Мой враг, мой любимый - Грэм Хизер - Страница 49

Оказалось, что «этих оголтелых южан» не так-то легкой одолеть!

Впрочем, Джесс ничего подобного и не ожидал – он слишком хорошо знал тех, кто сражался на стороне Конфедерации.

Увидев перевернутую карету, он в сердцах выругался.

– Держитесь! – крикнул он тем, кто сидел внутри, а сам спрыгнул с Пегаса и поспешил на выручку незадачливым седокам.

Один из них явно нуждался в помощи – некий чересчур патриотичный мужчина, которого придавило сломанным колесом.

– Гордон, скорее! Помоги! – крикнул Джесс.

Даже вдвоем они с трудом извлекли мужчину из-под обломков. И беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что у него сломаны обе ноги, но в этой ситуации Джесс ничем не мог ему помочь. К счастью, патриот потерял сознание, едва они его потащили, а значит, не чувствовал боли.

Нескоро он теперь отважится любоваться сражениями, подумал Джесс, и вспомнил, сколько раненых и умирающих прошли через его руки за этот поистине злосчастный день.

А сколько умерло, прежде чем попасть в госпиталь? Наверное, сотни, а может быть, даже тысячи мертвецов буквально усеяли поле битвы.

Ну что ж, они хотели этой войны.

Пегас вдруг резко остановился. Взглянув вперед, Джесс понял, в чем дело: повозка, к которой он был привязан, тоже встала.

Оказалось, им повстречался еще один транспорт с ранеными. Возница окликнул Джесса:

– Капитан Камерон! Там впереди развернут полевой госпиталь, куда снаряды не долетают. Их доктора убило. Может, взглянете, чем помочь раненым? Похоже, сами они идти не могут.

Джесс кивнул и быстро распорядился:

– Капрал, принесите мою сумку.

Войдя в палатку, он огляделся и пришел в ужас при виде множества испуганных, грязных лиц. Но эти раненые еще хоть как-то сидели или стояли. Более жалкое зрелище представляли собой те, кто без сознания лежал на койках. Поскольку единую форму в войсках северян еще не ввели, одеты Они были кто в синий армейский мундир, а кто – в обычную одежду и от этого казались не армией, а каким-то сбродом.

Камерон подошел к накрытому простыней мужчине.

– Постойте, – окликнул его санитар, – это конфедераты. Наверное, здесь по ошибке. Мы было приняли их за наших, смотрим – на вид кавалеристы, а форма такая пыльная и грязная, что поди разбери, какого она цвета! Может, осмотрите и их тоже? Чего уж теперь…

У Джесса тревожно забилось сердце. Кавалерия южан! Среди них вполне могут оказаться знакомые.

А впрочем, в их кавалерии наверняка служат сотни людей, которых он знать не знает.

Камерон обвел глазами палатку и увидел двух санитаров, которые изо всех сил старались навести хоть какой-то порядок в этом жутком хаосе и облегчить страдания раненых и умирающих.

– В первую очередь покажите мне самых тяжелых – не важно, кто они. Надо помочь им, насколько возможно.

– Неужели вы будете возиться с какими-то южа… – недовольно заворчал солдат, но Джесс грозно оборвал его:

– Вот именно! Я здесь для того, чтобы спасать людям жизнь, а не вести пустопорожнюю болтовню. Понятно?

Солдат тут же смолк. И санитар подвел капитана к койкам с тяжелоранеными. Начав осмотр, он поразился огромному количеству мертвецов, лежавших среди живых. Впрочем, и вся эта палатка – так называемый госпиталь – производила жуткое впечатление. Раненные в голову потеряли зрение; конечности у многих были поражены до такой степени, что единственным спасением, по мнению Джесса, была бы ампутация. К сожалению, он сейчас не располагал временем, чтобы ее осуществить. Пришлось довольствоваться простым наложением швов, чтобы все несчастные могли добраться до Вашингтона.

Обернувшись, Камерон увидел, как второй санитар накрывает простыней труп какого-то южанина. Джесс изо всех сил старался взять себя в руки, но увы… Офицер-кавалерист, лежавший на койке, вполне мог оказаться его братом.

– Он мертв, капитан, – услышал Камерон голос санитара. – Уж поверьте мне – я за сегодняшний день столько их перевидал!..

