Мой враг, мой любимый - Грэм Хизер - Страница 51

– Мне показалось, город словно вымер, – с грустью заметила Кирнан.

– Ну не совсем. Кое-кто остался, но, конечно, не столько, сколько было раньше. А как же иначе? Дела-то плохи! Каждый день только и слышишь: «Янки!» А однажды у нас тут случилась буря с градом – да-да, только представь себе! Так что ты думаешь? Все эти доблестные вояки решили, что на город напал враг, и решили дать ему отпор. Вернулись, промокнув до нитки, замерзшие, в изорванной форме… В общем, и смех и грех! Оборудование на оружейных заводах разобрали и отправили в Фейетвилл, в Южную Каролину. Завод Миллеров постигла та же участь – правда, за него хотя бы заплатили. Спасибо, их адвокат вовремя вмешался, так что за дело, что мы начали в прошлом году с твоим отцом и покойными Миллерами, можно не беспокоиться… Ну ладно, об этом позднее.

Томас умолк. Видимо, нелегко ему вспоминать такое. И все же Кирнан хотелось разузнать подробности, и, выждав некоторое время, она рискнула спросить:

– А что же дальше?

– Дальше? Дай сообразить… Джексона отозвали, вместо него назначили генерала Джо Джонстона. И четырнадцатого июня конфедераты стали взрывать все подряд. Сперва взлетели на воздух железнодорожный мост и здание арсенала, а сами войска отошли в долину. В конце месяца появились солдаты из Миссисипи и Мэриленда и доконали то, что еще оставалось от моста. Ну, а четвертого июля произошла уже настоящая стычка, причем янки утверждают, что победили они, а конфедераты числят выигрыш за собой. Началось с того, что северяне стали стрелять по городу с Мэрилендских высот и убили мирного жителя. Потом все пошло еще хуже. Генерал северян Паттерсон начал преследовать отряд Джо Джонстона, а тот заманил его аж в Бул-Ран, где янки столкнулись с Борегаром. Паттерсону пришлось спешно ретироваться назад, в Харперс-Ферри. И вот что я тебе скажу, Кирнан: не знаю, каковы янки на поле боя, но в мародерстве им нет равных! Они буквально разграбили наш бедный городок. Хватали все, что плохо лежит. Говорят, эти негодяи умудрились унести даже могильную плиту с методистского кладбища!

Донахью на секунду прервался, а потом, шумно вздохнув, изрек:

– Слава Богу, они все-таки убрались отсюда. Правда, на Мэрилендских высотах еще осталась парочка снайперов да в городе время от времени появляются конфедераты – отвечают на их выстрелы. Но в целом город… как бы это сказать? словно раненый боец. И порой мне кажется, что рана эта смертельная…

Кирнан встала и, подойдя к Томасу, прижалась к нему щекой.

– Мне очень жаль, Томас. Я вам весьма сочувствую. Он с отсутствующим взглядом похлопал девушку по руке:

– Тебе куда тяжелей, Кирнан. Вчера – невеста, сегодня – вдова. Энтони был прекрасным человеком!

– Да, – только и отозвалась девушка.

– А вот и чай! – возвестила Лейси, с шумом входя в гостиную. Похоже, она была смущена. – Не очень-то роскошная у меня сегодня еда: все, что удалось найти, не обессудь. Непременно отведай цыпленка, Кирнан! Проклятые янки растащили почти всех городских кур, но, к счастью, Джейни сегодня утром передала с Томасом цыпленка из своих запасов к твоему приезду. Просила передать, что очень этому рада.

Еще бы, подумала Кирнан, вспомнив, что по завещанию Энтони Джейни получила свободу, но следовало закрепить это на бумаге. Очевидно, своим приветом негритянка решила напомнить о себе. Ну что же, пусть не беспокоится – Кирнан завершит все, что не успел сделать Энтони. И снова мурашки побежали у нее по спине. Сколько всяких дел ей еще предстоит!..

Во-первых, Монтемарт, прекрасное имение в горах. Энтони очень любил свой дом, такой же древний, как Камерон-холл. Это изящное и вместе с тем солидное здание, построенное почти сто лет тому назад, теперь принадлежало Джейкобу – Джейкобу, двенадцатилетнему мальчику.

Что ж, она позаботится о том, чтобы Монтемарт перешел к Джейкобу в целости и сохранности.

