Желанная и вероломная - Грэм Хизер - Страница 25

— Миссис Майклсон, в ваших волосах застряла травинка!

— Ах ты, бессовестный! — рассмеявшись, воскликнула девушка и оттолкнула любимого. Оба с хохотом стали барахтаться в стогу. Наконец ей удалось вырваться, и она, вскрикнув, съехала с двухфутовой высоты на землю. Сверху тут же свесилась голова Камерона. Весело поблескивали синие глаза.

— Так вам и надо, миссис Майклсон! Теперь сами убедились, что случается с непослушными янки? Смею доложить…

Смех вдруг оборвался, и он, не договорив, замолчал. Потом, протянув ей руку, сказал:

— Келли, держись. Залезай обратно.

Он явно оберегал ее от чего-то страшного у нее за спиной.

Она это сразу поняла, но, подобно супруге Лота, поддалась искушению и оглянулась.

В сарае было темно. По углам лежали густые тени, поскольку свет луны был слишком слаб, чтобы бороться с ночным мраком.

И все же Келли разглядела человека. Истошный крик застрял у нее в горле.

Мертвец лежал, привалившись к стене и прижав руку к животу. Глаза его были открыты, рот сложился в букву «о»« как будто он все еще удивлялся своей безвременной кончине. Совсем еще молоденький солдат в таком знакомом синем мундире.

— Келли!

Но девушка не могла двинуться с места. Подхватив любимую на руки, Дэниел втащил ее наверх и крепко обнял.

Затем, пристроив голову у себя на груди, стал качать, как ребенка, вполголоса успокаивая. Келли даже не слышала, что именно он говорил.

Ведь она уже видела столько трупов, почему же вид еще одного привел ее в шок?

Может быть, в том и дело: она уже видела слишком много трупов. Но ни один из них не выглядел таким несчастным. Бедняга, как видно, заполз сюда умирать. От трупа еще не пахло, значит, парень умер совсем недавно. Он прятался здесь — слабый, испуганный, а она не раз заходила сюда за последние три дня, чтобы покормить животных, и не заметила его…

Они с Дэниелом занимались здесь любовью, и все это время .солдатик глядел на них открытыми мертвыми глазами!

— О Боже, — прошептала она, спрятав лицо на груди Камерона, и снова задрожала.

— Келли, успокойся. Для него все уже позади. Келли, посмотри на меня, прошу.

Она попыталась подчиниться, но глаза се застилали слезы.

Девушка вдруг почувствовала себя виноватой.

Последние несколько дней она ухаживала за солдатом вражеской армии, она желала врага, занималась с ним любовью. А тем временем парнишка-северянин лежал здесь, умирая.

Вскочив на ноги, она попыталась привести себя в порядок.

— Прости меня. Господи, как я могла…

— Келли, перестань! — Он тоже, поднявшись на ноги, спокойно застегивал ремень на брюках.

Она в отчаянии затрясла головой, ей вдруг захотелось спрятаться куда-нибудь от ненависти, от войны, от чувств» вины и от любви.

— Нет, Дэниел! — Она попятилась от него, но он схватил ее за плечи и легонько встряхнул.

— Келли, мы не сделали ничего плохого. Разве мы виноваты, что остались живы и радуемся жизни?

— Я чувствую себя виноватой не за то, что живу! — возразила она. — Я чувствую себя виноватой…

— За то, что любишь? — прервал он ее. Она попыталась вырваться из его рук, но он крепко прижал ее к себе. — Келли, ведь это не мы его убили…

Она снова вырвалась из его рук.

— Но ты мог бы его убить! Мог бы застрелить его. А я, возможно, по небрежности позволила ему умереть.

— Келли, я в него не стрелял. Я упал замертво на твоем дворе. А его не спасли бы никакие твои усилия.

— Откуда ты знаешь?

— Он ранен в живот.

— Но он не сразу умер. И лежал здесь…

— Без сознания, — заверил он девушку, подходя ближе.

— Нет! — вскрикнула она. — Не подходи. Ты враг. Не трогай меня, не прикасайся ко мне…

Но он не послушался и снова обнял ее, хотя она сердито колошматила его кулаками в спину, пока не обессилела. Из глаз ее снова покатились слезы.

Камерон больше ничего не говорил, только молча держал ее в объятиях. Гладил по голове и баюкал, пока дрожь не унялась.