Не ответив, Джесс медленно подошел к койке. «Господи, сохрани и помилуй! Только бы не Дэниел!..»

Дрожащей рукой он отвернул простыню и невольно вскрикнул.

Здесь и в самом деле лежал убитый.

Но это был не Дэниел. Это был Энтони Миллер.

Конфедераты не без основания считали сражение при Бул-Ран своей победой, ибо союзная армия позорно бежала с поля битвы, как стадо баранов. В сущности, на стороне северян сражались необстрелянные новобранцы.

Впрочем, обе стороны понесли тяжелые потери. Корреспондент «Харперс уикли», с которым Джесс беседовал после бесконечного дежурства, высказал предположение, что северяне оставили на поле брани по меньшей мере пять сотен убитых, а число раненых перевалило за тысячу. К сожалению, в Царившей суматохе трудно было произвести точные подсчеты, и вряд ли такая возможность представится в ближайшем будущем. Примерно полторы тысячи человек числились пропавшими без вести, но определить, кто после тяжелого ранения или контузии в беспамятстве валялся на земле, не в силах произнести своего имени, и кто предпочел дезертировать, убедившись, что война отнюдь не триумфальное шествие, как представлялось им вначале, было задачей практически невыполнимой.

Журналист, правда, считал, что и южанам досталось как следует. По его мнению, примерно четыреста человек были убиты и около полутора тысяч ранены. А вот пропавших без вести среди южан оказалось значительно меньше. Джесс весьма дотошно выспрашивал ушлого молодого человека обо всем – ему, конечно же, хотелось узнать о брате. Сам корреспондент с Дэниелом Камероном не встречался, но слышал от кого-то, что кавалерией южан блестяще командует Джеб Стюарт, и он вполне способен пойти на переговоры.

Джесс решил попробовать. Поскольку вокруг царила невообразимая суматоха, он счел необязательным следовать строгой военно-бюрократической процедуре и не стал запрашивать разрешения старшего по званию на беседу со Стюартом, вражеским офицером. Камерон просто-напросто отправил в зону боевых действий рядового Гиббса с белым флагом и письменным сообщением. Проявив чудеса ловкости, Гиббс сумел-таки добраться до Стюарта.

Их встреча состоялась на вершине холма, расположенного в самом центре левого фланга конфедератов.

Землю зловещим ковром покрывали тела убитых. Деревья были буквально скошены снарядами, а трава от разрывов пожухла и стала серой. Стюарт появился в назначенное время. Он, как обычно, изумительно держался в седле и, похоже, не испытывал ни страха, ни сомнений. Завидев Джесса, он галопом поскакал ему навстречу. К сожалению, Джесс не мог ответить старому товарищу такой же любезностью – к его седлу было приторочено тело Энтони Миллера.

– Рад видеть тебя, Джесс. Черт побери, что здесь творится! – кивнул в знак приветствия Джеб.

– Я тоже рад, – ответил Камерон. – А что с Дэниелом?

– Рота твоего брата в моем подчинении. С ним все в порядке – пока ни одной царапины.

– Слава Богу! – с облегчением вздохнул Джесс.

– У нас мало времени, – напомнил ему Стюарт.

– Знаю. Дело вот в чем – в полевом госпитале я наткнулся на тело старого друга. Думаю, лучше вернуть его отцу для достойного погребения.

Стюарт вопросительно посмотрел на носилки, накрытые простыней. Затем спрыгнул с лошади, подошел и откинул покрывало.

– Боже Иисусе, Джесс, – пробормотал он, оборачиваясь к другу. – Я не смогу доставить его отцу. Эндрю Миллер сражался в армии Джонстона и сегодня в самом начале битвы был убит неподалеку отсюда.

У Джесса захватило дух. Отец и сын погибли в один день! Значит, их тела придется принять детям. От семейства Миллеров остались лишь младшие брат и сестра.

– Ну что же, – негромко сказал Джеб, – придется отвезти их его жене.

– Жене? – удивленно переспросил Джесс.

Стюарт недоуменно взглянул на Камерона:

– А ты не знал? Энтони женился на Кирнан Маккей.

– Нет, – с расстановкой ответил Камерон, – этого я не знал.

Он старался сохранять спокойствие, хотя грудь его словно пронзили тысячи молний. Итак, она все же вышла за него. Не любила, но вышла…