль в ее глазах придавали ей загадочности, и эту загадку хотелось разгадать.

Но она заговорила с ним деловым тоном, словно короткой сцены, разыгравшейся между ними в комнате наверху, и вовсе не было.

— Вас уже ищут, — сообщила Присей. — Я посылала служанку разузнать подробности. Они обнаружили ваше исчезновение вскоре после взрыва. К счастью, им неизвестно, когда именно вы совершили побег и куда могли исчезнуть. Я намерена доставить вас до реки Потомак и высадить на территории Виргинии. Но должна предупредить, что янки усиленно охраняют большинство граничащих с Севером районов. Вокруг Вашингтона создано кольцо форпостов. Так вот, за рекой есть ферма, куда я регулярно езжу за яйцами н сейчас отвезу вас. Но если нас схватят, мне придется отрицать знакомство с вами. Понятно?

— Понятно. Мы не подвергнем опасности ваше прикрытие, — заверил ее Дэниел.

— Благодарю вас, — отозвалась она.

Присилла уже собралась было взобраться на облучок, как вдруг полковник осторожно тронул ее за плечо. Она оглянулась.

— Луис хорошо выспался? — вежливо осведомился он.

Женщина с недоумением взглянула на него, потом понимающе улыбнулась:

— Спал как младенец, полковник. Как младенец. А теперь — в путь, пока я не передумала.

Повозка, дребезжа и подскакивая, покатилась по дороге.

Из-под сена Дэниелу ничего не удавалось разглядеть. Впрочем, он сообразил, что они выехали на улицы города. Полковник попытался мысленно представить себе маршрут движения, но быстро утратил способность ориентироваться.

Дорога показалась ему бесконечной. Он не видел ни Дэйви, ни Билли, не видел даже собственных рук. Иногда становилось светлее, потом снова темнело. Порой повозка начинала крениться на рытвинах и ухабах.

Несколько раз они останавливались, и он слышал голосок Присиллы, которая любезничала с остановившими ее стражниками, патрулировавшими улицы города. И каждый раз у Дэниела замирало сердце. «А ведь мы обязаны этой женщине своими жизнями», — осенило вдруг его.

Копыта звонко процокали по мосту, затем, по-видимому, началась ухабистая проселочная дорога, и вскоре повозка остановилась.

— Полковник! — тихо окликнула его Присилла.

Камерон выбрался из сена, Дэйви с Билли появились следом. Ярко светила луна. Вокруг не было ни души.

— Двигайтесь по этой дороге, сэр, она приведет вас в Фредериксберг. Здесь полно патрулей, так что будьте осторожны. И еще… — Она помедлила, потом протянула ему конверт. — Прошу вас, позаботьтесь о том, чтобы это попало генералу Ли лично в руки.

— Не беспокойтесь, я сделаю все, что смогу, — заверил ее Камерон, затем взглянул на конверт и наморщил лоб. — Присилла, а что, если нас убьют или снова схватят?

— Тогда меня повесят, — улыбнулась она. — Не позволяйте убить себя, полковник.

— Слушаюсь, мэм. Ни за что не позволю, — низко поклонился он.

Присилла махнула рукой, и повозка тронулась в обратный путь. Звук копыт еще долго эхом раздавался в тишине ночи.

— Ну, парни, мы почти дома! — воскликнул Камерон. — Готовы в путь?

— Обожаю пешие прогулки, — бросил Билли.

— Я тоже, — поддержал его Дэйви.

Налетел ветерок. Дэниел вдруг замолчал и оглянулся назад, на северо-запад. В сторону Мэриленда. На мгновение сердце его сжалось от невыносимой боли. Боль не имела никакого отношения к желанию отомстить. Она была вызвана желанием прикоснуться к ней.

Полковник с трудом сглотнул и улыбнулся ребятам:

— Ну что ж, джентльмены, в путь!

За ночь они дважды слышали цоканье копыт и прятались в придорожных кустах, пережидая, когда проедет патруль янки.

К утру беглецы забрались в какую-то пещеру и выспались.

После полудня их всерьез начал мучить голод. Пришлось довольствоваться лесными ягодами.

Когда снова стемнело, они продолжили путь. Чуть отклонившись от маршрута. Билли порыскал по округе и умудрился стащить яблочный пирог прямо из окна небольшого фермерского домика.

«Наверное, хозяйский мальчишка получит за это хорошую трепку, — подумал Дэниел. — Когда-нибудь я вернусь сюда и заплачу за угощение».

…Они находились в пути уже четверо суток. Снова услышав топот копыт, они, кажется, в тысячный раз спрятались в кустах.

Камерон, напрягая зрение, попытался разглядеть всадников.

Серые мундиры! Причем не просто серые, а знакомые. И не только мундиры, но и некоторые лица.

— Надо продолжать поиски. — Голос офицера показался Дэниелу до боли знакомым. — Наша разведка доложила, что они идут дорогой на Фредериксберг.

— Стой! Кто идет? — крикнул вдруг кто-то.

Из кустов, подняв руки и улыбаясь во весь рот, вышел Дэниел;

— Не стреляйте, друзья! Думаю, именно нас вы и ищете.

— Дэниел! — радостно воскликнул какой-то кавалерист и бросился к нему. Это был капитан Джэрвис Малрайни, сосед и близкий друг, что служил под его началом с первых дней войны.

Рыжий, с веснушчатым лицом, он выглядел слишком юным, чтобы воевать, однако был уже капитаном легендарного кавалерийского подразделения. — Слава Богу, ты дома! — Джэрвис обнял его, радостно улыбаясь. — Черт возьми, ведь мы уж подумали, что потеряли тебя навсегда там, под Шарпсбургом!

— Как видишь, я вернулся, — отозвался Камерон. — И слава Богу, действительно дома.

Вокруг столпились спешившиеся кавалеристы. Харли Саймонс, Ричард Маккензи, Роберт О'Хара. Дэниел позвал Билли и Дэйви и познакомил их со всеми.

«Да, я дома», — облегченно вздохнул Камерон.

Но часть души его навсегда осталась в Шарпсбурге.

Келли казалось, что похожие друг на друга дни тянутся бесконечно. Октябрь сменился ноябрем.

Она ездила в город за припасами, навещала друзей, но чувствовала себя так, словно не была больше членом этой общины.

Келли получила письма от всех трех братьев — Джошуа, Джоза и Джереми — и порадовалась, что все они живы и здоровы.

Отвечая им, она никогда не упоминала о Дэниеле. Прост» не знала, что сказать. Зато подробно описала сражение, разыгравшееся прямо у них перед домом, и постаралась в рассказе свести до минимума опасность, которой подвергалась сама.

Ранним утром в День благодарения у дверей ее дома появился Руди Вайс в сопровождении супруги. Удивленная Келли не сразу сообразила, в чем дело, потом торопливо пригласила их в дом.

Жена Руди Хельга, высокая женщина с пышным бюстом и красными, как яблоки, щеками, вручила Келли большую корзинку и с застенчивой улыбкой сказала:

— Сегодня День благодарения, а вы одна. Мы принесли вам гуся и кукурузы и еще яблочный соус домашнего приготовления. Надеюсь, вам понравится.

— Еще бы! Я очень вам благодарна!