Желанная и вероломная - Грэм Хизер - Страница 29

— Верни его, — приказал Эрик, сверля ее взглядом.

Келли покачала головой:

— Не могу. Он ушел. Ты все видел своими глазами.

— Да, я видел каждый миг прощания… Мерзкая шлюха! — вполголоса добавил он.

Ярость придала Келли силу, и она с размаху закатила ему пощечину. Один из солдат Дабни охнул от неожиданности.

Эрик схватил ее за волосы и потянул, да так сильно, что она тихо вскрикнула — главное, чтобы не услышал Дэниел.

Правда, теперь он уже, наверное, ушел далеко.

Эрик тем временем притянул ее к себе и горячо зашептал на ухо:

— Ты вернешь его сию же минуту. Скажешь ему что-нибудь, сама придумаешь что. Уговори его не уходить до сумерек. Можешь пообещать ему… — Он еще больше понизил голос и пояснил, что именно.

Келли, кипя от ярости, попыталась вырваться и ударить его, но не смогла.

— Мерзавец! — процедила она сквозь зубы. — Подумать только — и ты был другом Грегори!..

— Подумать только — ты была его женой! — усмехнулся он.

— Однако ты бы не стал возражать, если бы я выбрала тебя, не так ли?

— Капитан, — прервал их перепалку молодой солдат, — полковник Камерон почти перешел кукурузное поле!

— Беги за ним скорее и верни домой.

— Зачем, черт возьми, мне это делать?

— Потому что иначе я его убью. Я не стану нарываться на его саблю, а просто-напросто пристрелю.

Келли судорожно глотнула. Эрик, похоже, не шутил.

— Ты его боишься, — пробормотала она. — Боишься его сабли. Вы, все четверо, испугались одного конфедерата…

— Смотря какой конфедерат, мэм, — отозвался подчиненный Эрика; он нервно откашлялся и поглядел на командира. — Мы не хотим убивать его, мэм. Надо просто взять его в плен. А тогда он останется жив.

— Но если ты не вернешь его, Келли, он умрет, — ? — зловеще произнес Эрик.

К ее удивлению, капитан ее отпустил и теперь смотрел ей в глаза жестким непрощающим взглядом.

— Предположим, я смогу его вернуть и привести сюда, что дальше? — спросила девушка. — Ведь сабля-то у него все равно останется.

— Уверен, тебе нетрудно будет снять ее, Келли. Думаю, ты без труда снимешь с него что угодно. Мне крупно повезло.

— Не знала, что ты такой жалкий трус, Эрик, — ледяным тоном отозвалась она.

— А я не знал, что ты такая жалкая потаскуха. Правда, это к делу не относится, во всем виновата война.

— Разве мало вокруг смертей? Пусть себе идет.

— Слушай, не тяни время. Он может уйти слишком далеко, и мне тогда придется рисковать жизнью своих лучших снайперов, чтобы пристрелить его. Он не просто враг, Келли, он один из самых опасных врагов.

Девушка все не двигалась с места, раздумывая. Они охотились на Дэниела, а поскольку он был слишком занят ею, им удалось подобраться незамеченными.

Если она откажется вернуть Камерона, они подстрелят его в поле.

— Если он так опасен, то пусть уходит, — ответила она.

Эрик, злобно прищурившись, скривил свой рот в недоброй ухмылке:

— Если я его возьму в плен, меня, возможно, ждет повышение, миссис Майклсон. Черт бы тебя побрал! Ты хоть представляешь себе, сколько янки он уничтожил? Или тебе уже все равно? Может, для тебя больше не имеют значения ни твой отец, ни твой муж?

— Мой муж убит и похоронен. И ничто не сможет вернуть его к жизни.

— Ну хватит! Решайся. Считаю до трех, и если на счет «три» ты не кинешься в поле, я его убью. Осыплю поле таким градом пуль, что на нем ни одной травинки не останется! Поняла?

— Убери руки, — холодно бросила она Дабни.

Он сразу же ее отпустил.

— Бегите, миссис Майклсон, — прошипел он ей на ухо. — Да поторапливайтесь, пока он еще не слишком далеко!

Келли отступила, не сводя глаз с Эрика. Она никогда не простит ему такое, потому что ее не простит Дэниел. Но времени на размышление не было. Как только Эрик скомандовал, она побежала.

Камерон шел быстро, но осторожно.

