Мой враг, мой любимый - Грэм Хизер - Страница 47

Все это было так неожиданно, что девушка не сразу нашлась с ответом.

Пожалуй, надо выйти за Энтони. Ведь она знает его давно и очень хорошо к нему относится. В конце концов, это ее долг, иначе зачем же она мучила его столько лет, на самом деле любя Джесса…

Конечно, никаких сильных чувств она к нему не испытывает, но недаром он как-то сказал, что его любви хватит на них обоих.

«Выходи за него, выходи, выходи, – как заклинание, твердила про себя Кирнан. – И сотри, наконец, из памяти Джесса и надежду на то, что он когда-нибудь вернется к тебе…»

Поскольку молчание затянулось, Джон счел нужным вмешаться.

– Весьма галантно и романтично с твоей стороны, Энтони, – начал было он, – но не лучше ли подождать, пока…

– Да! – вдруг выкрикнула Кирнан.

– Что?! – разом обернулись к ней Энтони и отец.

Только теперь стало ясно, что Энтони и не надеялся на благополучный исход. Да и отец знал ее слишком хорошо, чтобы поверить своим ушам.

– Я сказала «да»! – с вызовом повторила девушка.

– А не слишком ли ты торопишься, девочка? – нахмурившись, спросил Джон.

– Глупости, папа! Мы с Энтони знакомы тысячу лет, и он сто раз делал мне предложение. А сейчас, когда он отправляется на войну…

Голос Кирнан утонул в приветственном реве военных.

– Похоже, я в меньшинстве, – усмехнувшись, пробормотал Маккей и взглянул на Миллера. – Молодой человек, позвольте мне переговорить с дочерью. – Он увлек Кирнан в дом и, плотно закрыв дверь, обнял ее за плечи. – Доченька, ты понимаешь, что делаешь?

– Да, папа, отлично понимаю.

– Но ведь ты любишь Джесса Камерона.

Кирнан не мигая встретила взгляд отца.

– Я ненавижу Джесса Камерона! – отчеканила она.

– Это-то меня и пугает, – со вздохом признался Джон. – Как говорится, от любви до ненависти один шаг. Естественно, бывает и наоборот… Все эти годы, юная леди, я не делал попытки устроить твою судьбу, ожидая, пока ты сама не полюбишь и не выберешь человека по сердцу.

– А если бы ты взялся устраивать мою судьбу, то наверняка имел бы в виду Энтони, – напомнила Кирнан.

Он снова вздохнул и чуть ли не умоляюще проговорил:

– Не делай этого, Кирнан!

– Но так надо, папа!

– Ты всегда была такой порывистой…

– Прошу, не пытайся меня отговаривать. Не забывай – ради меня Энтони проделал долгий путь. И он идет на войну!

– Кирнан, я не буду тебя отговаривать, но все же выслушай меня. Если сегодня вы с Энтони поженитесь, рано или поздно он вернется и в качестве его жены тебе придется жить с ним в одном доме, делить с ним постель, заботиться о семье. Ты понимаешь?

Кирнан внутренне содрогнулась. Она всегда мечтала стать хозяйкой Камерон-холла.

– Понимаю, – тем не менее ответила она.

– И ты действительно этого хочешь?

– Да, папа, всем сердцем.

Джон снова вздохнул и открыл дверь. На крыльце их ждал жених, красивый, стройный и такой элегантный в своей новой форме. Лишь глаза выдавали его беспокойство.

– Похоже, моя дочь, наконец, сделала свой выбор, Энтони. Столько лет ты за ней ухаживал, а теперь вот приходится устраивать свадьбу наспех, когда даже тарелки не убраны после ужина! Ну что же, если вы оба так хотите… Прошу вас, джентльмены, входите.

В ответ на приглашение раздался такой ликующий рев, которого Кирнан в жизни не слышала. Энтони отбросил хлыст, сорвал с головы фуражку и подхватил любимую на руки. Глядя в его глаза, она чувствовала себя счастливой.

Только почему-то ощущала холод и пустоту внутри…

– Лейтенант Миллер, пора приступать! – распорядился кто-то из военных.

И вот уже вся орава одетых в серую форму военных поднялась на крыльцо и разом заполнила холл Маккеев.

Сияющие, счастливые глаза Энтони с любовью смотрели на Кирнан.

– Спасибо! – прошептал он.

Кирнан попыталась улыбнуться, но губы ее не слушались. Они с Энтони продолжали неотрывно смотреть друг на друга, пока отец силой увел дочь в дом.