И Патрисия, сестренка Джейкоба, тоже потребует внимания. Девочка в таком возрасте, что ей нужна опека, а поскольку матери у нее давно нет, а теперь нет и отца, и старшего брата, все ляжет на плечи Кирнан. А завод? Знаменитые оружейные заводы Миллера? Придется еще и в бизнес вникать…

Кирнан вдруг почувствовала смертельную усталость. Полно, а по силам ли ноша? Сможет ли она управляться с таким несметным количеством дел?

И тут же мысленно себя одернула: «Не просто смогу, а обязана! Обязана хотя бы в память о прекрасном человеке, за которого вышла замуж без любви!»

– Кирнан, дорогая! – раздался ласковый голос хозяйки – Как ты себя чувствуешь? О Господи, о чем я? Я все время забываю, что бедняжка Энтони еще не предан земле…

– Не тревожьтесь, Лейси. Со мной все хорошо, – как Можно спокойнее произнесла Кирнан и улыбнулась.

Все трое уселись за стол. Кирнан изо всех сил нахваливала блюда, поскольку понимала, какие усилия затратила Лейси, чтобы приготовить ужин, и все же почти ни к чему не притронулась.

«Как разительно изменился Харперс-Ферри с тех пор, как я была здесь в последний раз», – подумала Кирнан. Когда сюда вторгся Джон Браун, в нем насчитывалось несколько тысяч жителей. Город процветал! А сейчас?

Тишина вокруг была просто гнетущей. Даже сумерки казались какими-то зловещими. Дома стояли мрачные и темные – нигде не светилось ни одного окна. Уличные фонари тоже не горели.

Должно быть, Томас Донахью догадался, о чем она думает, потому что тут же пояснил:

– Свет зажигать нельзя – янки могут начать стрельбу. Вот и сидим в темноте.

– Понятно, – с грустью пробормотала Кирнан.

Хозяин наклонился к гостье:

– Тебе придется быть очень осторожной, Кирнан.

– А в чем дело? – удивленно спросила она.

– Видишь ли, заводы Миллера продолжают снабжать южан оружием. Эндрю удалось вывести основное производство из города в долину. И хотя сейчас ни Эндрю, ни Энтони нет в живых, их завод по-прежнему производит оружие для конфедератов. Вполне возможно, что янки об этом знают и в любую минуту могут появиться…

Томас сделал паузу, и Кирнан закончила:

– …в Монтемарте, да?

– Вот именно, – печально подтвердил он.

– Но ведь это называется посягательством на чужую собственность! – с негодованием воскликнула девушка.

Донахью с горечью улыбнулся:

– Не забывай, дорогая, что кругом война. На собственность посягают сплошь и рядом. Я не говорю, что с Монтемартом и с тобой непременно случится что-нибудь ужасное, я только прошу тебя соблюдать осторожность и быть готовой ко всему.

Сердце Кирнан оборвалось.

Она не хочет жить здесь, в этом почти вымершем городе! Она хочет вернуться домой, к отцу, и переждать войну в родной прибрежной Виргинии. Узнать, что случилось с Дэниелом…

И еще. Ей ужасно не хотелось себе признаваться, но она была не прочь получить хоть какие-то вести от Джесса.

И все же она вышла замуж за Энтони, и теперь ее место здесь.

– Я справлюсь, – гордо выпрямившись, произнесла Кирнан.

Томас многозначительно взглянул на девушку, и она поняла, что он догадывается о ее чувствах.

Отодвинув стул, хозяин встал.

– Пожалуй, нам пора ехать в Монтемарт.

Поцеловав Лейси, Кирнан заверила подругу, что скоро они снова увидятся, и направилась к карете.

До Монтемарта было недалеко, всего минут двадцать езды. Но в тот вечер дорога показалась Кирнан уж слишком короткой. В окнах горел свет – снайперы, засевшие на Мэрилендских высотах, сюда бы не добрались.

Взяв Кирнан за руку, Томас повел ее к дому. «Интересно, – подумала девушка, – как отнесутся дети к моему приезду?» На мгновение у нее тревожно сжалось сердце, в горле застрял какой-то комок. В их глазах она – вдова их старшего брата. Если бы они знали! Незачем было выходить за него замуж. Вот и сейчас они посмотрят ей в глаза и обо всем догадаются, начнут презирать за этот обман.

Она невольно замедлила шаг, не сводя глаз с величественно фасада.

– В чем дело, Кирнан? – забеспокоился провожатый.

Пришлось идти вперед, несмотря на дрожь в коленях. Господи, пронеси! Сейчас она встретится с детьми. А ведь дети так проницательны! Они могут догадаться даже о том, что она любит янки – человека, которого их брат вызвал на дуэль, человека, который ранил их дорогого Энтони. А может быть, они поймут, что и сама дуэль состоялась из-за нее.