Во всей округе на полях не осталось почти ни одного растения — все было скошено до основания ураганным артиллерийским и ружейным огнем обеих сторон. И все же Дэниел отыскал небольшой островок кукурузы и сейчас двигался под ее прикрытием. Конечно, было бы разумнее дождаться темноты, но тогда ему захотелось бы проститься с Келли как следует.

Вернее, так, чтобы она не сумела его забыть. И сколько бы ни продолжалась война, что бы за это время ни произошло, кто бы ни появился в ее жизни, она не смогла бы полюбить снова, потому что чувствовала бы на себе печать его любви. А потом он бы вернулся к ней.

Ах, какой он глупец! Разве можно такое гарантировать, пока идет эта проклятая кровавая бойня? А когда война закончится, что он сможет ей предложить? Опустошенную землю? Нет, Господь не допустит, чтобы Камерон-холл разрушили! А что, если они навсегда останутся врагами? Какие чувства будут испытывать друг к другу победитель и побежденный?

Камерон на мгновение остановился и закрыл глаза, превозмогая захлестнувшую его боль.

Он ее любит! Любит сильнее, чем ему казалось. Какая мука!

Ему захотелось вернуться хотя бы на часок, чтобы только обнять ее, обнять еще разок!

И куда он так заторопился? Впрочем, с каждым часом, проведенным вместе, расставаться становилось все труднее.

— Дэниел!..

— Келли?!

Он еще не видел ее, но побежал назад, продираясь сквозь заросли кукурузы.

Вот она снова его окликнула. Он остановился.

— Я здесь, Келли?

Она показалась футах в двадцати от него.

Волосы ее растрепались и блестели на солнце, широко раскрытые глаза издалека казались темными. Огромные, умоляющие, прекрасные, влекущие глаза…

Грудь ее высоко вздымалась — она задыхалась от бега, и ему показалось, что воздух вокруг наэлектризован, как во время грозы.

— Дэниел! — страстным шепотом произнесла она и бросилась к нему.

Он вполголоса произнес ее имя и тоже бросился к йен навстречу, раздвигая стебли. Тихо шуршали зеленые листья, в воздухе пахло осенью. Так сладко, так возбуждающе!

Подхватив ее на руки, он закружился на месте. Когда он остановился, она медленно опустилась на землю.

— Дэниел, не уходи! — прошептала она.

— Так надо.

— Не сейчас.

— Келли, мам будет еще тяжелее расстаться.

— Нет! Нет! — Девушка приподнялась на цыпочки и, обняв его за шею, потянулась, чтобы поцеловать. Камерон почувствовал, как она напряжена, и ему даже показалось, что он ощутил соленый привкус ее слез.

Отстранившись от любимой, он заглянул ей в блестящие серебристые глаза.

— Мне надо идти, — повторил Дэниел.

— Когда стемнеет, милый, когда стемнеет. Прощу тебя, давай вернемся!

Сердце у него гулко забилось. Конечно, значительно удобнее уходить в темноте. И лучше уж уйти, когда оба они успокоятся и к тому же не нужно будет пробираться через поля при свете дня.

Не сводя с него глаз, она прильнула к веку. Он ощутил податливость ее полной груди и жар ее бедер и закрыл глаза, охваченный неодолимым желанием еще раз увидеть ее золотистые волосы на белой подушке — как волшебный огонь, разжигающий их чувства.

— Келли! — Он коснулся губами ее шеи. — Боже мой, мне надо идти!

Девушка отстранилась и поглядела ему в глаза. Господи, он никогда еще не видывал такого таинства, такого соблазна!

— Дэниел, побудь еще немного. Давай вернемся. Подари мне эти несколько часов до наступления темноты. Ради Бога, пойдем со мной, — молила она, взяв его за руку.

— До наступления темноты, Келли, — согласился он. — Больше не могу.

— Мне больше и не нужно, — прошептала девушка, глядя ему в глаза.

Не выпуская его руки, она повернулась, и они пошли по направлению к дому.

Во дворе Камерон остановился. Келли отпустила его руку и вопросительно-умоляюще взглянула на него.

Волосы ее так и пылали под лучами солнца.

— Все в порядке. Идем.

Дэниел шагнул вперед, не сомневаясь ни в чем, потому что верил ей.

Они быстро пересекли лужайку и вошли в дом. Не успела за ними закрыться дверь, как он обнял ее и притянул к себе, обвел кончиком языка искушающий овал ее губ, снова ощутил их сладость.