– Пойдем, Энтони, – обернувшись, бросил он. Кирнан двигалась, как во сне. Отец встал с ней рядом и вложил ее руку в руку Энтони. Капитан Даулинг, некогда священник Чарлстона, произнес приличествующие случаю слова, а рота Миллера молча взирала на всю церемонию, столпившись за спиной молодоженов.

Джон вытащил охапку нарциссов из стоявшей на столе вазы и сунул дочери в руку. Судорожно сжав цветы, Кирнан уставилась на священника. Она так погрузилась в свои думы, что Энтони пришлось толкнуть ее в бок, когда настал момент произнести брачный обет. И все же она твердым голосом произнесла все, что полагается, хотя сама не понимала, что говорит.

И снова солдаты огласили воздух радостным ревом, а Джубили, экономка Маккеев, вдруг заплакала. Отец Даулинг объявил, что теперь жених может поцеловать невесту, и Кирнан очутилась в объятиях Энтони.

Наклонившись, он поцеловал ее.

И в ту же секунду девушка поняла, что совершила ужасную ошибку. Его поцелуй был полон любви и теплоты, был нежен и целомудрен, но… не более. В нем не чувствовалось ни лихорадки желания, ни настойчивости. От этого поцелуя мир не перевернулся, а холод в душе Кирнан так и не растаял. Он не разгорячил ее кровь, не вызвал дрожи во всем теле. Он не был горячим, страстным, неистовым…

В общем, это был не поцелуй Джесса.

Слезы выступили на глазах девушки, но она, стиснув зубы, не позволила им пролиться. Напротив, нежно обвила руками шею Энтони и ответила на его поцелуй, стараясь хотя бы отчасти отблагодарить молодого человека за его многолетнюю бескорыстную любовь.

А солдаты все кричали и бросали в воздух фуражки. Еще через минуту хлопнула пробка от шампанского.

Кирнан мягко высвободилась из объятий Энтони, не сводя, впрочем, с него взгляда. Да, напрасно она не придала значения тому, что не любит юношу!

«Но я буду ему хорошей женой», – мысленно поклялась девушка. Она заменит мать его младшим брату и сестре, будет содержать в образцовом порядке его дом, пока он сражается на войне, освоит его бизнес. В общем, сделает все, чтобы Энтони был счастлив, и постарается забыть свою любовь.

Во всяком случае, Энтони об этом никогда не узнает.

– Я люблю тебя, Кирнан. И если мне суждено умереть, то умру счастливым, поскольку и ты меня любишь.

Молодая жена еле выдавила из себя улыбку. К ним тотчас подошел Джон с бокалами шампанского и приветственно пожал руку своему новоиспеченному зятю.

Кирнан показалось, что ее целовали по меньшей мере сотню раз – так товарищи Энтони выражали свою радость. Солидный запас холодного шампанского, извлеченный отцом из погреба, был выпит до капли, а Джубили каким-то образом ухитрилась испечь несметное количество пирожков и пирожных и даже изжарила мясо. Словом, получился хоть и импровизированный, но весьма приличный свадебный обед.

Впрочем, командир роты, явно нервничая, вдруг начал подгонять подчиненных. Солдаты высыпали на крыльцо, оставив молодоженов одних.

– Ты сделала меня самым счастливым на свете, – взволнованно взяв Кирнан за руку, проговорил Энтони, а потом обнял ее и поцеловал.

Еле сдерживая слезы, девушка попыталась должным образом ответить на его поцелуй.

– Будь осторожен, Энтони.

– Обещаю! И вернусь, как только смогу. О, Кирнан, как я рад! Спасибо тебе… Если бы ты знала, как я тебя люблю!.. – Он поцеловал ее еще раз и нехотя отпустил. Взглянув на Джона Маккея, Миллер взволнованно проговорил: – Берегите ее, сэр, ради меня!

Кирнан спиной почувствовала, как отец улыбнулся.

– Я уже много лет только этим и занимаюсь, молодой человек.

Энтони тоже улыбнулся и поспешил вслед за товарищами.

«Как они прекрасны, – подумала Кирнан – все отличные наездники, молодые, элегантные, в новой серой форме… Боже, защити их», – мысленно добавила она.

– Итак, миссис Миллер? – Голос отца оторвал Кирнан от дум. Она обернулась и, вздернув подбородок, в упор посмотрела на него. Больше всего на свете ей хотелось плакать, но она просто обязана была улыбаться.