Девушка смутно чувствовала, что он поднялся и собирается отнести ее в дом.

— Дэниел, нельзя оставлять его здесь, — сказала она.

— Да, бросать его нельзя, — согласился он, усадил ее на сено и заглянул в глаза:

— С тобой все в порядке?

Келли кивнула. Но на самом деле ее то знобило, то бросало в жар. То ей казалось, что весь ужас войны обрушился на нее, то ее охватывало полное безразличие и она переставала вообще что-либо чувствовать.

Но она кивнула еще раз, чтобы Камерон поверил.

Оставив ее на сене, он спустился вниз и стал разыскивать лопату.

Потом ушел и долго не возвращался. А Келли вдруг осенило, что она осталась в сарае один на один с трупом молодого солдатика, мертвые глаза которого, казалось, все еще наблюдают за ней. Обмирая от страха, девушка спрыгнула вниз и опрометью бросилась прочь.

У входа она столкнулась с возвращавшимся Дэниелом, вернее, он поймал ее, схватив за плечи.

— Я выкопал могилу на вашем семейном кладбище. Ты, возможно, захочешь отослать родным его вещи, я их соберу.

Вполне вероятно, что его семья позже пришлет кого-нибудь за телом. А пока… пока мы просто закопаем его, чтобы он покоился с миром.

Девушка кивнула и, как бы ища защиты, инстинктивно прижалась к Камерону.

— Келли, мне надо его перенести, — осторожно напомнил ей Дэниел.

Сообразив наконец, о чем он говорит, девушка тихонько побрела к кладбищу. Вот каменные памятники на могилах ее отца, матери и Грегори. Чуть подальше похоронены ее дед и бабушка, а также тетя Сара, умершая в шестилетнем возрасте.

Мгновение спустя появился Дэниел. Он завернул труп в старую попону и очень бережно, словно живого, опустил в готовую могилу.

По телу наблюдавшей за ним Келли пробежала дрожь. Бедный паренек погиб так далеко от дома! Некому его оплакать, некому прочесть молитву.

Но она ошиблась. Дэниел, засыпав могилу землей, поставил крест и, к ее удивлению, начал:

— Господи, прими душу раба твоего Бенджамина Геста, артиллериста. Как храбрый, мужественный воин, он отдал жизнь, выполняя свой долг. Будь к нему милостив. Господи, ведь он был еще совсем ребенком. И дай силу его родным и близким перенести утрату.

Отступив от могилы. Камерон сложил перепачканные землей руки на груди, склонил голову и постоял так несколько мгновений. Потом снова взглянул на Келли.

Глаза ее были полны слез.

— Спасибо, — выдохнула она.

— Не стоит, это такая малость!

— Но ты узнал его имя!

— Я осмотрел рюкзак с личными вещами. Там лежит письмо, адресованное матери. Может быть, перешлешь его?

Девушка кивнула.

— А сейчас возвращайся домой и ложись в постель.

— А ты?

Он пожал плечами:

— Я весь в грязи, мне надо помыться.

Келли внезапно почувствовала такую жуткую усталость, что, казалось, еще минута — и она упадет как подкошенная.

Девушка как сомнамбула вернулась в дом, поднялась по лестнице и вошла к себе в комнату. Ей вдруг нестерпимо захотелось помыться, благо вода здесь уже была. Надев ночную рубашку, Келли взглянула на себя в зеркало. Какое ханжество — она вся в белом, символизирующем невинность!.. Девушка забралась в постель и закрыла глаза. Пролежав долгое время без сна, она уставилась в потолок и застыла в ожидании.

Когда? Когда же он придет? Но время шло, а Дэниела все не было. У нее защемило сердце.

Распахнув дверь, Келли услышала какую-то возню в гостиной, торопливо спустилась вниз и увидела, что он разжег камин.

— Дэниел, — окликнула она.

— Тебе надо поспать, — сказал он, взглянув ей в глаза.

— Я не хочу спать одна.

Дэниел понимающе улыбнулся, — подхватил любимую на руки И понес наверх.

Она успокоилась в объятиях Дэниела, и пока он ее гладил по голове, закрыла глаза и заснула.

Всю ночь Келли чувствовала себя в тепле и безопасности от всех демонов войны. Даже сквозь сон она ощущала его сильные, надежные руки.

И пусть он ее враг — ей еще никогда и ни с кем не было так спокойно.